- Меня обычно принимают за мальчика. А у тебя какие проблемы? – вопросом ответила девчонка.
«Действительно, какие?»
- Мне было отведено достаточно времени, чтобы успеть научиться отличать мальчиков от девочек, - искривив рот в своей обычной жутковатой усмешке, ответил он.
Вдруг она взялась за подол своей юбки и оторвала от нее большой кусок ткани, оголяя свои разодранные коленки. Проделав это, северянка протянула Хантингтону получившуюся льняную тряпку.
«Очень… Самоотверженно. И эта же самая девочка призывала пустить нам кишки прямо в главном зале таверны. Мир полон неожиданностей…» - мрачно подумал Эррол, отворачиваясь от собеседницы и обращаясь лицом к Джоффри, который уже успел приподняться на локте.
Нортон зажмурился от боли.
- Погоди, я еще даже не начал, - сказал рыцарь, прикидывая, как начать перевязку.
Он не был ни лекарем, ни знахарем, но был участником многих сражений больших и поменьше, не говоря уже о стычках, засадах и мелких потасовок вроде нынешней. Кое-что он в этом понимал. Кровь, кажется, уже засохла на лбу бретонца, но ничто не мешало ей хлестать с новой силой от любого неосторожного движения кожей головы.
При беглом осмотре Эрролу все же удалось обнаружить рану, которая располагалась на затылке наемника. Кроме нее, у Джоффри был разбит нос и рассечен лоб, но по сравнению с первой это была сущая ерунда. Сделав из части тряпья подобие салфетки, Хантингтон приложил ее к ране и принялся забинтовывать голову наемника. «Бинт» пошел вокруг черепа Джоффри, этакой повязкой над ушами, захватывая и рану на лбу.
- Проблемы, юная леди… - перевязывая товарища и не поворачиваясь к собеседнице, говорил рыцарь, - кроме очевидных, в том, что нам больше не рады в этой таверне, а мы грязны и голодны, друг мой ранен и местные стражники украли у нас оружие. Кроме моего щита, конечно.
Закончив свою работу, бретонец осмотрел перевязку.
- Понадобятся швы или опытный чародей, но пока что сойдет и так, - сказал он, помогая наемнику подняться на ноги.
С усилием Вешатель выпрямился и встал на ноги, при чем одно из сочленений его доспеха скрипнуло, а кольчуга отозвалась нежным металлическим шелестом. Поднявшись, Эррол повернулся к собеседнице, над которой возвышался чуть ли не более, чем на голову.
- Благодарю за помощь. Вам, я посмотрю, тоже некуда идти? Так может поможем друг-другу?
Чуть помедлив, Хантингтон протянул девушке руку с раскрытой ладонью и добавил:
- Меня зовут Эррол Хантингтон, а моего товарища – Джоффри Нортон. И нам лучше здесь долго не оставаться, - покосился он на двери таверны, откуда раздавались громкие крики радости от распития бесплатного меда.

Отредактировано Эррол Хантингтон (2013-07-06 19:12:25)

Сиги была отходчивой девушкой: ее легко было рассердить, но она также быстро остывала. Хотя в данном случае Птичку скорее подкупило то, что ее назвали леди. Иногда мать обращалась к ней так, когда она не выполняла работу по дому, но это больше напоминало сарказм, нежели серьезное отношение.
"Леди... "- Думала Сиги, когда Эррол перевязывал Джоффри.
"Леди... "- Повторяла девочка слова графа.
Когда один из бретонцев поднялся на ноги, Птичка уже никакой злости не испытывала, скорее некий интерес к чужеземцам.
- Граф Норпоинт забыл сказать, что мы наемники, девочка. Может, не самые лучшие люди в Тамриэле, но вольные и, когда случается, богатые.- Последнее слово прозвучало так, будто бы Джоффри специально нарочито громко и отчетливо произнес его.
Птичке богатство бы не помешала. Конечно, у нее в кошельке водилось несколько септимов, но на роскошную жизнь этого бы нехватило: девочка видела много богатых людей за свою жизнь, и все они были счастливы.
"Я была бы счастлива, если бы добралась до Солитьюда живой и невридимой."- Оглядев себя, подумала она. И хотя Сиги знала, что никакие парчовые платья и золотые гребни не сделают ей округлых бедер, и не прибавят ее волосам шелкового блеска, ей очень хотелось верить, что именно так и будет. Джоффри заговорил снова, чем отвлек ее от мыслей о богатстве.
- И мы умеем быть благодарными.- Завершил своё речь Нортон.
- Что-то я не видела вашей благодарности, когда Йерлок отвлек на себя ту громадину.- Нацепив маску равнодушия, проговорила Сиги, изображая огромного норда, который чуть не снес голову барду.
- Да и на наемников вы не похожи.- Цокая язычком, продолжала Птичка.- Конечно, будь у вас оружие вы выглядели бы куда более грозно.- Закончила девочка и тут же пожалела о своих словах.
Будь эти бретонцы в одних рубахах, они бы не утратили всей свой суровости и грозности ни на миг.
Сиги, видя, как напряглись Эррол и Джоффри, поспешила представиться, пожимая первому руку. Надо сказать, что хватка у нее была крепкая, но вряд ли человек с таким телосложением, как граф, заметил это.
- Си... Птичка.- Спохватилась девочка.- Меня все так называют, потому что я хорошо пою. Могу и вам спеть.
Затем она протянула руку Джоффри, но тот смотрел на нее с безразличным видом, поправляя повязку на голове.
Сиги поспешно спрятала руку за спину, не зная, куда ее девать.

