Главные ворота Солитьюда

Эйслин неторопливо шагала к маяку, до которого было уже рукой подать, одолеваемая тяжелыми и серьезными мыслями о том, что сапоги начинают ей слегка натирать, а значит, пора бы озаботиться приобретением новой пары. Ветер не утихал, и у воровки возникало такое чувство, что куда бы она ни повернулась, он все время дует в лицо. О том, чтобы по привычке надвинуть капюшон пришлось забыть, и девушка только плотнее куталась в плащ, добавив в воображаемый список покупок шарф. Лишь бы найти, кому продать статую.
Неожиданно Воробей запнулась о какой-то камешек, и, оставив мысленное планирование своей дальнейшей жизни до лучших времен, в полголоса разразилась ругательствами в адрес тех, кто, по ее мнению, проложил здесь такие хреновые дороги, что приличным людям нельзя пройти, не сломав себе что-нибудь. Почти столь же внезапно, как и споткнулась, Эйслин подумала, что лучше бы ей вести себя тише, и замерла на месте, прислушиваясь. Но нет, ничего настораживающего – шум ветра, плеск волн в отдалении, мерзкое стрекотание насекомых, шорох со стороны пролеска по левую руку… Шорох? Воробей напряглась, сжалась, приготовившись то ли бежать, то ли драться, но то оказался всего лишь заяц, и у него не было ни клыков, ни горящих даэдрическим пламенем красных глаз, и даже ни малейших намерений напасть на девушку. «Ну и трусиха же я», -Эйслин шумно выдохнула, продолжив свой путь. В конце концов, на ее памяти, самыми страшными существами в здешних местах были бандиты Красного Джо, но их, насколько знала воровка, благополучно разогнали, а некоторых и показательно повесили. Однако ночь, да и относительная безлюдность местности призывали к осторожности.
А вот и он - маяк Солитьюда. Но вот незадача, у подножия маяка, в опасной близости, как показалось Эйслин, от того места, где она прятала заработанные нелегким воровским трудом деньги и ценности, копошились двое. К счастью, они были так заняты своим делом, что не обратили на метнувшуюся в сторону, прочь от дороги фигуру внимания. «Какого фалмерского фалмера?!» -только и подумала Эйслин, проворно прячась за ближайшее дерево. Только еще не хватало, чтобы ее обворовали!
-Слушай, Болдар, как думаешь, она золотая? –донеслось до воровки, которая сумела подобраться поближе, укрывшись среди корней густо разросшегося кустарника, и теперь напряженно вглядывалась в темноту, которую немного разгонял факел в руках у того, кого назвали Болдаром. Эйслин пришлось прикусить руку, чтобы в голос не взвыть от обиды и осознания происходящего. И где этот каджит, что смотрит за маяком, когда он так нужен? Не мог их вспугнуть до того, как они найдут тайник?
-Откуда мне знать, Снор! –прогнусавил верзила с факелом. –Заткнись и тяни, кажется она за что-то зацепилась. Это ж надо - в кои-то веки ты решил "поцеловаться с землей" в нужном месте.
Дальше Эйслин уже не слушала. «Лишь бы они не полезли дальше, и не нашли деньги» -думала она, кляня этих “кладоискателей” на чем свет стоит. Узловатый, изогнутый корень пребольно упирался ей в бок, но Воробей терпела, сжав зубы – не стоит себя обнаруживать, не стоит. Оставалось только дождаться, когда эти двое уйдут, а побиться головой о ближайшую сосну она еще успеет.
«Что же они с тобой сделают? Неужели переплавят… Это же варварство», -Эйслин с тоской в глазах наблюдала за тем, как Снор и Болдар, вырывая друг у друга статую, идут по направлению к Солитьюду. Это же выражение лица «несправедливо ограбленного жулика» появилось на ее лице, когда она, отряхнувшись от земли и опавших листьев, приблизилась к развороченному, иначе не скажешь, тайнику, который она с такой заботой и старанием сооружала. Зачем спрашивается было вытаскивать расшатанные кирпичи, таскать тяжеленные камни, для создания «естественной маскировки»… Воробей вздохнула, еще раз припомнив мертвого легионера в «Смеющейся Крысе», и, ни на что уже особо не рассчитывая, принялась шарить рукой в остатках своего импровизированного “сейфа”. «Ну наконец-то, хотя бы что-то», -ей удалось подцепить маленький мешочек, а заглянув в него, обворованная воровка снова вздохнула, на этот раз облегченно.
«Итак, восток, запад, юг», -Эйслин шла прочь от маяка, назад к Солитьюду, все еще не зная куда ей отправиться. Горечь от потери статуи несколько подсластили нетронутые септимы и сумка с вещами, которую Воробей благополучно забрала там же, где и оставила. «Так или иначе, до города и конюшен, где можно сесть на повозку, топать еще прилично – есть время принять решение».

Получено 100 септимов

Ферма Катлы&Конюшни