FRPG Skyrim |
АДМИН Вася
Бла-Бла-Бла
АДМИН Вася
Бла-Бла-Бла
РОЗЫСК Вася
Бла-Бла-Бла
РОЗЫСК Вася
Бла-Бла-Бла
РОЗЫСК Вася
Бла-Бла-Бла
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » FRPG Skyrim » Старые эпизоды » Добро пожаловать на борт!
Участники: Флорети, Цицерон
Время: 1 число Вечерней Звезды 200 г. 4 эры
Ситуация: Как известно, Цицерон из Сиродила вёз Мать Ночи до Скайримского убежища. Легка ли такая ноша? Конечно же нет. А, как известно, самый удобный путь до Скайрима - по морю. Но, официальные корабли Цицеронов груз не пропустят... Пришлось договариваться с пиратами.
Итак, капитан "Железной Девы" с распростёртыми объятьями встретила шута. Ведь команда любит повеселиться.
Отредактировано Флорети (2013-01-15 05:45:47)
Анвил, провинция Сиродиил
30 день месяца Заката солнца, 4Э 200
Закончив очередную запись, Цицерон закрыл свой дневник и убрал в походную сумку. Немного отклонившись назад на стуле имперец вздохнул и осмотрелся вокруг. Большая сырая темная пещера прямо под графским замком Анвила. Отличное место для базы пиратов. И не только для пиратов: сейчас, когда в Сиродииле так неспокойно, много мирных жителей начало задумываться о том, чтобы покинуть родину в поисках безопасной территории. У пиратов, по всей видимости, тоже был в этом свой интерес — люди готовы были отдать самое дорогое, что у них есть, лишь бы выбраться из царящего вокруг кошмара. На данный момент материальное благосостояние волновало Хранителя меньше всего прочего, и он с легкостью передал пиратам септимов на четырехзначную сумму, поскольку самым дорогим для него было совсем другое.
«Какое горе-печаль, что бедному Цицерону запретили взять Матушку с собой в каюту», - с досадой размышлял мужчина, - «почему она должна все это время находиться в трюме как какой-то ненужный балласт!?» - шут сделал недовольное выражение лица.
О том, как он добрался из Чейдинхола до Анвила вместе с Матерью Ночи, имперец даже не хотел вспоминать. Вся дорога больше напоминала кошмарный сон, от которого остаются лишь неясные и неприятные обрывки после пробуждения. В любом случае, это осталось в прошлом.
Цицерон поднялся со стула и прошелся по пещере, постоянно поглядывая вниз на обломки пиратского корабля, некогда захороненного тут. Разумеется, отплытие в Скайрим, намеченное на завтра, состоится на другом корабле, который еще вполне на ходу. А тот, что на дне пещеры — всего лишь фон, позволяющий беженцам лучше проникнуться атмосферой предстоящего путешествия, а, возможно, и быть готовыми к подобным печальным последствиям в случае, если корабль захватят войска Доминиона или он попадет в шторм. Хранитель нервно сглотнул, наблюдая за парочкой друзей-пиратов. В их поведении не было ничего особенно, однако темному брату не давал покоя тот факт, что несколько лет назад корсары разрушили Вейрест, вместе с которым полегло в руинах и тамошнее Убежище. Только один Создатель знает, что на уме у морских разбойников: не исключено, что они могут промышлять чем угодно, включая работорговлю, однако предстоящее дело оправдывало такой риск.
Не найдя себе места, имперец решился покинуть пещеру. Оказавшись под открытым небом, Цицерон осмотрелся. Вечер был в самом разгаре: последние лучи солнца отражались бликами на воде, а по другую сторону от них синело темное небо. Хотя вокруг, на первый взгляд, не было ничего подозрительно, это впечатление могло оказаться обманчивым, потому почти никто из беженцев не решался выходить за пределы логова пиратов. Однако шут был совершенно точно уверен, что какие-нибудь талморцы на него не нападут внезапно, поскольку большой группой им тут спрятаться негде, а с каким-нибудь альтмерским магом он сможет справиться и в одиночку. Мужчина беспокойно посмотрел на маяк и мысленно сосчитал время, оставшееся до подъема на борт корабля. Убедившись, что он успеет завершить дело, Хранитель быстрыми шагами направился в сторону маяка.
Оказавшись у маяка, Цицерон обошел его вокруг и, найдя незаметную дверь в подвал, остановился. Осмотревшись вокруг и убедившись, что за ним никто не следит, мужчина достал ключ из сумки на поясе. Посмотрев на него с некоторым сомнением, шут вставил ключ в замочную скважину и повернул. Раздался тихий щелчок, и Хранитель, открыв дверь, вошел внутрь маяка.
В помещении было темно, пыльно, душно и пахло тленом. Цицерон какое-то время провозился с тем, чтобы найти свечи и зажечь их. Когда дело было сделано, шут довольно улыбнулся и с восторгом огляделся вокруг.
«Вот оно, то самое логово предателя! Возможно, здесь лежит что-то, что позволит найти бедному Цицерону ответ на вопрос, как помочь Темному Братству!»
Логово предателя, приведшего Темное Братство в упадок, выглядело довольно красноречиво: засохшие за два века пятна крови на каменном полу, несколько скелетов, принадлежащих животным и людям, покрытые пылью книги и документы, различные инструменты пыток — все в лучших традициях маньяка-убийцы, но никак не расчетливого мстителя. Порыскав некоторое время по шкафам и полкам, поискав тайники, Цицерон все же нашел то, что могло оказаться полезным для Темного Братства и, решив, что возвращаться в пещеру пиратов может быть опасно и бессмысленно, остался в логове предателя.
***
Несколько часов спустя Цицерон сложил в свою сумку некоторые полезные документы и книги и собрался покинуть логово на маяке. Подойдя к двери он прислушался — где-то неподалеку происходила какая-то возня. Мужчина приоткрыл дверь и выглянул на улицу. Все как и планировалось: с наступлением темноты пираты начали переводить беженцев на свой корабль, который готовится к отплытию под утро. Окончательно покинув логово предателя, Хранитель запер за собой дверь, дабы это не вызвало лишних подозрений в дальнейшем, и направился к порту, где находился корабль пиратов.