— Что-то я не видела вашей благодарности, когда Йерлок отвлек на себя ту громадину.
Улыбка мигом исчезла с лица Нортона, но он понимал, что девчонка права — они должны вытащить барда из шахты, пока его там не изнасиловали.
— Да и на наемников вы не похожи. Конечно, будь у вас оружие вы выглядели бы куда более грозно.
А вот здесь Джоффри промолчать уже не мог.
— Мне не нужно оружие, чтобы убивать людей, девочка.
«...и радуйся, что я не бью женщин и детей»
Видя, как напряглись Нортон и Хантингтон, незнакомка поняла, что сказала лишнего, и поспешила представиться, пожав графа за руку.
— Птичка. Меня все так называют, потому что я хорошо пою. Могу и вам спеть.
«Из благородных, что ли? — слова Птички на секунду озадачили Джоффри, точно так же, как и нежелание назвать своё настоящее имя. — И какие же песни ты знаешь, щебетушка?»
Девчонка сильно старалась казаться сильной и отважной, а характером, пожалуй, действительно больше походила на мальчика, но, тем не менее, была ещё ребёнком — непостоянным, с резкими перепадами настроения, безграничным любопытством и, если они с Эрролом не прогадали, стремлением к лучшей жизни.
Птичка и Джоффри руку протянула, но он не стал отвечать на рукопожатие, вместо этого потуже затянув повязку на голове.
— Воспитанные девочки не здороваются за руку, — полушутливо сказал он.
В таверне шумели пьянчуги и причитал трактирщик.
— Кажется, нам пора, — бретонец аккуратно взял девчушку за плечо и пошёл с ней по улице.
Джоффри ловил на себе подозрительные взгляды: два злобных мужика, один из которых вымазан в крови и перемотан грязной тряпкой, ведут за собой то ли оборванца-паренька, то ли бездомную девчушку, и тот, что повыше, втолковывает ей что-то, положив руку на плечо.
«Любопытно же мы выглядим, даэдра тебя раздери» 
— Мы не бросим барда. Мы спасем его, но для этого нам понадобится оружие… Птичка. Но чтобы достать оружие, а, значит, и спасти твоего барда, нам нужна твоя помощь. Ты согласна оказать нам маленькую услугу?
«Использовать Птичку, чтобы отвлечь стражника на воротах, сыграв на его похоти? Неплохой план, только едва ли она...»
— Сперва возьми кошелек и купи себе что-нибудь… Платье, в котором тебя… ты выглядела бы женственно.
Джоффри поморгал, глядя на вывеску магазина.
«Сейчас мы опять останемся без гроша в кармане, — вздохнул Нортон. — Но за свой меч я и коня отдам, если потребуется»
— Ступай, купи себе что-нибудь, достойное настоящей леди, — произнёс он вслух.
«Только смотри, чтобы тебя там не обобрали»
Нортон опёрся о стену и с безразличным видом уставился на рыночную торговку, пытающуюся впихнуть гнилой сыр какому-то мальчишке. На западе некоторые знакомые Джоффри любили такой подгнивший сыр с личинками, считая его полезным для желудка. Родерик Уошерфильд, старина Роди, (интересно, что с ним сейчас? Сто лет не виделись), тоже так считал, и время от времени страдал от кровавого поноса.

При виде денег Птичка заметно повеселела.
«Какая жадная девчонка!» - настороженно подумал Эррол.
В этом кошельке были их последние деньги. Если они уйдут в никуда, скорее всего, Эррол и Джоффри погибнут. В пути последняя их трапеза состоялась почти десять часов назад и включала в себя остатки сушеного мяса и растопленную из снега воду. Глоток вина, который успел сделать Эррол, на время разогнал по телу кровь, но лишь раздразнил аппетит.
Мечи, по сути дела, были не только их честью, но и инструментом, как инструментом кузнеца был молот и наковальня, каменшика – молоток и зубило, а крестьянина – коса и плуг. Оставшись без оружия, двоица останется без средств к существованию.
- И это все? Так мало? Если ты хочешь пристроиться со мной рядом…
Эррол непонимающе смотрел на собеседницу.
«Пристроиться… рядом с ней?» - удивленно повторил он слова девушки. Потом до него дошло.
«Девчонка подумала, что я предлагаю ей деньги за ее тело».
Он понял, где в последний раз видел таких девиц, без колебаний берущих деньги и набивающих себе цену. Вэйрест, портовый квартал. По ее уверенной, привычной и почти нахальной манере можно было сказать, что она… делала это не впервые? Выходило, что эта молодая девушка – шлюха.
«Трахнуть оборванную нахалку – это последнее, чего я сейчас хотел бы» - с раздражением подумал граф, прислушиваясь к рези в животе.
«Наверное».
Почти мягко взяв Птичку за локоть, Хантингтон пригнулся и прошипел ей на ухо:
- Если бы я просто хотел тебя, мне бы не понадобились деньги. Думаешь, кому-то еще до тебя тут есть дело? Думаешь, тебе тут кто-нибудь помог бы? Может, стражники бы и вызволили тебя, но только чтобы продолжить игру самим.
Отстранившись, граф, однако, не отпустил локтя девушки.
- Ты неправильно поняла меня, Птичка. Ты поможешь нам другим способом. Может, за пару монет бакалейщик не откажет тебе и в лохани с горячей водой? Мы будем тебя дожидаться здесь, у входа, юная леди.

