Хантингтон не понаслышке знал, как принято лишать свободы в разных концах Тамриэля, несколько раз ему доводилось посетить вэйрестские темницы, проверяя их на надежность. Похожую процедуру граф проводил и в Норпоинте. В мрачном замке северного городка темница представляла собой ряд клетей, столь тесных, что здоровый человек не в состоянии был ни выпрямиться в них в полный рост, ни лечь. Одно лишь пребывание в такой тюрьме было невыносимым, однако Норпоинт таил в себе и другие секреты.
С другой стороны решетки рыцарю доводилось быть впервые. Когда его провели под стражей ко входу в шахту, рассвет едва только брезжил сквозь редкие облака, окрашивая небо в цвета, кровавые, как само деяние Эррола.
За углом еще безлюдной улочки граф вдруг зацепился ногой за ногу (благодаря ловкости одного из стражников) и потерял землю под ногами. С грохотом он повалился на землю, лицом в мостовую. Во рту стало горячо и солоно, разбитая губа горела.
- Ах ты убежать хотел, скот! – легализировал свое баловство страж порядка и, прицелившись, ударил графу ногой по голове. Промазав, он попал по кольчужному воротнику, но первая неудача лишь раззадорила его и вселила уверенность в его товарищей.
Рыцарь чувствовал только усталость и никакой воли к сопротивлению. Почти с неохотой он закрыл голову руками и даже не пытался встать.
«Князь не получил с меня виры, значит и им с меня ничего не перепадет, кроме веселья, которое они смогут из меня извлечь», - абстрагировано думал Эррол, получая новые удары по рукам, ногам и голове.
Наконец, сочтя избиение закованного в доспехи человека делом весьма посредственной веселости, стражники с трудом подняли Хантингтона на ноги и повели в сторону шахты.
Наконец он оказался в пещере. Пройдя внутрь и углубившись по извилистому маршруту в гору, рыцарь вместе со своими сопровождающими оказался на местном складе.
С него сняли доспехи. Отобрали щит и шлем. Все это сложили в ящик. Что он чувствовал?
Облегчение.
«Наконец-то» - выдохнул граф, поведя плечами, оставшись лишь в суконных штанах и нательной рубахе. Конечности показались воину чрезвычайно легкими, и он застыл на мгновение, наслаждаясь легкостью во всем теле. А потом на голове у него оказался мешок, кто-то пихнул его под ребра, и Вешатель, с трудом переходя порог комнатке, с тоской думал о своей потере.
Впрочем, подумать действительно было о чем. О том, как бы не споткнуться и не упасть на острые камни. О том, как стать своим среди презренных отбросов. О том, как заставить незнакомого человека пойти на убийство или же как подставить незнакомого человека, как покончить с полоненным вождем варваров? Как жить дальше? Выйдет ли он когда-ни…
Удар. Снова лицом.
Похоже, его прижали к решетке.
- Поаккуратнее! – огрызнулся рыцарь, которому уже порядком надоели вольности северян.
- Закройся, - неожиданно милостиво ответил стражник, не сопроводив ответ никакими действиями. Второй, пробормотав что-то про мужеложцев с Запада, дернул за рычаг. Толчок под задницу, и граф Норпоинт оказался в своей камере.
- Тебе будет не скучно, граф. У тебя тут будет компания. На днях как раз кинули одного барда, он сидит за стенкой, так что во внерабочее время, которого у тебя будет немного, он с удовольствием споет тебе про Век Притеснений.
«Пусть провалится в Обливион со своими песенками», - хмуро подумал рыцарь.
Очевидно, работы для нового заключенного не начались, и у Эррола появилась возможность распорядиться своим свободным временем. Первым делом он бегло огляделся. Условия были скотские. Холодная, тесная камера, запах, который невозможно было не заметить даже издали, соломенный мешок, наверняка, полный клопов, ржавое ведро, бывшее, очевидно, тем самым источником вони.
Поведя плечами, рыцарь подошел к решетке и попытался рассмотреть что-нибудь снаружи.

Отредактировано Эррол Хантингтон (2013-09-29 19:56:31)