Посторонних, к счастью, в порту не наблюдалось. Конечно, и среди своих могут быть шпионы, но это уже другая история, думать о которой было некогда. Имперец с опаской подошел к трапу и обернулся назад, чтобы посмотреть на стены города, пострадавшие несколько десятков лет назад во время осады, и с грустью вздохнул. Он покидает родную провинцию. И есть вероятность, что навсегда.
Шут вновь посмотрел на корабль. Ящик с гробом Матери Ночи должен быть уже погружен, как и обговаривалось. Цицерон вдохнул поглубже и зашагал по трапу на корабль.
Ласкающий ветер целовал тёмные щёки, полоскал волосы, бился в лицо. Ветер, напоенный солью. Флорети стояла на капитанском мостике и наблюдала за происходящем на корабле. Юнга мыл палубу, врач и стюард разговаривали о чём-то с квартирмейстером, боцман руководил лавированием корабля. Это был обычный вечер для корабля "Железная дева".
Флорети выдохнула табачный дым и ветер, подхватив его, понёс куда-то в даль, разнося запах над морем. Капитан взглянула на своего первого помощника, который не так давно сменил её у руля. Артуро залихватски салютовал сестрице и вновь устремил свой взгляд к горизонту.
Флорети сильно хромала - шрам на голени разболелся к погоде. Она устало сошла с мостика и приблизилась к спорщикам.
- Диего, серьёзно! Наши запасы не вечные! - недовольно заявил большой чёрный котяра. Ше'ерат не был похож на других каджитов. Как правило, они все изящны и ловки. Корабельный врач был полон, покрыт густой чёрной лоснящейся на солнце, шерстью, с огромными жёлтыми глазами и не самого высокого роста. Он был на голову ниже Флорети. Диего - бретонец, с которым недовольно говорил врач - был стюардом на корабле. Занимался обучением юнг. Кстати, вот и юнга - мальчишка пробежал мимо капитана к песочным часам. Самое время переворачивать.
Вообще, у Ше'ерата были причины выказывать недовольство - на корабле всего три юнги, но почти половина лекарств тратится именно на них. А ведь именно стюард несёт за них ответственность. Полную и безоговорочную. Но, откровенно говоря, Флорети этому не удивлялась. Безответственный бретонец и раньше получал от неё на орехи.
- Ещё одна жалоба на тебя, Диего, и сам юнгой станешь, - усмехнулась Флорети, сжав ладонь на плече корабельного боевого мага. Диего нервно усмехнулся - он чаще других испытывал на себе гнев капитана. И как же его ещё не вынесли вперёд ногами?
- Вы хромаете, капитан. Что-то случилось? - участливо спросил каджит. Этот образованный врач больше подошёл бы какому-нибудь аристократическому кораблю, а не пиратскому. Но, что есть, то есть.
- Всё нормально, - отмахнулась редгардка, снимая с пояса подзорную трубу. Она приникла к ней взглядом, стала высматривать берег. И вот она - пиратская бухта. Флорети могла бы и в официальном порту подобрать своего пассажира, но они об пришил к выводу, что бухта в разы безопаснее.
***
Ночь уже давно слизала краску заката, когда корабль причалил к берегу. Железная дева была тут не одинока. Но бухта - нейтральное место. Капитаны не могли устраивать обстрелы в порту. Нельзя. Был свой кодекс даже у таких отъявленных головорезов.
Галеон "Железная дева" был готов приветствовать своих пассажиров, которые за некоторую сумму хотели бежать прочь из Сиродила. Орк и пара редгардов - матросня - занимались погрузкой пожитков беженцев. Вскоре к ним присоединилось ещё несколько человек. На корабль Флорети взяла меньше беженцев, чем обычно. Как оказалось, впрочем, это было не так уж и плохо. Можно было взять и только одного.
И ладно ещё каджит - торговец скуумой, старый воин, похоже, матёрый разбойник, какая-то невысокая, тощая жилистая девчонка-босмерка, наверное воровка. Но, бесспорно, самым любопытным гостем на корабле был имперец. Шут. И не только он сам был удивительным, но и его необычный груз. О нём он, судя по всему, собирался говорить исключительно только с капитаном. Что же, Флорети с нетерпением ждала этого необычного человека-чудака. Матросы внесли на корабль огромный ящик, всячески проклиная того, кто решил потащить его с собой. Действительно, вряд ли бы просто беженец взял с собой столько вещей. Зачем же ему такая ноша? Что же, нужно было спрашивать на прямую.
Вспомни солнце - вот и луч. Рыжеволосый шут в ярком, хоть и потёртом временем и дорогой, костюме поднимался на борт. Флорети с некой дерзостью усмехнулась и скрестила руки на груди.
- Добро пожаловать на борт, - встретила Флорети новоприбывшего. - Груз уже на борту, но... Произошла неувязка с трюмом. И эта неувязка может повредить твоему грузу, поэтому я распорядилось о том, чтобы он пока побыл на палубе.
Капитан говорила уверенно и твёрдо. Возможно эта неувязка могла рассердить пассажира, но вряд ли бы он жаждал, чтобы в помещение с грузом затекала морская вода ,или крутилось два матроса, исполняющие работу конопатчика, которые забивали щели между досками корабля паклей. Флорети всегда отдавала этот приказ в порту. Во время плаванья это могло бы быть опасным.
Жестом руки она пригласила Цицерона взойти на борт. Его бесценный ящик располагался близ каюты капитана, крепко привязанный к мачте, чтобы не вылетел за борт во время плаванья. Оно к лучшему, ведь тогда капитан могла и лично наблюдать за этим грузом, и Цицерон точно знал, где в случае чего, может найти свой груз.
Но рядом с ящиком околачивался тощий, светловолосый мальчишка. Юнга-новичок.