Отредактировано Эррол Хантингтон (2013-07-08 19:36:51)

— И это все? Так мало? Если ты хочешь пристроиться со мной рядом, то придется дать нечто большее, чем... — девчонка со знанием дела пересчитала монетки в мешке. — Чем восемьдесят септимов!
Нортон, сложивший руки на груди, переводил взгляд с Птички на Хантингтона, недоуменно хлопая глазами. Он, кажется, начинал понимать...
— Брось, ты действительно думаешь, что я не понимаю происходящего?
Да, всё верно.
«Шлюха. Едва расцвела, но уже шлюха»
Джоффри передёрнуло от злости, но потом...
«Нет, не шлюха. Если сунуть восемьдесят септимов обычной уличной девке, то она будет кувыркаться с тобой всю ночь, эта же набивает цену, хотя и выглядит, как мальчишка. Она, верно... — Нортон мучительно вспоминал вылетев шее из головы от долгого неупотребления слово. — Куртизанка. Наверняка она путешествует с каким-нибудь знатным ублюдком и богаче нас обоих — такой необычный вид определённо повышает цену»
Наёмник на секунду оскалился, но тут же опомнился и убрал улыбку со своего лица. Нельзя, чтобы она поняла, что он о чём-то догадался.
Хантингтон, нагнувшись вперёд, схватил девчонку за локоть и начал что-то зло нашёптывать ей на ухо. Нортон видел, что девочку слегка покоробило, но едва ли с неё сбило всю спесь.
«Знай ты графа получше, щебетушка, ты бы побоялась»
Джоффри вспомнил угрюмых мертвецов, болтающихся на деревьях в предместьях Норпоинта, и подумал, были ли среди них те, кто торговал своим телом. Наверное, были.
— Ты неправильно поняла меня, Птичка, — говорил Эррол, не отпуская, тем не менее, локтя девчонки. — Ты поможешь нам другим способом. Может, за пару монет бакалейщик не откажет тебе и в лохани с горячей водой? Мы будем тебя дожидаться здесь, у входа, юная леди.
— Если бы не Йерлок, я бы убежала с твоими деньгами куда подальше. В своих доспехах ты бы ни за что не догнал меня.
Джоффри беглым взглядом окинул свой собственный доспех.
Рубаха, кольчуга и сюрко — даже плаща нет. Он привык быстро двигаться в кольчуге, но едва ли способен догнать такую маленькую нахалку.
«...но если бы догнал — сломал бы пару рёбер, чтобы впредь не была такой наглой»
— Я покупаю, что захочу, — сказала упрямая девчонка, тяжело вздохнув. — А потом вы должны найти место, где бы я смогла помыться.
Она забежала в магазин быстрее, чем Джоффри успел что-либо ответить. Оглядевшись по сторонам, он посмотрел на Эррола и ухмыльнулся.
— Это куртизанка, Хантингтон. Нахалка богаче нас обоих, она просто играется. Узнать бы, кто её господин...
Нортон обхватил ремень, раздумывая над просьбой (скорее, впрочем, требованием) Птички.
— Кажется, тут где-то была чудная река.

Отредактировано Джоффри Нортон (2013-07-09 11:42:15)

