1. Имя Персонажа:
Тора Орлиный Глаз, но все ее знают под прозвищем Лунная тень или Безликий.

2. Возраст и раса:
24/ Нордлинг.

3. Пол / Сексуальная ориентация:
Женский/ Асексуальна.

4. Профессия:
Ассасин Темного братства.

5. Навыки и расовая способность.
Навыки:

Скрытность.
Подобраться незамеченным к зверю намного сложнее, чем к человеку и каждый хороший охотник это знает. Зверье же, оно и видит яснее, и слышит острее, и запахи различает куда лучше нашего. Тут особая наука нужна. Нужно всегда подходить с подветренной стороны, чтобы зверь не учуял тебя раньше, чем ты натянешь тетиву. Нужно двигаться как можно бесшумнее, чтобы шелест травы или хруст веток под ногами не спугнул прыткую дичь.
Так говорил отец, а дочь впитывала его слова, как губка и с большим трудом, ошибаясь то и дело, осваивала эту сложную науку.

Стрельба.
Изготовка, положение ног, рук и туловища, хват, захват, прицеливание, натяжение, управление дыханием – на живом примере отца девочка  достаточно быстро освоила все эти хитрости и не переставала их оттачивать. Пусть сначала неумело, по-детски слабо спускались стрелы и не достигали цели, да и не играли на руку охотникам, вынужденным снова продолжать погоню за дичью, но со временем рука стала тверже, стрельба увереннее и все больше и больше добычи удавалось принести домой.

Выживание.
Порой увлеченные азартом погони, охотники вынуждены были ночевать под открытым небом и прохладным летом, и суровой зимой. Охотились, как правило налегке и не отягощали свои плечи тяжелыми спальными мешками, которые к тому же и заметно стесняли движения и замедляли бег. Поэтому во времена вынужденных ночевок приходилось приспосабливаться, чтобы выжить. Холодно и неудобно было спать на голой земле, но со временем организм закалился и это уже не доставляло таких неудобств, как раньше. Мясо, запеченное в углях или же съедобные ягоды и корешки, если охота была неудачной, - составляли привычный рацион.

Акробатика.
Очень полезный навык для охотника и очень сложный навык для изнеженной девочки. Однако отец не жалел свое чадо, дальнозорко полагая, что без него она вряд ли сумеет выжить в одиночку. Именно поэтому он и выбирал сложные горные маршруты ради охоты на коз. Пальцы сдирались в кровь, цепляясь за острые камни, ноги предательски дрожали, стоило лишь только бросить взгляд вниз. Ушибы, вывихи, ссадины, растяжения постоянно сопровождали Тору на первых порах, однажды она чуть не сорвалась с тропы, но сильная отцовская рука, крепко уцепившаяся за ворот ее рубахи, спасла от неминуемой гибели.

Расовая способность:

Сопротивляемость холоду.
«Слава Девяти! »  – порой думал про себя Громм, глядя, как его подрастающая дочь мирно посапывает на холодной земле, подложив под голову наплечный мешок, возле слабого костерка,  - «Что пошла девчушка в меня. А то верно, давно бы уже подхватила какую хворь. »

6. Внешность:
За последние шесть лет никто из ныне живущих не видел лица ассасина. Для всех братьев, сестер и редких торговцев, с которыми время от времени сталкивала жизнь, Лунная тень – это бесполое, чуть выше среднего роста, существо, чье лицо неизменно скрывает капюшон с маской, а жилистое тело – легкая кожаная броня или просторная, не стесняющая движений, одежда. И только изумрудные глаза, единственное, что досталось от матери, безразлично глядят на мир из под капюшона. Походка бесшумная, движения резкие. Голос хриплый, приглушенный тканью, с небольшим дефектом произношения звука «л». Как правило, говорит тихо. Голос одинаково походит как на мужской, так и на женский, поэтому идентифицировать половую принадлежность его обладателя не представляется возможным.
Под плотной тканью капюшона и бесформенных одежд скрывается угловатое тело «девочки-подростка» с небольшой, едва намеченной грудью, которую даже не приходится утягивать, чтобы скрыть, с узкими бедрами, стройными сильными ногами, и достаточно широкими для девушки плечами. Кожа слишком бледная, даже для нордов, от недостатка солнечного света. Тора выглядит значительно моложе своего возраста. Лицо ее, не сказать что привлекательное, скорее милое, характерное больше для подростка, нежели для молодой женщины, поражает безразличным пустым взглядом. Форма лица овальная, с сужающимся подбородком, нос прямой, скулы практически не выделяются, ровные тонкие брови, чуть припухлые губы, зачастую искусанные в кровь и небольшие черточки морщинок в уголках глаз, характерные для лучников. За своей внешностью не следит, моется через раз, русые с рыжеватым отливом волосы как правило коротко отстригает, однако проводит эту процедуру только тогда, когда локоны начинают проситься в хвост. Над правым уголком губы имеется небольшая родинка. Руки, ноги, грудь, живот покрыты множеством тонких шрамов и еще незаживших надрезов.