- Юнга! - рявкнула на него Флорети, от чего тот резко вытянулся в струнку.
- Да, капитан!
- Твоё дело не у груза шататься, а палубу драить и за часами следить! Бегом!
- Да! - мальчик быстро понёсся прочь.
"Чтоб тебя, Диего, ты точно хочешь по шее отхватить" - раздражённо подумала Флорети, открывая двери своей каюты.
- Заходи. Мне надо задать тебе пару вопросов, - сказала капитан судна, приглашая пассажира зайти следом за ней. Каюта у капитана не была чересчур роскошной - хотя, как известно, обставлена она была намного лучше. Письменный стол, наверняка украденный. На столе лежали какие-то бумаги, карты, ботовой журнал, стоял золотой канделябр со свечами, одна из которых свисала с него растаявшим воском. Немного посеревший гамак, в котором, по ходу, отдыхала Флорети. Два стула, оба обиты красной тканью, но она уже давно потрёпанна и даже немного подпачкана. Но ведь же не в роскоши живём. Закрыв дверь за шутом, Флорети направилась к своему столу.
- Скажи-ка мне, пожалуйста, что именно ты перевозишь? Ты лишь говорил, что груз твой невероятно ценен. Но мне больше интересно, что это, - строго говорила Флорети, прижавшись бедром к краю стола.
Отредактировано Флорети (2013-01-15 14:53:54)
И все же незаметно и без препятствий взойти на борт не удалось: на палубе Цицерона дожидался капитан, который на поверку оказался девушкой-редгардкой, причем довольно высокого роста. Поначалу имперец даже удивился тому, как такая молодая женщина может быть капитаном, но, приглядевшись внимательнее, понял, что она на самом деле не так уж юна. Редгардка сообщила шуту, что его груз пока находится на палубе, что не могло его не обрадовать. Однако, судя по всему, сказанное было всего лишь предлогом к дальнейшему разговору без посторонних глаз. Хранитель начал беспокоиться, но все же в данной ситуации он не мог позволить себе такую роскошь, как возражение, и покорно отправился в каюту капитана.
- Возможно, скромный Цицерон заплатил многоуважаемым людям недостаточно? - произнес он, оказавшись в каюте, - я везу свою матушку к ее семьей, в новый дом, - мужчина улыбнулся.
Еще поднимаясь на борт, он обратил внимание, что на корабле в качестве пассажиров поплывут по большей части те, кто явно не похож на обычных беженцев. Готовящийся рейс напоминал заказной от различных гильдий с целью переправки своих членов в безопасное место. Неудивительно, что в ответном письме Астрид порекомендовала именно этот промежуток времени для путешествия в Скайрим. И в данных обстоятельствах имперцу показалось странным, что капитана заинтересовал именно его груз. Как бы то ни было, рисковать не стоило; для начала следовало убедиться, много ли знают пираты о своих нынешних пассажирах, или же им тоже ничего не сообщили в целях безопасности.
- Я могу просить перенести гроб с матушкой в свою каюту? - невинно улыбаясь, поинтересовался Хранитель, - если ящик упадет за борт, бедный Цицерон этого не переживет.
Вопрос шута об оплате был столь нелепым, что вызвал у пиратки приступ тихого смеха. Нет, серьёзно, "мало заплатил"... Цицерон заплатил за пятерых - это точно! Да и деньги никогда не были столь интересны Флорети. Другой вопрос, которому научили её жизнь и квартирмейстер: везде нужно иметь знакомых.
- Ты заплатил более чем достаточно, Цицерон. Вопрос отнюдь не в деньгах состоит, - заговорила Флорети, скрещивая руки на груди. Пиратка кивнула на стул, приглашая имперца присесть. Она сама опустилась за письменный стол и, сложив руки.
- На этом корабле сейчас перевозят контрабанду скуумы, оружия, краденный товары и это отнюдь не полный список. Но твой груз - самый необычный. Ты везёшь... Хм... Гроб, - Флорети провела ладонью по чёрным волосам. - Никто на корабле кроме тебя, меня, клерка и квартирмейстера не в курсе, что ты отвалил баснословную сумму чтобы перевезти в Скайрим труп твоей матери.
Флорети смело и дерзко смотрела прямо в глаза шуту, стараясь не терять этого контакта. Она, может, не сможет многого понять по взгляду Цицерона, но такова была тактика устрашения. Флорети подсознательно показывала шуту, что с ней ссориться - это последнее его желание.
- Мне нужно быть уверенной в том, что твой груз не принесёт проблем команде. Я серьёзно, Цицерон. Не смей никому говорить о том, что ты везёшь труп. Часть команды весьма суеверна. Мертвец на борту ничего хорошего не предвещает... - Флорети посмотрела на шута исподлобья. Слышался в её голосе подтекст. Она как бы предупреждала шута. Но в следующую секунду капитан переменилась: она устало вздохнула и ободряюще улыбнулась Цицерону.
- Нет. Место груза в трюме. Как бы бесценен он тебе не был - я не могу делать исключений. как только проблема с трюмом будет улажена - мы спустим... Гроб вниз, - продолжила Флорети, поправив красный камзол. - Хочу тебя ещё предупредить, есть одно простое правило, которому тебе нужно следовать: не смей вредить ни кораблю ни матросам. Если я узнаю, что из-за тебя что-то случилось - полетишь в море вместе с грузом, я понятно изъяснилась?
Капитан скрестила руки на груди. Это короткое правило она передала всем гостям её корабля. Но именно Цицерону она сообщила об этом лично.
- Но, если возникнет проблема. Любая проблема - ты сразу обращайся ко мне, хорошо? - капитан встала со стула и надела поверх камзола пояс с прицепленной к нему саблей.
- Кстати, я ведь не представилась. Меня зовут Флорети, - редгардка подошла к шуту и крепко пожала ему руку, при этом ободряюще хлопнув по плечу.
- И, да, сочувствую твоей потери. Надеюсь, путешествие тебя развеет, - усмехнулась Флорети, убирая прядь чёрных волос за ухо.