Хантингтон продолжал смотреть ей в глаза.
- Я думаю, что ты не стал бы портить и без того натяжные отношения с нордами, - менее уверенно, но все так же бесстрашно ответила девушка.
Граф с тоской понял, что здесь, где никто его не знает, люди уже не накладывают в штаны от одного его косого взгляда. Гораздо лучше у него получалось пугать людей, прикованных к станку, с беспомощным страхом взирающих на инструменты в его руках и холодный огонь в его глазах.
«Какова бы она ни была, я нуждаюсь в ней больше, чем мне хотелось бы», - признал граф.
- Если бы не Йерлок, я бы убежала с твоими деньгами куда подальше. В своих доспехах ты бы ни за что не догнал меня.
«Твоя правда, девчонка. Сорок фунтов железа еще никому не добавляли резвости. Но ведь без меня твоему дружку придет конец, не правда ли?»
- Я покупаю, что захочу. А потом вы должны найти место, где бы я смогла помыться, - со вздохом, будто уступая, сказала наконец девушка, мотнула порванной юбкой и скрылась в дверном проеме.
Хантингтон, покачав головой, только посмотрел ей вслед.
Джоффри смотрел на нахалку, улыбаясь.
- Капризная и своенравная девка, - задумчиво протянул он. – Ты смеешься? – удивленно добавил граф, повернувшись к наемнику.
— Это куртизанка, Хантингтон. Нахалка богаче нас обоих, она просто играется. Узнать бы, кто её господин...
Эррол нахмурился.
- Если так, пусть забудет про своего господина. Теперь, Джоффри, это мы - ее господа, - сквозь зубы прошипел он. – Никогда не тратил на женщину столько денег.
— Кажется, тут где-то была чудная река.
Эррол обернулся на шум воды. Действительно, ведь по улице тек ручей. Рыцарь щелкнул каблуками по мостовой и опустился на корточки перед водой. Зубами ухватившись за палец, он стянул с правой руки перчатку и попробовал воду.
«Холодная, но, кажется, чистая, хотя и течет по городу. Удивительно», - заключил он, зачерпнул в горсть воды, прополоскал рот, сплюнул обратно. Проделав это, он ополоснул лицо и шею.
Тем временем, на улице уже темнело. Поддоспешник и рубаха, конечно, сохраняли тепло, но ночью им придется действительно туго.
За его спиной хлопнула дверь. Бретонец поднялся и обернулся, стирая капли воды со своего лица. Девчонка вышла с большим мешком на спине. Поклажа явно выглядела несоразмерной ее владельцу: Птичка, кажется, оседала под ее тяжестью.
«Может быть, здесь и платья делают из камня?» - предположил Эррол.
- У меня нет денег. Но я хотя бы могу закутаться в одежду и не замерзнуть ночью. Или мы могли бы прижаться друг к другу и согреться, но вряд ли граф привык к такой компании.
- Я привык ко многим вещам, о которых ты даже не имеешь представления, - равнодушно бросил Вешатель в ответ.
«Однако ночевать прямо на улице еще не приходилось».
- Вы нашли место? Скоро стемнеет, я не хочу мыться впотьмах.
Бегло проследив за течением реки взглядом, Эррол увидел нечто вроде небольшого пруда у скалы, куда ниспадал один из городских водопадов.
- Наслаждайся, - указав на водопад рукой, без тени улыбки сказал граф.

Отредактировано Эррол Хантингтон (2013-07-09 13:30:38)

- Наслаждайся.- Сухо проговорил граф, с безразличием смотря на Сиги.
- Было бы с кем наслаждаться.- Птичка поправила поклажу на плечах и демонстративно задрала нос.
Эррол, не обращая на это никакого внимания, провел рукой во воздуху, указывая, что они смогли найти.
Девушка с любопытством выглянула из-за Хантингтона, вглядываясь в ручей. Горячей ванны они не видела с тех пор, как покинула Рифт, и звуки бегущей воды заметно подняли ей настроение. Птичка подошла к ручью и, сев на холодный камень, стянула башмаки, стуча одной ногой об другую. Все еще балансируя свертком, она медленно опустила ступни в воду, а через несколько секунд вода добралась и до разодранных коленок.
- Я думала, что вы найдете баню или, на худой конец, деревянную бочку.- Повернув голову, ворчала Птичка.
Скорее всего эти двое ее ненавидят. Еще бы, потратить последние деньги на едва знакомую девицу, которая, помимо своего нахальства, еще и привередничает.
"Я-то знаю, о чем вы думаете."- Девушка мрачно посмотрела сперва на наемников, а потом на ручей.
Вытащив заледеневшие ноги из воды, она осторожно приподнялась. Сверток, казалось, прирос к ней, делая ее похожей на калеку, всю жизнь таскающего за собой свой горб.
— Я могу понести, если хочешь. Мне не тяжело.- Джоффри пожал плечами и подошел к Птичке, взглядом указывая на одежду, завернутую в плащ.
Сиги передернула плечами и всучила Нортону громоздкий сверток.
- А если меня увидят?- Девушка сняла с себя рваную жилетку и расстелила ее на камне рядом с ручьем. Взяв из рук Джоффри свою поклажу, она положила ее на ткань. Предварительно вымыв руки, Птичка, ловко перебирая пальцами, аккуратно разворачивала одежду. Сначала она вынула сапоги, оставив их стоять на мостовой, после последовало платье, сложенное пополам и тут же развернутое.
- Подержи-ка.- Сиги передала его бретонцу.- Возьми за плечи.
Девушка перекинула ремень через голову, шаря рукой по дну сумки и, через несколько секунд, железо заблестело на солнце.
Птичка подошла к наемнику, нарочито сильно помахивая лезвием, а потом, ухмыльнувшись, с треском вонзила его в льняную ткань. Видимо, такого Джоффри не ожидал, потому что, слегка отодвинувшись, он недовольно заворчал.
- Если бы я хотела всадить его в тебя, я бы так и сделала.- Заверила его девушка.
Аккуратно разрезая ткань, Сиги осторожно вынимала лишние нити, застревающие и мешающие процессу.
Через несколько минут, когда плод ее стараний приобрел нужную форму, девушка положила кинжал к сапогам.
- Ну?- Птичка кивнула Эрролу, забирая платье у наемника, и аккуратно складывая его к плащу.- Ты меня своим щитом загородишь, или посмотреть хочешь?

