1. Имя Персонажа:
Леони Вио. К искажениям собственного имени относится довольно равнодушно.

2. Возраст и раса:
24/ Бретонец.

3. Пол / Сексуальная ориентация:
Женский/ Гетеро

4. Профессия:
Исследователь и ученый, инженер-конструктор, философ и мыслитель, взломщик-любитель… Состоит в Коллегии Винтерхолда в ранге ученика. Берется за любую работу в рамках собственной компетенции, морали, политических взглядов и личной заинтересованности. В данный отрезок своей жизни конструирует замки различной степени сложности под заказ.

5. Навыки и расовая способность.
Навыки: взлом, ловушки, инженерия, криптография.
Расовая способность: сопротивление магии.

6. Внешность:
Леони выросла в достаточно высокую по бретонским меркам девушку. Ростом немного не дотягивает до метра семидесяти. Увы и ах, не относится к обладательницам аппетитных форм, некоторой угловатостью фигуры напоминает подростка, едва вступившего в стадию взросления. Спинку ровно, гордо держит. Мягкие медно-рыжие волосы коротко острижены. Чайного цвета глаза, взгляд прямой, открытый, но тяжелый. Мало кто спокойно его выдерживает. Слабо выражены скулы. Мягкие линии небольшого рта, несколько ярче бледно-розового тона кожи губы слегка поджаты. Упрямый, немного выступающий вперед подбородок. Тонкие руки. Ловкие музыкальные пальчики. Ногти неизменно аккуратно подстрижены. Повседневный костюм девушки вне стен Коллегии  – высокие сапоги, штаны и рубахи. Питает слабость к ремням с крупными бляхами, цепочкам и ключам, что и находит отражение во внешнем виде в форме всевозможных поясов, нашивок, кулонов… И самый главный, неотъемлемый «гаджет» - очки с увеличительными стеклами в массивной металлической оправе, которые носит на манер головного обруча. Никакой магии. Порождение конструкторской мысли.

7. Характер:
Внимательна, вдумчива, быстрый аналитический ум, не лишенный логики. Клиническая оптимистка, однако сама склонна считать себя реалисткой. Эгоистична; как правило, свои интересы ставит превыше всего. Плюс здоровое, а порой маниакальное любопытство, способное завести далеко. Любитель впадать в крайности. Мелочна, собственно, и окружающий мир воспринимает огромным единым механизмом, составленным из множества мелочей. Свойственен ей и глобализм, проявившийся в желании совершить величайшее открытие в истории Тамриэля. Мечтает раскрыть тайну существования и исчезновения двемеров, гениальных инженеров, чьи подземные города живут своей самостоятельной жизнью и по сей день. Нет, ее не волнует, как возможные открытия повлияют на жителей Нирна, здесь главную роль играет личный неутолимый интерес, ради которого раскрытую тайну можно сберечь.

8. Семья:
Отец – Альбер Вио, 51 год, кузнец, квартирмейстер в одном из Имперских лагерей Предела.
Мать – Мартина Вио, 50 лет, единственная в этой бретонской семье, избравшая стезю магии. Свободный целитель, прежде служившая при храме Мары.
Родной брат-близнец – Лионель Вио, 24 года, романтик с большой дороги.

9. Биография:
По известным мне канонам, жизнеописание следует начинать с рождения… Но я, к сожалению, с трудом припоминаю свою жизнь до двух лет. Личным биографом, ввиду скромного семейного бюджета, состоящего преимущественно из отцовского жалования, не располагала... Однако родители сходятся во мнении, что я была очень… подвижным ребенком. Едва появившись на свет, громко заявила о себе. До сих пор в ушах порой стоит звон от собственного голоса, представляю, сколько бессонных ночей провела мама, да и отец тоже, пытаясь хоть ненадолго утихомирить столь требовательное, капризное и шумное создание, как собственную дочь. Не в пример мне, Лионель почти не доставлял хлопот, был очень милым, забавным и, самое главное, спокойным младенцем. Маленький ангел, сама невинность.

Полагаю, мы самые правильные близнецы. Две абсолютные противоположности, которые дополняли друг друга. Детская ревность, дележ родительского внимания и любви – один из самых сложных этапов наших отношений, пришедшийся на раннее детство. К счастью, он быстро закончился, хотя дух соперничества еще долго создавал проблемы. На что мы только не шли, чтобы доказать друг другу, что один не хуже другого… Но возможность поражения, судя по всему, пугала только меня. Иначе я ни за что бы не полезла в ту пещеру... Не могу назвать себя впечатлительной особой, но от воспоминаний дрожь по телу до сих пор. Разочаровавшись в попытках преодолеть мое гордое упрямство, Лионель, как потом оказалось, убежал за отцом… А моему приключению суждено было закончиться в липкой паутине, в качестве питания для гигантского паучка. Если бы не папа. О моих планах добыть для остановившегося в деревне алхимика образцы пещерных грибов он узнал еще раньше, чем успел сообщить Лионель. От того самого алхимика. Я испугаться не успела, а паук был уже мертв. Ужас пришел позже, вместе с осознанием, что ценой моего сумасбродства могла стать жизнь родного человека. С Лионелем после произошедшего за целый месяц мы и словом не обмолвились. Сейчас сложно сказать, в чем он тогда был виноват передо мной, понимание собственной вины на фоне пресловутой гордости мешало мне переступить черту, разделившую нас.