- Свистать всех наверх! - послышался голос аргонианки. Капитан вздохнула и открыла дверь каюты, при этом взмахом головы позвала шута следом за собой.
- Попроси клерка показать тебе твою каюту. Как устроишься - выходи на палубу. Кок скоро приготовит еду. Давно ел-то? - усмехнулась капитан и указала на худую данмерку, что и была клерком на судне.
На небе не было ни облачка. Чистое, ночное, бархатно-синие покрывало, на котором каплями воска застыли звёзды. Мессера и Секунда ярко сверкали изогнутыми лезвиями-полумесяцами, освещая небо и путь одинокому кораблю. Сильный ветер трепал тёмные волосы капитана "Железной девы".
- Снимаемся с якоря! - над судном прозвучал громкий голос пиратки, которая восходила на капитанский мостик. Послышались одобрительные фразы моряков, что давно уже хотели вновь выйти в море. - Поднять паруса!
Матросы засуетились, натягивая торсы. Они ловко оббегали оставшийся на палубе груз. Худой матрос ловко вскарабкался на самый верх мачты и быстро осмотрелся вокруг.
- Небо чистое! - крикнул паренёк.
- Отлично, - Флорети улыбнулась себе. - Пошевеливайте задницами, крысы! Не вечно же нам в этом порту стоять! Вперёд!
Грубые смешки и более ускоренная работа. С громким шумом паруса раскрылись и вскоре ветер ударился в них. Флорети встала напротив руля и взялась за него. Она вздохнула солоноватый воздух полной грудью. На губах играла какая-то расслабленно-дерзкая улыбка. Корабль покинул форт и выплыл в море.
- Капитан! Мы закончили с трюмом, - крикнул кто-то из матросов. Флорети кивнула головой и позвала первого помощника, который сразу же взялся за штурвал.
Флорети подошла к Цицерону и легко хлопнула его по спине.
- Пошли, - она жестом руки поманила шута за собой. Четверо матросов дружно взяли. Когда один из них чуть было не уронил свою часть ноши, он сразу же получил порцию тихих и злых ругательств от матросов и громкое: "Аккуратно, щенок!" - от Флорети лично. Гроб был доставлен в трюм без особых проблем и препятствий. Флорети внимательно осмотрелась по сторонами и провела ладонью по стене. Пакля крепко встала между досок корабля, сводя поломки и щели к минимуму. Капитан довольно улыбнулась и любовно погладила дерево стены.
Когда она вновь выбралась на палубу, она остро почувствовала, как заболела старая рана на голени. И ветер сильнее трепал волосы.
"Не начнётся ли буря..." - обеспокоенно подумала Флорети подойдя к краю палубы. В последнее время море было отнюдь не спокойным.
- Цицерон не видит ничего предосудительного в том, чтобы покинуть родину в целях безопасности, - мужчина сделал грустную мину, - вполне вероятно, что я уже никогда не вернусь назад, и забираю Матушку с собой, потому что ее склеп был осквернен.
В ответ на безмолвную, но настойчивую просьбу шут присел на свободный стул.
- Разумеется, Цицерон будет хранить эту маленькую тайну до самого прибытия, - улыбнулся он.
Имперцу не понравилось то, как редгардка смотрит на него, он знал, что от пиратов можно ожидать чего угодно, однако и понимал, что замышлять что-либо против него было едва ли в интересах капитана в данный момент.
- Твоя правда, капитан. Лишь бы Матушка была в безопасности, - вздохнул Хранитель в ответ на отказ перенести гроб в каюту, - что ты! Цицерон всего лишь простой шут, у него нет причин вредить тем, кто ему помогает! - заверил он, недоумевая, почему его персона вызвала такое недоверие у капитана.
После того, как все вопросы о пассажире и его грузе были улажены, женщина представилась как Флорети и пожала имперцу руку. Редгардка недаром была капитаном — в ее хватке чувствовалась немалая для женщины сила.
«А Цицерон все равно хитрее», - сделал вывод шут.
- Благодарю, но она умерла уже очень давно, - ответил он.
Тут с палубы подали сигнал о том, что кораблю пора отчаливать. Цицерон молча поднялся со стула и направился к выходу из каюты. Мужчина терпеливо ждал, пока капитан уладит все дела со своим экипажем, следуя за ней.
Когда Флорети сообщили о готовности трюма, Хранитель получил от нее дружеский хлопок по спине. Исходя из того, как загудело под лопаткой, имперец смекнул, что с этой женщиной в случае чего лучше избегать открытого поединка. Шут проследил за тем, как несколько членов команды корабля отнесли ящик с гробом Матери Ночи в трюм. Теперь можно было быть уверенным в том, что во время шторма ящик не полетит за борт, и отправляться отдыхать. Цицерон отыскал клерка, и она отвела мужчину в его каюту.
Каюта была маленькой, но в ней присутствовало все, что необходимо: вполне пригодная для отдыха кровать в углу помещения, небольшой комод, служивший также прикроватным столиком, письменный стол и стул. Закрыв за собой дверь, Хранитель вздохнул. Да, в любом случае, в такой маленькой комнате гроб Матушки попросту не поместился бы. Имперец разделся и улегся на кровать. Ужинать ему расхотелось спустя пару часов после того, как корабль покинул порт. Стараясь отбросить мысли о том, что это путешествие будет трудным, Цицерон попытался заснуть.
Боль в ноге усилилась на столько, что Флорети начала неровно прихрамывать. Плохой, очень плохой знак. Капитан подозвала навигатора и, перебросившись с ним парой фраз, вернулась к рулю. В животе недовольно урчало - редгардка была голодна и с нетерпением ждала ужина. Интересно, чем удивит их корабельный повар.