- Собери обрезки.- Граф указал на куски платья, разбросанные по мостовой.
Птичка пожала плечами и подняла с камня несколько лоскутов ткани, так безразлично брошенных ею раннее.
"Это может на что-нибудь сгодиться..."- Сиги положила обрезки в общую кучу, прикрыв их сверху плащом.-"Например..."- Девушка посмотрела на Джоффри и его поголовную перевязь, которая могла бы продержаться еще от силы пару дней.
Возможно, она бы и пожертвовала тканью наемнику, но только при условии, что он сам того попросит. Сиги сомневалась в подобном, но, вспомнив услугу, оказанную ей с платьем, быстро убедила себя в обратном.
Эррол загремел доспехами и подошел к девушке, держа в руках внушительных размеров щит. Птичка зашла в воду и закатала подол платья, предварительно смочив его. Те же манипуляции она проделала и с рубахой, оголив тонкие плечики. Видимо, происходящее сильно понравилось графу, потому что тот, вместо того, чтобы защищать ее от взора прохожих, просто пялился на нее оценивающим взглядом.
- Если бы ты заглянул сюда чуть позже, может, увидел бы кое-что интересное.- Сиги ухмыльнулась и приподняла подол юбки, демонстрируя длинные, но все также неумолимо грязные, ноги.
Хантингтон холодно посмотрел на нее и молча развернулся, подставив тяжелый щит в качестве перегородки.
Птичке нравилось, что ее тело помогало ей узнавать чужие слабости, по крайней мере, на данный момент.
"Чего хочет граф Эррол? Возможно, кого?.."- Девушка улыбнулась самой себе, стараясь придвинуться к щиту поближе.
Сиги не воодушевляла перспектива раздеваться за куском железа вместо ширмы, где она это делала обычно. Конечно, сейчас, когда у нее не осталось ничего, кроме только что купленной одежды, было глупо жаловаться на отсутствие пригодных условий для купания.
- Неплохо бы было раздобыть мыла.- Угрюмо сказала девушка, медленно стягивая матерчатую ткань с плеч.- Без него толку от мытья будет мало.
Птичка облокотилась на щит графа, вытягивая вперед ногу, демонстрируя правоту собственных слов: сейчас ее кожа была темнее, чем у любого данмера, бродившего по Скайриму.
Сиги, не в силах больше балансировать на одной ноге, подскользнулась на скользких камнях и, выставив руки вперед, уперлась в густой мех, покрывавший новенький плащ.
"А это идея..."- Девушка, разворошив одежду, вынула несколько лоскутов, оставшихся от платья.
"Мне очень жаль, Джоффри. Но чистый норд больше радует глаз, чем побитый бретонец."- Девушка с сожалением выдохнула и смочила ткань. Одной рукой держась за щит, а другой оттирала мокрыми лоскутами пятки. Постепенно приближаясь к бедрам, Птичка выкинула грязный обрывок, взяв вместо него другой.
Юбка первой полетела в воду, за ней последовала рваная рубаха. Сиги иногда выглядывала из-под щита и интересовалась, смотрел ли на нее кто-нибудь. Эррол молчал, становясь больше похожим на наемника, высеченного из камня, нежели живого. Изредка он подавал признаки жизни, когда Птичка дразнила его, глупо ухмыляясь при этом.
Когда последний лоскут стал непригоден для мытья, Сиги, внезапно ощутив приступ смущения, попросила подать ей платье.
- Оно лежит поверх плаща. Только не порвите его.- Обращаясь к двум бретонцам сразу, сказала девушка.