Холодная война затягивалась, время, которое я прежде проводила с братом, теперь было отдано домашней библиотеке. Состоявшей по большей части из специальной литературы. Крайне нудной и почти без картинок. Мне понравилось. Время за книгами летело незаметно, но все хорошее имеет свойство приходить к своему завершению. Собирая библиотеку, родители, видимо, не учли, что мне придет в голову столь изощренным образом проводить свой досуг. Не стоило им учить меня читать. От безграмотности еще никто не пострадал настолько, насколько может пострадать человек за тягу к знаниям. Мне было свойственно любопытство, как и любому ребенку, но оно не выходило за пределы нашего маленького деревенского мирка. Теперь этого оказалось мало. Я нуждалась в книгах, как наркоман в скуме. Ссора с Лионелем отошла на второй план, тем более удивительно, что вскоре мы, как ни в чем ни бывало, совершали набеги на курятники, лазали по деревьям, сбивали коленки, носились, будто в мягкое место укушенные, отбывали наказание в огороде, а когда и у отца в мастерской. Мы решили просто забыть, что мир и согласие между нами давали трещину. И сказать спасибо родителям, которые не вмешивались, предоставив нам разбираться между собой самостоятельно.

Тогда просто не думалось о том, что, единожды сломавшись, дружбе никогда не стать прежней. Ее можно искусственно склеить, беречь, как зеницу ока, и только лишь отсрочить момент, когда хрупкое создание разобьется вдребезги. Мы были детьми, восьми лет от роду, не так бросалось в глаза, насколько изменились мы оба. Что и говорить, если я задумалась об этом спустя долгое время, когда Ли уже не было с нами. Уже тогда у него появились от меня секреты, из-за которых он часто пропадал из дома, а, возвращаясь, прятал их под подушку. Долго боровшись с собой, заставив совесть отступить перед любопытством, в один прекрасный день я «вскрыла» тайник, и что же обнаружила? Мелкий, с моей точки зрения, мусор, среди которого больше всего меня заинтересовало маленькое серебряное колечко. Не успела я его примерить, Лионель выскочил у меня из-за спины, собрал весь свой хлам, отобрал кольцо, назвал нехорошим словом и оставил в немом изумлении. Почему-то в первую очередь интересовало, как же можно так тихо подойти, чтобы я до последнего не заметила?

Однако мне хватило ума не идти за ответом к маме. Она и так сама не своя была, с тех пор, как отец собрал свои вещи и ушел. Он был и остается, несмотря на ранение, солдатом Имперского Легиона, отличным кузнецом, и вот, он снова нужен Империи. Каждый месяц, как по расписанию, прибывал гонец с увесистым кошельком, парой книг для меня, конечно же, если повезет, и письмом. Вся наша маленькая семья собиралась за столом, читали вслух, вместе писали ответ и отдавали посыльному, который все это время терпеливо ждал в гостиной. Ему ни в чем не отказывали, принимали, как самого дорого гостя. Мама благодарила его со слезами на глазах,  он, как мог, успокаивал ее и торопился в обратную дорогу. Странный у него был взгляд тогда, когда он на маму смотрел.

Но эти моменты я помню смутно. Как правило, мне уже не терпелось открыть новую книжку. Было не до слезных прощаний. Порой попадались странные книги. Сплошь исписанные напоминающими буквы знаками. Поначалу я их просто закидывала куда подальше, гадая над смыслом подарка, который и понять нельзя. Но что-то заставляло меня вновь и вновь находить их, листать блеклые страницы. Мистика или нет, но меня тянуло к ним, как заколдованную. Со временем я начинала видеть логику в витиеватых крючках и палочках, вот только что они значат, для меня оставалось загадкой. Которую пришлось отложить до лучших времен, ибо получила продолжение история с похождениями брата. Однажды он сам предложил пойти с ним. Выяснилось, что Ли тоже пал жертвой книг, причем сомнительного толка, и организовал с друзьями Гильдию воров. Конечно, с меня взяли торжественный обет молчания, взамен обещая принять в «шайку». Сложно сказать, что повлияло на решение в большей степени – риск оказаться в глазах брата предательницей или же атмосфера зловещей таинственности, окутавшей историю организованной преступности – в конце концов, я вошла в круг избранных. Наша деятельность, в основном, состояла из обязанности посещать особые собрания, на которых мастеровитые ветераны делились с новичками опытом. У нас даже тайник с добычей имелся, настоящий… Воры мы были славные. Каждый раз прятали добычу по углам, сами же ее и воровали. В особых случаях устраивали показательные кражи со взломом – стоило только родителям одного из нас отлучиться из дома, он просто запирался изнутри, и вот тут на сцену выходило искусство наших взломщиков. Вот в чем у меня всегда было явное преимущество. Книги, да. Я хорошо усвоила теорию, оставалось лишь верно применить на практике.