На корабле, как оно часто бывает, кок приготовил уху. Наваристый и горячий суп разлили по металлическим плошкам, позвали гостей корабля за стол. Да вот только капитан всё не могла найти взглядом шута. Она плестнула вино в серебристый кубок и оглядела собравшихся в самой большой каюте корабля, сооружённую под обеденную. Команда шумела, ещё бы, больше сорока человек. Гости, что сидели за столом, быстро привыкли к временным сожителям. Кто-то даже уже нашёл с кем поболтать. Вон, например, воровайка глазки Артуро строит.
"Ох, братец, смотри, украдёт у тебя что, проблем мне потом не устраивай," - усмехнулась про себя Флорети, откидываясь на спинку стула. Как оно часто бывало, капитан сидел во главе стола. Флорети всегда ела быстро ,поэтмоу минут через десять с начала ужина, её тарелка была пустой. В шуме она лениво, мелкими глотками, уничтожала алость винца в бокале. А глаза её внимательно, по-соколиному, следили за командой и её спутниками.
"А этот не выходит... Видать, я немного переборщила с парнем," - усмехнулась про себя пират. Она шумно вдохнула. Воздух был наполнен запахами топлёного масла, варёной картошкой и рыбы, вином, солью, кровью, пылью. И как бы "Железная дева" ни отличалась своим составом, это всё ещё пиратское судно. Но, хотя тут и плавали отъявленный головорезы, были люди, которым смерть знакома, охотники за наживой, и даже такие, как Ше'ерат - интеллигенты - жизнь потрепала всех. И все с пониманием относились к гостям. С таким же пониманием старалась отнестись Флорети и к шуту. Что-то ей подсказывало, что команда явно чурается имперца. Не нравится им ни он, ни его груз.
- Попутного ветра и спокойного моря! - крикнул стюард, подняв к потолку кубок, наполненный мёдом. Следом прогремели голоса основной команды, и даже кто-то из гостей поддержал. Флорети с привычной улыбкой, подняла руку с кубком, и вновь сделала мелкий глоток. Ей совсем не хотелось напиваться. Ей больше хотелось узнать, почему никто из команды так и не спустился к Цицерону, чтобы пригласить его к ужину. Ведь весь основной состав был здесь и дружно уплетал наготовленное коком.
"Ну, или он настолько нелюдимый..." - усмехнулась про себя Флорети, внимательно оглядывая свою команду. Огромную семью. За всеми не уследишь, но получить может каждый. Пиратка вновь сощурила глаза. Стюард, как всегда ,куролесил после первого же кубка с мёдом.
"Диего... Триста акул тебе в задницу! Что, по швабрам соскучился? Я тебе устрою..." - злобно подумала Флорети, уже представляя, как Диего на утро, с жуткого бодунища, будет отдирать от деревянного пола налёт, грязь, засохшую кровь и прочее.
Пиратка устало поднялась с места и отправилась в каморку кока. Там она плеснула ушицы в найденную тарелку, налила в бокал немного пресной воды, положила два ломтя хлеба, прибор и, зажав локтём бутылку доброго вина, отправилась в каюту шута.
Капитан открыла бедром дверь и увидела, что шут мирно дремал. Или лишь притворялся спящим. Решив не будить имперца, Флорети поставила на стол всё, что взяла с собой из каюты кока, и ушла, прикрыв за собой двери. Пусть высыпается. Путь ему предстоит долгий. И лишь один груз очень точно на это указывает.
Капитан не спеша вернулась в свою каюту, где упала в гамак, решив немного подремать. Но сон не желал приходить. Мысли роились в голове, отвлекая ото сна. Флорети рассчитывала, за сколько дней они доплывут до Скайрима, где лучше причалить: в Данстаре, Виндхельме или Солитьюде? И что насчёт шторма? Почему так мучительно болят шрамы.
Флорети не помнила, сколько времени провалялась в гамаке без дела. Но от размышлений её отвлёк тихий рокот и свист, который она не заслышала, находясь в шуме своих мыслей. Капитан соскочила с гамака и в чём есть, босая, без камзола, в рубахе и штанах, выбежала на палубу.
Ливень встретил Флорети сильными пощёчинами. Ветер лез в лицо, ледяными ударами касаясь кожи. Нынче погода была бурной. Небо затянуто тучами, а в них угрожающе проблёскивали молнии, и била в барабан гроза. На капитана качка почти никак не повлияла - она почти полжизни провела в таких условиях. А вот гости, наверное, уже ощутили.
- Свистать всех наверх! - заорала Флорети спустившись на уровень кают. Дважды просить не надо было - матросы бегом выбежали на палубу и стали готовить корабль к шторму.
Для начала навигатор и штурман попытались определить, возможно ли избежать бури. Но быстро нарастающая сила ветра и более хлёсткие удары дождя сами по себе закрыли этот вопрос. Поднялась волна, из-за которой корабль не слабо тряхнуло. Флорети смогла удержаться на месте, успев при этом схватиться за перила мостика.
- Опустить паруса! - рявкнула капитан сквозь шум хлещущей воды. Пираты засуетились. Ослабив один из трапов, они громко и крепко начали ругаться, ведь ветер тут же схватился за угол паруса и начал развивать его, усложняя задачу. Но никто не собирался жаловаться. Матросы старательно сворачивали паруса.
- Берегись! - прозвучал голос одного из матросов. На палубу метнулась волна. Приученная команда крепко вцепилась в то, что уже держали в руках, а острый на глаз матрос, сидел на верхушке и высматривал, не выпал ли кто за борт.
Эх, это была бы рутина, если бы не "гости" корабля... Ведь если кто-то из них решится помочь, он первым попадает под угрозу оказаться человеком за бортом.
Как ни пытался имперец заснуть, ему это никак не удавалось. Сложно было сказать, что послужило тому причиной: то ли качка, то ли необъяснимая тревога перед неизвестностью и неопределенностью, то ли что-то еще. Мужчина переворачивался с бока на бок, но это не помогало.
«Цицерона ждет горячий ужин. Но у бедного дурака пропал аппетит из-за этой проклятой качки», - с сожалением подумал шут.