Платье, казалось, сжалось еще больше, когда Джоффри взял его в руки. Сжимая несчастный кусок ткани, наемник с сожалением посмотрел на него. Вернее на то, что от платья осталось.
Сиги поработала на славу, нещадно отрезав ненужные куски. По крайней мере, она так думала. Изначально наряд был ей велик, она бы попросту споткнулась, когда надела бы его, но теперь проблема исчерпана. Платье стало значительно короче.
Птичка приняла ткань из рук наемника и просунула голову в огромную прорезь, вырезанную железный кинжалом. Девушка, хотя и была вспыльчива, могла становиться серьезной, если дело касалось ее возможного участия в деле, касающегося определенной сферы. Несмотря на юный возраст, нацепив мягкую ткань на голое тело, выглядеть она стала куда старше, хотя в ее действиях все так же проскальзывали нотки шестнадцатилетней девочки.
Расправив платье, она вышла из-за щита и села на плащ, тщательно вытирая ноги концом жилетки, вынутым из-под груды меха.
Кожаные сапоги пришлись ей впору, плотно окружив худенькие ножки.
Птичка перевернулась и села на колени, опустив голову в воду. Если до этого по ручью плыли обрывки платья и куски грязи, что делало ручей не сильно грязным, то теперь вода стала просто мутной и непригодной ни для чего. Во всяком случае на некоторое время.
Мытье головы заняло у нее больше времени, чем купание, но результат стоило ждать так долго. Выбрав из волос все, что, по ее мнению, отбивало всяческое желание смотреть на них, Сиги привстала на колени, отжимая их от лишней воды.
- Они теперь быстро высохнут, можем идти.- Пообещала Птичка, вытягиваясь в полный рост. Надо заметить, что разрез на ткани оголял неприлично ровные ноги, а грудь, при каждом резком движении, грозилась выпрыгнуть из новенького платья. Теперь, несмотря на мокрые волосы, растрепанные и темные, девушка выглядела гораздо лучше. Потянувшись вниз за сумкой, она вытащила оттуда красивый серебряный медальон, довершающий ее образ.
- Вот теперь я одета, как подобает.- Сиги подняла плащ с жилетки и укуталась в него, потеряв при этом всякий намек на красивую фигуру.
"Как подобает шлюхе."- Девушка нахмурилась, переиначивая свою мысль.

Одевшись в жалкое подобие платья, Птичка, как и Джоффри до этого, опустила голову в холодную воду и долго мыла её, так что когда-то относительно чистая вода вниз по течению стала мутной и непрозрачной.
— Они теперь быстро высохнут, можем идти, — сказала девушка, поднимаясь с колен.
Джоффри сильнее сжал ремень. Осталось уже совсем немного, и, если боги на их стороне...
«В чём я сильно сомневаюсь»
...то план Эррола сработает.
Неожиданно девушка вытащила из сумки серебряный медальон и застегнула его на шее. Нортон отвернулся и сплюнул на землю.
«Восемьдесят септимов улетели в никуда. Раз она позволила себе такое ожерелье, то деньги наши взяла исключительно ради потехи. Давай, девчонка, смейся, пока можешь»
— Вот теперь я одета, как подобает, — Птичка завернулась в меховой плащ, видимо, чтобы согреться после ледяной воды.
«Как подобает шлюхе», — мрачно подумал Джоффри.
Они дали девчонке денег, она купила себе славное платье, а потом отрезала от него знатный кусок, лишь бы выглядеть развратней. Наверное, это плохо, но для них — хорошо. Нортон вздохнул. Ему было не привыкать делать плохие вещи, но в сутенёрстве практиковаться ещё не приходилось.
— Кое-что забыла, — граф подошёл к Птичке, поднял с земли её кинжал и, вопреки всем ожиданиям Джоффри, не сунул его за пояс, но уколол свой палец.   
«Что он дел...»
— А-а-а, — протянул Нортон, ухмыльнувшись. — Умно.
Эррол провёл пальцем по губам девушки, так, что они стали ярко-алыми. Ненадолго, конечно, но надолго и не нужно.
Граф Норпоинт пробормотал что-то, возвращая Птичке её кинжал, и, перейдя через мостик, повёл троицу по городу. По дороге они встретили того самого рыжего кота, который, кажется, был разочарован поражением, и Хантингтон прогнал его прочь.
— Джоффри, осмотри место. Я вернусь через минуту, — сказал Эррол, когда они дошли до примеченной ранее подворотни, а сам повёл девушку дальше, к стражнику на воротах крепости.
Нортон прошёл между каменных домов. Солнце садилось, а в глухом тупике, окруженном со всех сторон стенами, и вовсе стоял полумрак.
«Хорошее место, — думал Нортон. — Стражник едва ли разглядит меня, всего в чёрном, до того, как я схвачу его»
Джоффри присел на кучу ящиков.
«За ними можно будет спрятать труп. Тут его точно не найдут раньше, чем мы вернём мечи»
Поболтав ногами, наёмник спрыгнул и, фальшиво насвистывая какую-то мелодию, услышанную им сто лет назад в борделе, слова которой он давно забыл, вышел из подворотни.
— Надеюсь, она справится, — поделился переживаниями вернувшийся граф Норпоинт. — Главное, чтобы все прошло тихо.
— Главное, чтобы этот сучий потрох не заорал, когда я буду отрывать ему яйца, — сказал Джоффри, привалившись к стене за углом. — Вот здесь можно спрятаться. Или за ящиками, если хочешь. Один из нас должен будет схватить пташку и заткнуть ей рот, чтобы не закричала, а второй — выведать, где наше оружие. Мне плевать, что делать, так что выбор за тобой.