7. Характер:
Главная черта характера – это равнодушие практически ко всему происходящему вокруг нее, за исключением некоторых нюансов. Хладнокровно оценивает любую ситуацию и умеет найти оптимальный выход. Старается всячески избегать контактов с другими людьми, если конечно они не несут в себе какого-то важного информативного характера. Немногословна, предпочитает общаться жестами, нежели словами, порой из нее сложно даже слово вытянуть. В меру благородна, честна, самоотверженна, нравственна.  К комфорту, пище, одежде и даже деньгам не притязательна – если есть, то хорошо, нет – ну и даэдра с ним. Любит читать, а поскольку из убежища выходит не так часто, то в основном коротает время за книгами. По натуре одиночка, командную работу не приемлет. Ярко выраженный мизантроп, если и относится к женщинам с большей терпимостью, то мужчин презирает и ненавидит их всей душой. Совершенно не имеет друзей, исключением является пожалуй что жеребец чубарой масти с человеческим именем Гицур.  Пытается забыть о своей жизни до Братства, вычеркнуть ее из своей памяти, но вот уже целых семь лет ничего не выходит. С завидной периодичностью воспоминания возвращаются, заставляя Тору переживать все снова внутри себя во всех красках. Хорошо, если это случается вдали от людских глаз, где можно дать волю своим эмоциям и позволить всей боли вырваться наружу через громкий, утробный полукрик-полувой. К сожалению, подобные приступы невозможно предугадать заранее, поэтому если в такие моменты Тень находится в стенах убежища, то молча и с особым остервенением сгрызает губы до крови. Так же, в виду всего вышеописанного имеет болезненную тягу к самоистязанию, считая, что острая физическая боль сможет заглушить боль душевную.  Принципиально не берется за контракты на убийство женщин, впрочем об этом все в Братстве уже давно знают и даже строят предположения на этот счет, поэтому таких заказов к ней уже давно не поступало. К убийствам относится без фанатизма, скорее воспринимая это исключительно как работу, и стремится без особых изощрений, как можно быстрее разделаться с целью. Недоверчива и мнительна абсолютно ко всем, даже к членам Братства, которых хоть и называет про себя братьями и сестрами, но таковыми для себя их не считает. Уж слишком далеко отошли они от Догматов. Постоянно находится в режиме боевой готовности – никогда не спит без доспеха и без кинжала под подушкой. Свято чтит Пять Догматов и неукоснительно их придерживается, однако понимает при этом, что Темное Братство уже не то, коим было когда-то. В связи с этим, единственной мечтой ассасина является возрождение былых традиций. Да что там говорить, глядя на нынешнюю ситуацию в «Семье» мечтает порой о проведении обряда очищения. Для нее существует только один бог – Ситис, поскольку Девять от нее отвернулись, по ее собственному мнению. Почитает Мать и искренне надеется, что та наконец выберет Слышащего, что определенно должно привести к переменам, таким желаемым. Однако сама никогда не мечтала о том, чтобы эта роль выпала на ее долю, ведь это само собой подразумевает частое общение с другими, которое так тягостно для самой Торы. К приказам Астрид, и только ее, относится безоговорочно, возможно Торе бы и хотелось порой оступиться, но святое почитание Догматов удерживает ее от этого.

8. Семья:
Мать – Веонис Эгнатус. Торговка в Рифтене. О ее судьбе за последние шесть лет дочери неизвестно.
Отец – Громм Большой. Охотник. Погиб семь лет назад.
Братья – Хирнир и Хисин. Судьба неизвестна.