Повозившись еще какое-то время, Хранитель, наконец, нашел наиболее удобную позу для сна. Он уже почти заснул, как вдруг услышал, как дверь его каюты скрипнула и начала медленно открываться. Имперец приподнял веко и нащупал под подушкой свой кинжал — на всякий случай.
«Капитан?!» - мужчина едва не вздрогнул от удивления, но сдержался, дабы не выдать, что он бодрствует, - «Что ей нужно от бедного Цицерона? Кто-то не желает, чтобы мы с Матушкой приехали в новый дом?»
Увидев в руках редгардки нечто похожее на еду, Хранитель выпустил из руки кинжал под подушкой, поняв, что она пришла не с дурными намерениями. Но появились другие вопросы и сомнения.
«Капитан работает метрдотелем?» - возмутился Цицерон, незаметно проводив взглядом покидающую его каюту женщину, - «Так бесцеремонно врываться в чужие покои! Невиданно! Неслыханно! Или... часть коварного плана против несчастного Хранителя».
У имперца появлялось все больше веских оснований выяснить, друзья ему здешние пираты или враги. Но делать это предстояло осторожно, дабы не вызвать лишних подозрений. Если эти пираты — друзья, то не стоит портить с ними отношения.
Несмотря на заполняющий каюту аромат горячей ухи, аппетит не спешил возвращаться к Цицерону. Но теперь он понимал, что ему просто необходимо что-нибудь съесть, хотя бы для того, чтобы было легче уснуть. Мужчина не спеша приподнялся с кровати и потянулся к столу, где ему любезно оставили ужин. Ухи ему не хотелось, поэтому он решил начать с простого хлеба.
«А если еда отравлена?» - засомневался шут, уже взяв одну краюху и собираясь ее надкусить. Хранитель зажег свечу, стоявшую на комоде рядом с кроватью, и понюхал хлеб, предварительно рассмотрев его как следует на свету, - «Нет, они не станут травить хлеб, ядом легче сдобрить жидкость», - продолжил рассуждать он, глядя на бутылку вина.
В конце концов, все же отведав одну краюху из двух и не почувствовав подвоха после этого, Цицерон снова улегся и попытался уснуть.
Мужчина проснулся от громкого глухого стука, раздавшегося как будто за стеной или, по крайней мере, где-то поблизости. Он спешно отыскал свои льняные штаны и, натянув их, отворил дверь каюты. Морская стихия с бушующим восторгом встретила его резким порывом ветра, распахнувшим дверь настежь и растрепавшим волосы, и обильным косым ливнем, похожим больше на град или ледяной дождь, капли которого больно ударяли по лицу, голове и плечам. От подобной неожиданности имперец вскрикнул, резко прищурился и попытался на ощупь найти дверь. Когда, наконец, удалось ее прикрыть, оказывая сопротивление ветру, Цицерон промок почти насквозь. Он решил понаблюдать за тем, что творится на палубе, через небольшую щель, дабы в случае чего быстро захлопнуть дверь. Моряки сновали туда-сюда, перекрикивая друг друга, наперебой отдавая команды и предупреждая об опасностях. Посторонним, не являющимися членами экипажа, делать что-либо под открытым небом сейчас было не только бессмысленно, но и опасно. Внезапно небо озарила яркая вспышка молнии. Корабль в очередной раз сильно тряхнуло, и в этот момент дверь в каюту вновь распахнулась, выскользнув из рук Хранителя и ударив своим торцом его по лицу, и тут же захлопнулась. Мужчина отлетел назад и с грохотом смел собственной массой еду со стола. Приподняв голову после такого удара, Цицерон почувствовал запах дыма. Он увидел, что свеча, стоявшая на комоде, видимо, из-за крена судна скатилась прямо на кровать и подпалила постельное белье. Имперец схватил в охапку свой шутовской костюм, ножны с кинжалом и сумку, висевшие на спинке кровати, и рванул дверную ручку. Но на сей раз дверь упорно не хотела открываться — видимо, ее заклинило от резкого хлопка. Шут попытался осмотреть каюту в поисках того, чем можно потушить огонь, но увидел только разлившуюся бутыль вина под ногами.
- Ситис, спаси меня! - запричитал Цицерон, - твой верный слуга не может так бесславно умереть, он не должен! Мы с Матушкой нужны нашим братьям! Ну почему проклятая свеча не погасла от ветра?!
Он лихорадочно начал стучать в дверь в надежде, что кто-нибудь его все же услышит, хотя и без его помощи на палубе было достаточно шумно.
Громкий свист капитана привлёк внимание всех матросов. Её взмах руки в сторону бушующего мора, за пределы края верхней палубы, был знаком. Матросня должна разуть глаза и уши, чтобы видеть и слышать, а то вдруг кто выпал с корабля.
Дождь бил сильные пощёчины, одежда неприятно липла к телу, волосы давно спутались. Матросы ругались, орали, злились и натягивали тросы. Рядом с ними был и капитан. Флорети знала, как важен корабль, знала, что нужно сохранить его в живых. Железная дева - самое дорогое что было у этих матросов. Их дом, их крепость, их хранилище. Оно должно, нет, обязано выжить.
Тросы выскальзывали из рук, оставляя на ладонях краснеющие пятна. Завтра будут болеть от мозолей и царапин. А у кого-то трос уже поротёр кожу и лопнувшие ранки теперь страшно болели. Но что такое боль? Забытое понятие. Грубая кожа, шершавые пальцы - это радость и награда, уже не будет так много проблем. А боль... Она закаляет. Она делает кожу как камень плотной.
Когда матросы натянули торсы, не давая стихии схватиться за углы паруса и потащить его прочь, на рею взобралась пять человек, которые тут же начали сворачивать огромные полотна.
Очередная волна, лизнувшая борт, попытавшаяся забрать кого-то из команды. Флорети стала недовольно отплёвываться от солёной воды и тереть лицо о плечо, чтобы вода не так сильно заливала глаза. "И раз! И раз!" - сквозь этот крик, сквозь звуки бури, гром молний и удары дождя, капитан совсем не слышала паническую возню в одной из кают. Не слышала, как ветер захлопнул те двери. И не почувствовала запаха палёных тряпок.