Но вскоре наше предприятие прикрыли... Досталось всем. Стоит ли говорить, что подобные шалости были наказаны сурово. И только мамино мягкосердечие позволило нам с Лионелем отделаться домашним арестом и ежедневным вознесением молитв Восьми, дабы отвратились невинные души наши от греха… Не хотелось бы расстраивать маму и обижать ее искреннюю веру, но эффект, наиболее вероятно, мог оказаться ровно противоположным. Ничто на свете не может быть привлекательнее запретного. Однако интерес к воровству просто-напросто иссяк, ведь теперь я вспомнила, что мастерская отца теперь в полном моем распоряжении… И чуть ли не жила в подвале. Здесь ничто не могло помешать воплотить в реальность книжные строчки.

Правда, кузнец из меня выходил никудышный, и большинство моих планов так и остались бы планами. Если бы не Ли. Что бы я делала без этого предприимчивого мальчишки... Он всегда мог раздобыть нужные материалы, что в нашей глуши представлялось весьма затруднительным. И Ли был бы не Ли, если бы не его потрясающее чутье. Его советы были для меня бесценны. Конечно, мастер-кузнец во мне всерьез заблудился, зато мастерить без помощи молота и наковальни удавалось неплохо. Даже хорошо, учитывая мой невеликий возраст. Поначалу это были малополезные безделушки, вызывающие умиление на лице мамы. И только. Хотя ее куда более интересовали высокие духовные ценности, разве можно винить ее в отсутствии интереса к технологическому прогрессу? Великодушно простив маме этот маленький недостаток, я принялась искать более заинтересованную в моих талантах аудиторию. В первую очередь, Лионель. Думаю, ему было крайне увлекательно наблюдать процесс становления моего прогрессивного конструкторского «я», иначе не объяснить, почему все свое свободное от других дел время он проводил со мной в мастерской.

Именно по его инициативе мы замахнулись на создание первого в моей жизни стоящего механизма. Это был замок на родительском сундуке. Пусть он служил чисто символической защитой, это было первое деяние, обратившее на себя заслуженное внимание. Правда, ключ к нему появился далеко не сразу,  но то было лишь незначительное упущение, с легкостью исправленное нашими талантами иного рода… За этими занятиями незаметно пролетело еще несколько лет. Кажется, мне исполнилось четырнадцать, когда впервые за долгие годы отец перешагнул порог дома. Не буду рассказывать, сколько счастья и слез обрушилось на нашу семью в связи с этим событием, потому как недолго он дома гостил. Зато именно благодаря папе было принято важное для меня решение. Вернее, сначала были решены насущные проблемы, с изготовлением ключа к сундуку, а уже после прозвучало упоминание о Коллегии Винтерхолда, настоящей сокровищнице знаний Скайрима. По словам отца, в ее стенах помещалась самая большая библиотека, какую я только могу представить…

Да, конечно, это в первую очередь заведение для магических дарований, но то дело десятое. Не интересовала меня магия. Как целитель, мама желала научить меня искусству своей магической школы, которая спасала не одну жизнь, но дальше простого поверхностного исцеления дело не продвинулось, за отсутствием интереса и активным уклонением от занятий. Но большего оказалось и не нужно для вступления в обитель магов… Да, я все же решилась на это, вопреки запрету матери. Ушла из дома. Добралась до Маркарта и обменяла на золото дорогу в один конец. Так я думала. Что не вернусь. Жизнь распорядилась иначе. Известия об исчезновении Лионеля и тяжелой болезни мамы вернули меня домой. Через долгих восемь лет.

10. Имущество и недвижимость:

На момент начала путешествия домой:

Рюкзак вместе со всем содержимым (зеркальце карманное, мыло бытовое, настойка от простуды, холодостойкая мазь, войлочные перчатки беспалые, несколько исписанных свитков, дневник, увеличительные стекла вкупе с оправой в шкатулке под замком и прочая материально бесценная снедь…) - 260

Штаны льняные - 20

Льняная туника - 30

Льняная рубаха - 20

Широкий кожаный пояс-корсет -  30

Высокие кожаные сапоги - 85

Набор отмычек (10) - 20

Нож - 10

Обшитый мехом плащ с капюшоном - 65

Перчатки из козьего пуха - 20

Сумка - 25
3 яблока - 15
кусок пряной говядины - 8
половина головки козьего сыра - 3
хлеб - 3

1386 септимов припрятаны в рюкзаке.

11. Связь с вами:
Личная почта, имейл nightwind1@spaces.ru

Отредактировано Леони Вио (2013-04-25 00:48:35)