9. Биография:
До сих пор остается загадкой, чем приглянулся стареющий неграмотный охотник молодой образованной имперке, но как бы то ни было, итогом всему был крепкий союз, скрепленный под чутким взором Мары.   На первом же году супружеской жизни и появилась на свет Тора. Родители не прочили ей воинской судьбы, а даже наоборот, мечтали, чтобы дочь, пусть и перенявшая черты отца,  впоследствии вступила в брак с каким-нибудь представителем знати. Мать, державшая небольшую лавку, успешно занималась воспитанием ребенка, в то время как отец, занятый добычей дичи и шкур для продажи, очень редко появлялся дома. Так и росла девочка в окружении множества книг материнской библиотеки, да под чутким руководствам матушки, хорошо знающей основы этикета. Однако, когда Торе едва исполнилось 12, в семье случилось пополнение. Веонис снова разродилась, да не одним, а целыми двумя крикливыми мальчишками. Первые пару месяцев девочка самоотверженно помогала матери по содержанию лавки и в уходе за малышами, но денег стало катастрофически не хватать на внезапно разросшуюся семью. Старый Громм уже был в преклонных годах, зрение начало его подводить, да и сноровка была уже не та, поэтому с каждым разом он приносил все меньше и меньше добычи. Было принято тяжелое для всех решение – отправлять дочь, на которую возлагались такие надежды, вместе с отцом на охоту, чтобы та была ему помощницей. Сама девочка без особого энтузиазма приняла эту затею, куда милее ей было тихое коротание времени за книгами, чем изнурительные походы по окрестным  лесам, но против родительской воли не пошла, понимая, что это действительно необходимая мера.
По началу ей, изнеженной и неприспособленной к нагрузкам юной барышне, очень тяжело давалась новая наука, но со временем она пообвыклась, научилась правильно держать лук и натягивать тетиву, приноровилась спать на голой земле (хоть и была у Громма охотничья хижина, но порой, загоняя дичь они уходили от нее так далеко, что проще было заночевать под открытым небом, чем возвращаться под крышу) и даже получать некоторое удовольствие от всего этого. А сколько было радости, восторга и всплеска адреналина, когда ей удалось подстрелить своего первого зайца.
Пять лет пролетели очень быстро. На радость старому охотнику, его дочь в совершенстве овладела тем, чему он ее так упорно учил, и показала, что то переломное решение действительно было принято не зря. Дела в лавке шли настолько хорошо, благодаря двум добытчикам, что большая семья могла жить, ни в чем себе не отказывая. К этому времени успели обзавестись даже хорошей рабочей кобылой, которая заметно облегчила охотникам жизнь – теперь не приходилось разделывать и ошкуривать туши в хижине и таскать все это добро на своем горбу в несколько заходов, а сгрузить эту заботу на сильный круп лошади. За прошедшее время отец и дочь очень сблизились. И если мать, слишком сдержанная и отстраненная, порой даже очень строгая, воспринималась Торой, действительно как мать, заслуживающая должного уважения и почитания, то отец стал для нее настоящим и единственным другом и наставником, которого она не уставала слушать, расспрашивать и вступать с ним в споры. Хоть и не был он таким образованным, как супруга, но за свою долгую жизнь многое успел повидать, много где побывать и обзавестись достаточным багажом знаний, основанных на собственном опыте. Неоднократно отец спасал Торе жизнь, когда она по неосторожности, неопытности или глупости, подвергала себя опасности, а она в свою очередь помогала ему, как могла. Предостережением ли, поддержкой, страховкой на опасных горных тропах – не словом, а делом выражала она свою безграничную благодарность. Но внезапно весь размеренный ток жизни оборвался неожиданно и безжалостно с гибелью Громма…

-Осторожней, - девушка еле заметно улыбнулась, в очередной раз подхватив отца под локоть, когда тот оступился на узкой и опасной тропе. Она прекрасно понимала, что годы берут свое и старый охотник уже не так хорош, как раньше. Уже несколько недель она вынашивала в себе мысль о том, что стоило бы предоставить родителю заслуженный отдых, но не знала, как лучше начать об этом разговор, чтобы отец понял ее правильно, а не решил, будто бы стал обузой. Отец категорически не хотел мириться со старостью и всячески доказывал всем, а в первую очередь самому себе, что еще чего-то да стоит. Однако то, что за сегодняшний день он чуть не сорвался уже в третий раз, придало Торе решительности начать тяжелый для нее разговор. Но определенно не сейчас, когда под ногами узкая тропа, отделяющая от пропасти, чье дно усеяно острыми камнями. Боязнь высоты Орлиный Глаз переборола еще в детстве, и взгляд вниз уже давно не вызывал дрожи в коленках и отвратительного кома, подкатывающего к горлу. Теперь она могла с полным спокойствием и даже с нотками некоторого любования зачарованно смотреть вниз. Что случилось и сейчас. Пока девушка завороженно смотрела вниз, прижавшись спиной к холодной скале, Громм продолжил свое медленное продвижение вперед. То ли не слишком устойчивый камень попал ему под ногу, то ли он просто не сумел сохранить равновесия, то ли у него снова закружилась голова (что случалось с ним в последнее время все чаще и чаще), но как бы то ни было, итог был ужасающим – старый охотник камнем полетел вниз, не издав ни звука. Девичий визг, полный отчаянья тут же разлетелся по горам и еще долго блуждал эхом. Во все, полные ужаса глаза, смотрела девушка на бездвижное тело самого близкого человека, лежащее на холодных камнях, под которым уже растекалось бордовое пятно. Первым порывом было броситься следом, но инстинкт самосохранения и сбивчивые мысли о матери не дали ей этого сделать. 
-Прости отец… Это моя вина… Только моя… - шептала она одними губами, устремив свой взгляд на распластанное тело Громма.