Главный помощник встал у руля и, крепко вцепившись в него, попытался хоть как-то управлять кораблём. Чтобы его не мотало, как щепку.
- Человек за бортом! - проорал матрос с самой верхушки мачты. Это дело для квартирмейстера. Быстро обвязав свою талию верёвкой, Рон-Тару бесстрашно прыгнула в море. Тут следом же за другой конец верёвки схватилась Флорети. И вот тут-то она почувствовала запах гари и услышала возню за дверьми каюты.
- Даэдра тебя дери... - прошипела капитан. - Диего! Держи верёвку!
Бретонца не нужно было просить дважды. Стюард вцепился в эту "нить", старательно удерживая аргонианку и неудачника, упавшего с борта.
Флорети же, шлёпая босыми ногами, в миг оказалась близ каюты имперца. Да, теперь она могла поклясться что там что-то горит. И хорошо, что палёной плотью пока что не пахло. За то дымило и сильно. Флорети с силой ударила плечом в дверь. Не поддавалась. Видно, петли заклинило. Но капитан не собиралась сдаваться - она ответственна за своего пассажира. Ещё один удар, и ещё. Вскоре, всё же, с грохотом каюта была раскрыта. Дым тут же обнял Флорети, залезая в нос и в горло. Откашливаясь от неприятной горечи, она схватила имперца и, перекину его руку через плечо быстро повела его прочь от каюты. Шут, судя по всему, обошёлся без ожогов, но вот надышаться гарью он успел. Капитан тут же прижала холодные пальцы к его шеи, щупая пульс, подвела ладонь к губам, чтобы ощутить, дышит ли Цицерон, или нет. Тепло дыхание всё же касалось прохладной кожи. Значит, жив.
Конечно же, дым сразу же был замечен матросами и часть команды тут же побежала тушить пламя. Это казалось не такой сложно задачей, под таким-то ливнем. Но как бы ветер не раздул пламя. Тогда можно писать полнейшее пропало. Повезло больше. На палубу вновь плеснула вода. Поддерживая Цицерона, Флорети схватилась за перила. Холодная морская вода должна немного привести имперца в сознание так что, ему даже на пользу. А волна, залезшая в открытую дверь каюты, немного поумерила пламя, хоть и не потушила его. Этим занялась команда.
Флорети потащила Цицерона к лекарю, который был в каюте и готовил бинты и нити для лечения ран. Ведь так, однажды, капитану во время шторма распороло ногу. И если бы не готовность Ше'ерата, наверное сейчас бы она была без ноги.
- Что такое?! - спросил каджит, увидев влетевшую Флорети. Капитан втащила Цицерона и усадила на стул, осторожно похлопав его по щекам.
- Дымом надышался, - коротко ответила Флорети. Каджит тут же покачал головой, увидев, насколько побледнел имперец. - Его на воздух надо бы.
Флорети нахмурилась, покусав губу. Конечно же, сейчас Цицерону на воздухе делать нечего. Придётся ему подождать в каюте до окончания шторма. Флорети сжала ладонь на плече Цицерона.
- Не смей умирать, Цицерон. У тебя ещё есть незаконченные дела. Держись, - Флорети осторожно забрала из его рук вещи и передала их каджиту. И вновь вернулась в беснующийся шторм.
Капитан быстро подбежала к рулю, где уже стоял Артуро. Вместе они старались повернуть штурвал, чтобы хоть как-то восстановить ровность пути. Квартирмейстер вытащила из моря неудачника-юнгу. Юнца тут же притащили к каджиту, который без проблем откачал редгарда-юнца.
Паруса были опущены, пожар потушен, за руль уже держались двое, а одинокий и зоркий матрос продолжал стоять на верхушке мачты, вся основная часть команды спустилась на нижнюю палубу. Осталось теперь лишь пережить этот шторм. Корабль мотало, как шлюпку. Пару раз он так резко дёрнулся, что со стола в каюте лекаря, полетели вещи. В первый раз ничего не разбилось, а во второй пару склянок, всё же, были уничтожены. Это Флорети и Артуро поворачивали руль, избегая столкновения с рифами, на которые так и норовила их кинуть волна.
Через час бушующий вихрь превратился в не сильный бриз. Уставшие Артуро и Флорети застыли, осматривая, как тучи становились полупрозрачными, дымчатыми и расступались, раскрывая бархатное синее небо.
- Кажется, всё... - пробормотал главный помощник. Флорети молча кивнула, отпуская штурвал. усталость навалилась ей на плечи, придавливая к полу. Капитан осела на деревянных ступеньках. На верхнюю палубу высыпались матросы, которые громким кличем радости обозначили конец шторму. Лекарь вышел из каюты, выводя за собой Цицерона со строгими словами о том, что шуту срочно требуется свежий воздух. Редгардка же сидела на ступеньках, устало опершись плечом о перила, и смотрела, как выжившая команда радовалась пережитому шторму. Краем глаза Флорети заметила шута. Она встала со ступеней и подошла к Цицерону.
- Ты как себя чувствуешь, а? - спросила она. - Придёшь более-менее в себя и мы вместе спустимся в трюм. Проверим, как там груз.
Сказала Флорети, делая упор именно на слово груз. Ведь качка на корабле вполне могла повредить ящик.
Продолжая стоять у злополучной двери, Цицерон слышал, что на палубе есть люди где-то неподалеку от его каюты. Пламя добралось до мягкой подстилки на кровати, после чего она начала не столько гореть, сколько коптиться. Помещение быстро заполнилось густым дымом, а отсутствие окон все сильнее усугубляло положение шута. У имперца закружилась голова, и он начал задыхаться. Мужчина как можно ближе прижался к стене у двери, которая, к счастью, еще оставалась сырой после дождя, как и дощатый пол под ногами. Хотя уже было сложно разобрать, от чего пол сырой — от воды или от вина. Хранитель сделал усилие постучал в дверь, на сей раз ногой. Дым к этому времени настолько густо заполонил каюту, что уже невозможно было что-либо увидеть. Не надеясь на помощь, шут закашлялся и почувствовал как стучит в висках и в груди, а еще через несколько минут силы начали словно покидать его и сознание помутилось. Цицерон медленно начал сползать вниз по стене.