Наемник прошел внутрь и сел на один из деревянных ящиков, сваленных в этой дыре. Выглядели эти деревянные коробки весьма плачевно, впрочем, как и сами бретонцы. Дерево было сырым и подгнившим, краска, которой когда-то были покрыты контейнеры, облезла и помутнела. Очевидно, эти штуки относились к той категории вещей, которые принято называть «ненужными».
- Главное, чтобы этот сучий потрох не заорал, когда я буду отрывать ему яйца, - со злостью в голосе ответил Джоффри. - Один из нас должен будет схватить пташку и заткнуть ей рот, чтобы не закричала, а второй - выведать, где наше оружие.
- Мне плевать, что делать, так что выбор за тобой, - добавил наемник, разведя руками.
Нортон уже, кажется, предвкушал месть. Хотя он и казался равнодушным, огоньки злобы и напряженные мышцы лица точно говорили, какую работу предпочел бы он.
«Ему досталось от местных куда больше, чем мне. Мой меч, хотя я к нему и привык, и хотя он был мастерской работы, не был мне так дорог, как Джоффри был дорог его. Кроме всего прочего, это ему расшибли голову», - размышлял граф, задумчиво глядя на своего спутника, который, нетерпеливо постукивая пальцами по колену, ожидал его решения.
Хантингтон решил, что было бы справедливо позволить наемнику развлечься со стражником. Кроме всего прочего, граф, хотя и знал множество способов причинить человеку боль, даже не представлял, как стал бы допрашивать человека без каких-либо инструментов.
«Если только у самого стражника не окажется чего-нибудь острого…» - запоздало подумал Эррол.
- Поговори со стражником и забудь о девчонке. Только сделай так, чтобы он не заорал.
Вдруг Хантингтон вздрогнул. Прямо ему на макушку шлепнулась здоровенная капля воды. Запрокинув голову, он увидел над собой природный потолок пещеры, затянувшийся плесенью.
- Впрочем, в этом каменном мешке в столь поздний час его едва ли кто-нибудь услышит. Особенно если ты хорошенько ударишь его по груди.
Теперь, кажется, все было решено. Хантингтон поставил себе ящик в противоположном от Джоффри углу и сел на него, вытянув ноги. Теперь оставалось только ждать. Размышляя о Птичке, Хантингтон почти испытывал к ней жалость.
«Такая чистенькая, и в лапы к грязному крестьянину…»
Представив девушку в объятьях немолодого норда, своей внешностью и повадками вызывавшего отвращение, он вдруг вспомнил старую песню и усмехнулся.
- Джоффри, ты помнишь песню «Медведь и Прекрасная дева»? Она играла на свадьбе Корнеллов несколько раз, не так ли?

Птичка ошарашенно посмотрела на стражника.
"Эррол не говорил, что так будет."- Сиги стояла с опухшим красным лицом, прижимаясь к стражу порядка. Тот даже не взглянул на нее тем взглядом, который облегчил бы девушке дело.
Легенда, придуманная ей до этого курьеза, совершенно не подходила, когда выяснилось, что она для стражника не больше, чем просто оборванка.
Птичка расправила полы плаща и поправила медальон на шее. Видимо, придется сочинять на ходу. Напустив на глаза туманную пелену, девушка продолжила:
- Мой... Старший брат, он слишком много выпил и теперь лежит... На мостовой!- Неуверенно продолжила Сиги, вспоминая, как бард хлебнул обжигающего напитка, и как Джоффри с шумом упал с лестницы.- Мне не дотащить его до... Нашего дома. У меня никого кроме него не осталось!
Девушка, запинаясь, и иногда срываясь на крик, выдала первое, что пришло ей в голову.
"Если и это не поможет, то..."- Птичка представила себе мрачную картину, в которой она убегает от стражника, державшегося за больное место. Скорее всего именно так и будет, потому что он недоверчиво покосился на нее, а затем снова устремил свой взгляд на медальон.
"Жадная образина, у меня же в руках полный кошель септимов!"- Сиги приподняла мешочек выше, чтобы страж его видел, но медальон интересовал его куда больше. Со вздохом расстегнув замочек на шее, девушка вложила кулон в руку стражника.
- Я... Я заплачу.- Птичка нервно сглотнула комок, подступивший к горлу, и напряглась, готовясь к мелкой потасовке.