Домой вернулся уже совершенно другой человек. Всю свою еще совсем детскую беззаботность, легкость и беспечность Тора оставила там в горах, вместе с телом отца, которое невозможно было достать и предать погребению. Смерть отца наложила очень сильный отпечаток на юное создание и привнесло в ее сердце несгладимое чувство утраты и сжигающее изнутри чувство вины, которое усилилось в разы и материнскими упреками. Безутешная вдова действительно слишком сильно любила супруга и дорожила им, пожалуй, сильнее, чем своими тремя детьми вместе взятыми. Однако это не помешало ей в скором времени снова вступить в брак. Семье нужен был защитник и добытчик, тем более, что дочь, получившая от судьбы такой сильный пинок в ребра, наотрез отказалась снова выходить на охоту, чем и привела семью к нищете. Пришлось даже продать лошадь, чтобы было на что жить, но ее годовалого жеребенка Тора слезно умаляла не продавать. И ведь умолила же.
Новым главой семейства стал офицер Имперского легиона в отставке. Всем хорош был старый вояка – внимателен к супруге, добр к детям, имел хорошие связи и неплохое состояние, благодаря которому тут же поставил семью на ноги и возобновил работу лавки, правда ассортимент значительно изменился. Был только один минус – Кариус Опсиус имел большое пристрастие к выпивке и лунному сахару. Веонис прекрасно знала об этом, но закрывала на это глаза, поскольку была благодарна ему за то, что он сделал для нее и ее детей.  Тора же слишком замкнулась в себе, все еще тяжело переживая смерть отца, стала неразговорчивой, больше не рвалась на охоту, которая стала ее жизнью за последние годы, покорно помогала матери с лавкой, правда без особого рвения, а свободное время проводила в своей комнате, слабо реагировала на внешние раздражители, а новый брак матери не восприняла никак.
Полгода пролетели как один день – безрадостно и серо под гнетущим чувством вины. Девушка уже начала постепенно отходить от пережитого, стала намного реже плакать и была уже почти готова вновь вернуться к нормальной полноценной жизни…

Легкий ночной ветерок врывался в комнату сквозь приоткрытое окно. Девушка мирно посапывала, свернувшись калачиком на своей постели. Сегодня, впервые за все это время ее не мучали кошмары. Ей снова 12. Цветущий летний лес с наперебой щебечущими птицами, прыткими кузнечиками, то и дело выдающими свои веселые трели, живописная поляна и мужской силуэт, маячащий впереди.
-Папа,- с радостным криком бросилась к нему Тора. Человек обернулся. Да, это действительно был Громм. Он был таким, каким девушка помнила его с детства – крепким, здоровым мужчиной, с густыми русыми волосами, чуть подернутыми сединой. Он широко и открыто улыбнулся, развел руки в стороны, чтобы принять дочь в свои объятия.
-Папочка,- девочка бежала к отцу, преисполненная желанием повиснуть на его шее, как вдруг сильная мужская рука, зажавшая ей рот и тяжесть, навалившегося сверху, тела грубо вернули ее в реальность. 
-Попробуй только пикнуть,- горячее дыхание обожгло щеку, а в ноздри ворвался устойчивый запах алкоголя, -И я сверну тебе шею, а потом твоим выродкам-братьям и твоей шлюхе-матери. Кариус был пьян и одержим похотью. Тора еще никогда не видела его таким, а увидев, испугалась не на шутку. Она боялась проверить, серьезно ли он настроен в своих угрозах или просто запугивает. Поэтому лежала тихо и не дергалась, давя в себе отвращение, когда грубые руки бесцеремонно гуляли по ее телу. Не вскрикнула она и тогда, когда больше всего этого хотелось, когда острая, нестерпимая боль пронзила низ живота. На лбу выступил холодный пот, слезы сплошным потоком текли из глаз, а во рту почувствовался металлический привкус крови, сочащейся из прокушенной губы.

