1. Имя Персонажа:
Сир Эррол «Вешатель» Хантингтон, рыцарь Розы, граф Норпоинт.
За оборону Вэйреста получил, к тому же, шутливое прозвище «Спаситель стариков», однако сейчас о нем помнят совсем немногие.
2. Возраст и раса:
29 лет, бретонец.
3. Пол / Сексуальная ориентация:
Мужчина, гетеросексуален
4. Профессия:
Благородный муж воинской профессии, зарабатывающий на жизнь продажей своих воинских способностей нуждающимся, иначе – присяжный рыцарь или фрилансер.
5. Навыки и расовая способность.
Владение клинком.

Сражаясь один на один, сделай свою руку легкой, запутай врага, заставь его ошибиться и убей его к такой-то матери! Но в настоящем бою забудь все свои дуэльные штучки, подключи плечи, спину и ноги, руби всем телом и следи в оба.
Использование щитов.

Пускай эти макаки прыгают от стали в разные стороны, не смотри на этих глупых акробатов, я пустил кишки многим таким клоунам. Друг настоящего воина – это добрый щит. Некоторые, правда, думают, что щит служит для того чтобы принимать на него удары! Что за глупость! Владеть щитом по-настоящему - освоить искусство отклонения удара. А ты думал – все так просто?
Атлетика.

Перестань ныть! По-твоему, это тяжело, да? Интересно, что бы ты сказал о трех пудах железа, навешанных на тебя во время настоящего боя. Ты – будущий рыцарь, поэтому должен терпеть, иначе отдам тебя в подмастерья к белошвейкам.
Стратегия.

Думаешь, умение размахивать мечом и дурь в голове могут принести победу? Оставь эти глупости нордам! Войну выигрывает голова, а не меч.
Сопротивление магии.

Слава Богам, что оберегли нас от этих проклятых фокусов!
6. Внешность:
Это мужчина средних лет, высокого роста. Тело его все еще выглядит довольно юным: плоский живот, жилистые руки, выдающаяся грудь и мускулистые ноги – все говорит о принадлежности этого человека к профессии, связанной с физическим трудом.
Лицо его – не из тех, что вам понравится при встрече. Скорее даже из тех, которые вызывают желание перейти на другую сторону улицы и не оборачиваться. Несмотря на аристократические черты (в частности, прямой нос и мощный подбородок), лицо его бледно и отощало, губы – тонки и бескровны, а глаза – светло-голубые - несут в себе налет пустоты, в которую страшно заглядывать. Благодаря всему этому он здорово напоминает мертвеца, и, вопреки внешней красоте, скорее отталкивает, чем привлекает (хотя не исключено, что кто-то может счесть его внешность импозантной). Крайне редко улыбается.
Волосы его черны, длиной до плеч, аккуратно подстриженные. Следит за своей внешностью, что подразумевает срезание ногтей, мозолей и регулярное бритье, при случае дополняемое купанием, хотя это скорее привычка прошлого, чем желание хорошо выглядеть.
Голос – сильный баритон. Умеет говорить громко на низких тонах голоса.
Одевается в основном в красное и черное – цвета своего личного герба. В бою предпочитает облачаться в комбинацию длинной кольчужной рубахи (поверх поддоспешника, конечно), кирасы с округлыми наплечниками, усиленную латной защитой рук и ног, клепанных кожаных перчаток, удобных кожаных сапог и бацинета с забралом и кольчужным койфом.
7. Характер:
Когда-то этот человек был совсем иным. Сейчас Эррол Хантингтон отринул былые ценности и с настойчивостью слепого щенка пытается обрести новые.
Он - мрачный, неболтливый, учтивый господин. Безжалостен к врагам, к друзьям и к самому себе. Привык говорить мало, но метко, выражается скорее точно, чем витиевато, хотя и обучен риторике и этикету. Никогда не скрывает своего истинного отношения к людям, если говорит, то говорит в точности то, что думает. Равнодушен к роскоши, не испытывает сильных психологических неудобств от гнусных условий быта.
Он – фаталист, не до конца отринувший, однако, выбор. Вера в судьбу напоминает ему, что выбирать путь следует рассудительно и осторожно, но однажды выбрав, следовать ему без страха и колебаний, и бесстрашие его действительно граничит с безумием фанатика. Неукоснительным следованием такому пути надеется достичь однажды понимания смысла жизни.
Он – игрок. Одной из тех немногих вещей, что дарят ему наслаждение, осталось чувство победы. Все рассматривает с точки зрения игры, и как игрок, не лишен изобретательности и коварства.
Он – человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Любит сложных женщин и простую выпивку, по старой памяти любит музыку и песни.
8. Семья:
Сир Киан Хантингтон, «Скупой рыцарь» – отец, рыцарь, благородный лорд;
Виктория Хантингтон – мать;
Роберт Хантингтон – старший брат, наследник отца;
Брандон – средний ребенок в семье, жрец Зенитара;
Барбара Корнелл - младшая сестра, замужем за Кейном Корнеллом.
Келли Хантингтон – младшая сестра, умерла в возрасте трех лет.
9. Биография:
Все могло сложиться хуже. Например, он мог бы родиться девочкой. Но он родился третьим сыном знатного, но не очень знаменитого рыцаря Киана Хантингтона. Это был хороший отец, примерный муж и неплохой воин, но наследства он при всем желании не мог поделить на троих. Младшему сыну лендлорда никогда не прыгнуть выше головы, поэтому вот она, его судьба, как на ладони.
Роберта растили настоящим наследником, таким же важным лендлордом, прививая ему мудрость, честь и скупость. Таким он и вышел: праведным гордецом, который не знает жизни без благосостояния собственного дома, который ни перед кем не гнется, который всегда знает, что делать, который никогда не ошибается. Человек из камня. Ему было проще всех: выбор был сделан за него.
Средний сын, Брандон, мечтал быть рыцарем, жить по кодексу, защищать слабых и немощных, но однажды просто осознал, что рыцарь занимается совсем не этим и выбрал для себя путь жреца, посвятив свою жизнь служению Зенитару, богу труда и войны. Отец был рад.
Барбара была обычной девочкой, тихой, доброй и послушной. Она всегда делала то, что ей говорили и никогда не огорчала родителей. Поэтому сейчас она замужем за Кейном Корнеллом.
А Эррол… Эррол всегда был самым непутевым. Он никогда не знал, кем будет во взрослой жизни, увлекался в детстве всем и сразу. Его детской мечтой была магия, но природа обделила его потусторонним даром, и годам к десяти младший сын смирился со своей судьбой. Выше головы не прыгнуть.
Эрролу семь лет. У него появилась младшая сестренка. Девочку назвали Келли. Младший сын плохо ладил со своим старшим братом Робертом, как и со своей тихоней-сестрой Барбарой, и, несмотря на теплые отношения с Брандоном, всегда чувствовал себя в семье немного одиноким. Как никто, он ждал рождения Келли – так ее назвали. А потом, когда ей было три года, девочка заболела. Лекари не подоспели вовремя в отдаленный Хантингттон, и она умерла.