Сиги облегченно вздохнула, все еще выдавливая из себя слезы.
Благодарно взглянув на стражника, она кивком головы указала на дорогу, вымощенную камнем, ведущую вниз. Вряд ли он смог догадаться бы, что его жизнь оборвется так скоро.
Сомнений у девушки не было - она точно знала, что стража убьет либо Эррол, холодно заглянув ему в глаза, либо Джоффри, в порыве ярости накинувшись на него.
- Тут недалеко... Я оставила его около стены, чтобы его одежда и деньги остались при нем.- Птичка осторожно спускалась вниз по улице, ловко маневрируя между многочисленными выбоинами в камне. Солнце уже почти погасло, но слабое мерцание, отражающееся от стен домов, давало более менее четкую картину города.
"А где..."- Сиги внезапно остановилась.
Эррол велел ей запомнить то место, куда она должна была привести стражника. Девушка тогда шутливо отмахнулась, мол, память у меня хорошая. Сейчас ей так не казалось.
"Я уверена, это должно быть тут..."- Птичка испуганно всматривалась в то самое, как ей показалось, место.
Стражник топтался на месте, нервно передергивая плечами.
- Это тут, я уверена.- Птичка взяла его за руку и, набрав в легкие воздуха, повела стража в один из темных закоулков, которые встретились на их пути.
Птичка усиленно искала глазами деревянные ящики, которые больше всего другого привлекли ее внимание, когда Эррол показал ей нужное место. Возможно, в Маркарте сотни переулков, где точно также стоит прогнившее дерево, по Сиги с облегчением выдохнула, когда увидела, что они находятся именно там, где нужно. Сомнений нет, это был именно то место, где должны были спрятаться бретонцы.
- Он... Он где-то тут.- Сказала девушка, указывая в темноту.

— Я, может, неплохо убиваю людей, но допрашивать их мне ещё не приходилось, - подумав, ответил Джоффри, колеблясь.
«Так тому и быть. Пускай каждый займется тем, что умеет лучше: я буду заниматься делом, а он - мацать девок», - с тоской подумал граф.
Вне всяких сомнений, он умел заставлять людей говорить. И не только говорить, а еще кричать, визжать, умолять и плакать, размазывая слезы и сопли по лицу. Вне всяких сомнений было и то, что почти все знакомые с правлением графа в Норпоинте, считали, что он любит причинять боль.
«Почему-то до сих пор люди уверены, что у меня встает член всякий раз, когда я приставляю человеку нож к горлу».
На деле, Вешатель испытывал тоску, когда ему приходилось брать в руки инструменты. Но это было частью его работы, а определенная работа оставляет на тебе определенные отпечатки. Впрочем, иногда репутация сумасшедшего садиста была ему даже на руку.
В ответ Джоффри граф лишь коротко кивнул.
«Главное – не вырубить его сразу…».
— Дерьмовая песня, и свадьба была дерьмовой, и почти все Корнеллы — больные сукины дети.
Сестра Эррола была замужем за Кейном Корнеллом, гедонистом и мужеложцем. Отец Хантингтона, «Скупой рыцарь», спланировал помолвку из соображений укрепления семейства. Хантингтоны были землевладельцами лишь во втором поколении, а Корнеллы являются древним, как сам Высокий Утес, родом.
- Песня хороша, - возразил граф, пожав плечами, - не лучше и не хуже любой другой.
— Ныкайся! – сказал вдруг Джоффри, скрываясь за ящиками.
Хантингтон встал на ноги и притаился в тени, стараясь стоять недвижимо, чтобы проклятые ржавеющие доспехи не заскрипели.
Действительно, слух не подвел наемника. Через несколько секунд в переулок вошла Птичка, растерянно оглядываясь в темноте.
- Он... Он где-то тут.
За ней показался и стражник. Высоченный, как все норды, в форменной кольчуге, с топором на поясе.
Раздался свист. Страж закона обернулся на звук, а Эррол, подскочив к нему со спины, нанес тяжелый удар кулаком по черепу. Норд охнул и упал на землю. Рыцарь сел на него сверху, придавив плечи стражника коленями, левой рукой с силой заткнул лежачему рот, а другой нащупал на его поясе топор.
Взвесив в руках оружие, граф заговорил.
- Надеюсь, ты хорошо следил за оружием. Я еще не до конца придумал, что буду с тобой делать, но эта штука, - Вешатель мягко постукал норду по лбу концом топорища, - уже кое-что мне нашептала. Как думаешь, тебе очень нужна левая рука? Мне кажется, тебе и одной хватит. Я начну понемногу, чтобы ты успел по ней соскучиться.
Эррол однажды делал так. Сначала отрубают кончики пальцев. Затем повыше и повыше. Один из тех, кто попал к нему в руки, не заговорил, пока рука его не сократилась по локоть. Одна беда, под рукой не было каленого железа, и дознаваемый быстро умрет от кровопотери, если сильно увлечься.
«Но запугать его не помешает», - успокоил себя граф, занося топор над головой.
Стражник замычал.
- Хочешь что-то сказать? Тогда отвечай… - прошипел рыцарь. – Как зовут твоего товарища по караулу? – вопрос он сопроводил ударом топорищем стражнику по лбу. – Где он живет? – еще один удар. – Где наше оружие? – еще удар, уже сильнее, раскроил лежащему бровь. По лицу «дознаваемого» заструилась кровь.
- Закричишь – пожалеешь, - предупредил Хантингтон, ослабляя хватку левой руки и позволяя пленнику говорить.

Отредактировано Эррол Хантингтон (2013-07-16 22:53:50)