Подобные эпизоды повторялись довольно часто и приобрели циклический характер, постепенно ломая и без того надломленную психику девушки. Каждый раз она молилась богам, о том, чтобы эти постоянные надругательства прекратились, но боги были глухи. Она не рассказывала об этом матери, потому что боялась, что изувер воплотит свои угрозы в жизнь. Нет, Тора боялась не за себя, а за мать и братьев, особенно за братьев. Однако, по прошествии четырех месяцев чаша терпения девушки все же переполнилась и она решилась рассказать обо всем матери и будь что будет.

-Мерзавка,- звонкий шлепок пощечины отозвался багрянцем на бледной щеке, - Да как ты смеешь говорить такое о нашем благодетеле? Ты хоть помнишь, из какой ямы он нас вытащил, в которой мы оказались только по твоей вине? Нет, ты не помнишь. Не понимаешь. Тебе нет дела ни до кого, кроме себя. Ты даже представить себе не можешь, чтобы было сейчас с нами, если бы не Кариус, - шипела Веонис, испепеляя взглядом свою лгунью-дочь. Слова ее были пропитаны ядом и яростно били по болевым точкам. Вновь вспыхнуло с той же силой чувство вины за гибель отца, а из глаз снова покатились слезы.
-Убирайся с глаз моих, - бросила мать, устало опускаясь на стул, - Чтобы больше духа твоего здесь не было,- внутри вдовы все клокотало от злобы и обиды на неблагодарную дочь. Она даже мысли не могла допустить о том, что состоятельный и влиятельный офицер может оказаться грязным насильником, но и мотивов Торы не понимала. Конечно вскоре она отойдет и смягчит свое материнское наказание, но все-равно, девчонку нужно проучить и поставить на место, чтобы впредь даже и не помышляла лгать.
Не получив ожидаемой поддержки от матери, девушка уже окончательно впала в отчаянье. Выход был только один – последовать материнскому наказу и уйти прочь из дома, оградив тем самым себя от дальнейших домогательств. Заливаясь слезами, Орлиный глаз потерянно ходила по комнате, собирая самые необходимые вещи, и раздумывала о том, куда бы ей направиться.
-Что, тварь, рассказала? – раздался едкий смешок со стороны двери. Тора невольно вздрогнула и обернулась, но тут же получила точный удар в солнечное сплетение, а потом и по лицу. Он долго избивал свою падчерицу, бормоча что-то сквозь зубы, а она лежала на полу, прикрывая голову руками, и тихо плакала от переполнявшей ее обиды и бессильной злобы. Потом он выдохся.
-Проваливай отсюда, - напоследок бросил он, - Надеюсь, ты в скором времени разделишь судьбу своего папаши-недоумка, - последний удар по душевным ранам почти физической болью отозвался в ноющем и саднящем теле.