«Прости, Матушка...» - подумал он, будучи не в состоянии произнести вслух из-за сильного кашля. Спустя еще пару минут имперец перестал кашлять.
Сквозь сон послышались громкие звуки ударов в дверь — кто-то все же пытался прорваться в каюту со стороны палубы. А дальше все как в тумане: Хранитель чувствовал, что кто-то помог ему подняться и куда-то повел, слышал знакомый голос. Видеть, что происходит вокруг, мужчина был не в состоянии, поскольку его глаза слезились и он сильно ослаб от отравления дымом. Повсюду слышались шум, крики, скрип намокшего от ливня и моря дерева, удары капель дождя о палубу и волн о борт корабля. Одна из волн добралась и до Цицерона вместе с его спасительницей. Но едва ли это до конца привело имперца в сознание.
Окончательно он пришел в себя гораздо позже и из-за того, что его привел в чувство незнакомый до сих по каджит. Хранитель поднялся и, еще плохо понимая, где он находится и что вообще происходит, последовал за каджитом. Когда подул ветер, шут понял, что чуть ранее находился в каюте и что шторм уже закончился. От свежего воздуха закружилась голова. Мужчина с трудом держался на ногах, покачиваясь, и понимал, что любое упоминание еды при его головной боли и тяжести в животе могут заставить его внутренности вывернуться наружу. Тут к Хранителю подошла капитан. От прохладного морского ветра мужчину начала понемногу пробирать дрожь. Имперец посмотрел на себя и понял, что из одежды на нем только льняные штаны, а затем вспомнил, что пытался покинуть свою горящую каюту, держа шутовской наряд, свою сумку и оружие в руках. Цицерон вопросительно посмотрел на Флорети.
- Бедному Цицерону нужен отдых, - произнес он тихим и усталым голосом, - еще один такой бурный день, и он сам продолжит путешествие уже как груз в трюме...
Флорети быстро заметила, что Шут продрог от холодной воды и ветра, что рвался в даль, видимо ещё не успокоившийся от недавнего всплеска стихии. Пиратка понимающе кивнула и усмехнулась, скрестив руки на груди.
- Два шторма за одно путешествия - гнев Кинарет. А мы скромные пираты. Эх, ладно, пошли за мной, - усмехнулась Флорети. Капитан повела Цицерона не просто куда-то, но прямо в капитанскую каюту. Распахнув двери, она пригласила его войти, но сама осталась на пороге.
- Переночуешь здесь. У меня есть дела на корабле. Отдыхай и располагайся. Завтра уже решим, что желать. За вещи не волнуйся - в целости и сохранности, - обожряюще добавила Флорети, устало упираясь плечом в дверной косяк. Пригладив чёрные волосы, она пожелала Цицерону хорошего отдыха и закрыла дверь. Флорети собрала руками волосы в хвост и тут же отпустила их. Пышные, непослушные пряди тут же устроились так, как было удобно им. Капитан отправилась в трюм.
Всё было хорошо, в целом и общем. Один ящик немного сдвинулся, но это был не Цицеронов груз. Хотя, Флорети подумала, что ещё пара поворотов может снести этот груз и покатить его кубарем, чего ни капитану ни шуту не хотелось. Флорети хрипло усмехнулась и осторожно похлопала по дереву ящика.
- Странный у тебя сынуля, мамаша. Ты уж бы последила за ним подольше. Ты с ним ласковой была, при жизни-то, а? - усмехнулась Флорети, но тут же помотала головой. Чего это на неё нашло - с мёртвыми диалоги вести. Она тихо выдохнула, дунув на чёлку и всё так же не спеша покинула трюм.
Матросы поправляли торсы, юнга-редгард уже бежал рядом с Диего и с гордостью рассказывал о новом шраме. Что же, шрамы украшают мужчину. Капитан легко улыбнулась и отправилась к штурвалу. Вскоре к ней подошёл брат и отдал её трубку.
- Есть какой огонь? - беспечно пропела капитан. Редгард тихо хмыкнул.
- Есть. В каюте имперца пищи, - сухо ответил он, угощая сестрицу рыжим пламенем. Прикурив, Флорети описала всю ситуацию. Спора между ними не было, но лишь короткое противостояние - брат не доверял шуту, когда Флорети, напротив, считала, что Цицерону можно верить. Не безоговорочно, но можно. Она решила не говорить Артуро, что временно шут ночует в её каюте. Хотел было редгард возразить, но Флорети тут же жестом руки попросила его замолчать.
- Попроси навигатора мне карты с необходимыми отметками, а сам иди отдыхать. Я в настроении, - отбилась от спора Флорети, крепче сжимая руки на штурвале. Устало кивнув, мужчина пошёл выполнять приказ капитана. Через два часа Рон-Тару сменила капитана у пирата. Стоит сказать, ей стоило это усилий. Аргонианка настаивала на том, что Флорети нужно выспаться, а редгардку в сон ну никак не тянуло. Тем более, промозглый морской ветер быстро сушил одежду и не пускал в объятья сна уставший разум. Но, всё же, согласившись с квартирмейстером, Флорети быстро спустилась в свою каюту и вяло устроилась за столом, на котором уже была расстелена карта. Капитан мало что в этом смыслила, но достаточно, чтобы сделать простые расчёты. И достаточно, чтобы понять записи навигатора. Кажется, уже начинало светать, когда Флорети заснула, закинув босые ноги на стол, уже убрав оттуда карту. Флорети спала тихо, иногда посапывая. Хотя бы час сна ей всё же полагался.
Вы здесь » FRPG Skyrim » Старые эпизоды » Добро пожаловать на борт!