Тора твердо решила, что все это не должно оставаться безнаказанным, да к тому же теперь она еще сильнее стала бояться за жизни братьев. Кто знает, что может снова прийти в голову этому садисту под скуумой… Еле перебирая ногами, превозмогая боль во всем теле, навсегда покинувшая дом девушка направилась прямиком в казармы, в надежде, что стража сможет найти управу на этого ублюдка. Это стало ее роковой ошибкой. Продажные стражники Рифтена, руководствуясь какими-то своими соображениями, мало того, что не вняли жалобам девушки, так еще и решили воспользоваться ситуацией. Наверняка, почти каждого дома ждала жена, но, видимо, чувство безнаказанности и похоть, превращают людей в жестоких и беспощадных тварей.
Обессиленная побоями и продолжительным насилием, изнывая от ужасной боли во всем теле и с горящим адским пламенем нутром девушка не помнила, как добралась до конюшни, где ждал ее молодой чубарый жеребец, к которому она приходила каждый день, неизменно принося с собой то несколько яблок, то несколько морковок, расчесывала его гриву и чистила шерсть. Не помнила она, как добралась до старой охотничьей хижины, насквозь пропитанной добрыми воспоминаниями.
Долго Тора приходила в себя, долго зализывала раны. Сил на то, чтобы добыть себе пропитание с помощью лука и стрел совершенно не было, поэтому и питалась она «подножным кормом». В то самое время, в той самой хижине и случилось полное ее перерождение, послужившим для принятия решения о том, что больше она никогда не будет вспоминать о своей теперь уже прошлой жизни, никогда больше не будет называться именем, нареченным при рождении и навсегда лишится своего лица. Тогда же она и поняла, что уже давно боги отвернулись от нее, что все люди насквозь прогнившие, увязшие в пороках твари и что нельзя обращаться к кому-либо за помощью, а полагаться стоит только на себя. Всему этому научила ее жизнь, а у человека-без-имени было достаточно времени, чтобы это переварить, осознать и принять за догмат. Однако, оставалось одно незаконченное дело, которое мешало полнейшему и окончательному перерождению и следовало бы непременно вернуть судьбе этот должок.
Неделя ли прошла, месяц ли, когда под покровом ночи, ловко перебравшись через городскую стену, в Рифтене появилась человеческая фигура, чье тело полностью скрывала темная, свободная одежда, а лицо – капюшон с маской. Крадучись и сливаясь с тенями, фигура неумолимо пробиралась к намеченной цели, которой был тихий, спящий дом. Тихо приоткрылась дверь и  месть во плоти бесшумно скользнула в дом, с легкостью минуя все скрипучие половицы. Кариус крепко спал рядом со своей женой, оглашая помещение громким, раскатистым и на редкость омерзительным храпом. В проблесках лунного света, пробивавшихся через окно, отчетливо различались фигуры на кровати. Мужчина лежал на боку. Выпущенная стрела со свистом рассекла воздух и вошла прямиком в сердце. Убийца покинула дом еще до того, как, бьющееся в конвульсиях, тело замерло навеки. Месть свершилась.

К утру добравшись до Айварстеда и остановившись в местной таверне, девушка намеревалась немного отдохнуть, чтобы продолжить свое путешествие в никуда, поскольку дальнейших планов на жизнь у ней попросту не было. Ей недолго удалось поспать. Даже сквозь сон ощутив постороннее присутствие в комнате, человек, так и не снявший капюшона, резко сел на кровати и оглядел комнату.
-Не хорошо забирать работу у других, как считаешь?- раздался из темноты тихий, насмешливый голос. Тень ничего не ответила. Голос продолжил:
-Знаешь ли ты о том, что на достопочтенного Кариуса Опсиуса было совершено Темное таинство? Ты ведь знаешь, что это такое?- и снова ответа не последовало, только лишь один короткий кивок. Конечно же человек, когда-то называвший себя Торой, читал о Темном Братстве и об обряде в том числе. В материнской библиотеке, казалось, можно было найти любую книгу.
-Прекрасно,- в голосе слышалось удовлетворение, - Тогда ты наверняка понимаешь, что за тобой имеется должок. Впрочем, мы можем с легкостью уладить это небольшое недоразумение.-
Состоявшаяся убийца прекрасно понимала, что именно имеет в виду обладатель голоса. По большому счету ей была безразлична ее дальнейшая судьба и то, кем она станет. Снова вернется к охоте, единственному ремеслу, которым она овладела, или же применит свои навыки в другом деле.

С легкостью и хладнокровием выполнила она «вступительный экзамен» и стала полноправным членом Темного Братства, в стенах которого и прошли остальные шесть лет ее короткой жизни. Ее можно считать удачливой в своем деле, ведь на ее счету нет ни одного проваленного контракта. Постепенно это привело к выводу, что не иначе, как сам Ситис благоволит ей, а с учетом большой потребности в почитании каких-либо вышестоящих сил, привитой еще отцом и являющейся неискоренимой, Тень без особого фанатизма, но преданно чтит единственное божество "поддерживающее" ее. Она по своему любит новую семью, но из множества прочитанных историй о былом величии этой организации, она постепенно пришла к выводу, что придерживайся Братство древних догматов, дела его шли бы куда лучше.
10. Имущество и недвижимость:
Чубарый жеребец Гицур
Кожаная броня - 250
Охотничий лук - 100
Железный кинжал - 15
Рубаха льняная - 20
Штаны кожаные - 75
Сапоги кожаные - 75
Капюшон с маской - 100
Веревка - 30
Сумка - 25
Кремень и огниво - 5
205 септимов в кошеле.

11. Связь с вами:
Есть.