В полной тишине пугающе крохотный, словно игрушечный, гробик опустили в землю. Лорд-отец взял в руки заступ, и первая горсть земли упала на деревянную крышку. И тут Виктория, спазмически вдохнув, горько заплакала. Брандон обнял мать, Роберт был тут как тут с платком. Эррол посмотрел на холодное каменное надгробие и осознал, что у него не будет больше сестры. Медленно развернувшись, Эррол пошел прочь, в замок. Поднимаясь по ступеням башни, он не удержался и перешел на бег, прыгая через ступеньку, а, добравшись до вершины, он лег на пол, сжался в комок и тихо слезы потекли по его детскому лицу.
А потом он забыл свою сестру.

Однажды отец позвал его к себе и сказал…
Зал был под стать отцу, такой же строгий и аскетичный. Резное деревянное кресло на постаменте, два висячих флага с изображением герба дома Хантингтонов – покрытое кровью лицо человека на белом поле, - да длинный ковер от ворот до самого кресла – вот и все украшения. Эррол всегда испытывал неловкость в общении с отцом, поэтому сейчас мальчик неуверенно пересекал зал, и сердце его вздрагивало каждый раз, когда собственные его шаги звонко прорывались сквозь вязкую тишину, отдаваясь эхом в пустом холле. Перед последней ступенью тринадцатилетний Эррол преклонил колено и склонил голову.
- Здравствуйте, лорд отец. Мне передали, что я должен… что вы хотели меня видеть, - собрав всю свою храбрость в кулак и боясь поднять головы, доложился сын.
Он услышал тяжелый вздох старика.
- Все верно, Эррол, поднимись.
Младший сын поднялся и пристально взглянул на своего лорда-отца.
- Пора тебе стать мужчиной, - проскрипел старик-отец. Из-за его спины показался низкорослый бородатый старик.
Эррол слышал, что становление мужчиной как-то связано с женщинами, поэтому сперва растерялся и нервно сглотнул, разглядывая белую бороду незнакомца.
- Ты становишься оруженосцем этого рыцаря, достопочтенного Эрхарда Харкарда. Преклони колено.
Рыцарь подошел.
- Повторяй за мной, - твердым голосом потребовал пожилой бретонец.

Так Эррол покинул отчий дом, на лошади, с мечом и без единого септима в кармане. Сэр Эрхард, почтенный старик, обращался со своим оруженосцем довольно строго, но честно и по-отечески. Несмотря на свой возраст, рыцарь был недурным воином. Спасибо стариковой науке, к семнадцати годам Эррол стал широкоплечим красивым юношей, дышащим здоровьем и уверенно управлявшимся с мечом и щитом.
Когда Эрролу было 17 лет, он сопровождал сэра Харкарда на турнир в Вэйрест. Вэйрест – жемчужина Залива Иллиак – был красивейшим портовым городом. Огромный дворец короля был окружен просторным лугом и парком, где и проводились схватки между самыми доблестными рыцарями Запада. В тот солнечный денек, кажется, все уже были навеселе: и рыцари, и оруженосцы, и благородные дамы, и их фрейлины – все, кроме сэра Эрхарда и Эррола. Сэр был тот еще трезвенник, и своему оруженосцу не позволил выпить ни капли.

Сладкоокая  Джейни Эйль, ее румяные щеки и алые губы были так близко.
- Правда? Вы действительно так считаете? – моргнув, спросила она, заглядывая в глаза оруженосцу.
- Конечно, миледи, во всем Заливе нет девы прекраснее, - улыбаясь, ответил Эррол.
Повисло неловкое молчание. Оруженосец придвинулся к девушке ближе. Та, прикрыв ярко-зеленые глаза, чуть раскрыла губы. С ликованием в сердце мальчишка поцеловал ее верхнюю губу, обнял за талию… и вдруг взвыл. Сэр Эрхард, неизвестно откуда взявшийся, схватил Эррола за волосы и оттащил мальчишку в сторону.
- Опять захотел девку попортить, сученок, а?
- Аа-а-ай! Отпустите, сэр, молю, отпустите! – только и сумел вымолвить мальчик.
- Один раз я заплатил за твои приключения, второй раз у тебя это не пройдет! Сейчас я тебя высеку розгами! Эй, девчонка, как тебя там, подойди-ка сюда!
Побледневшая Джейни подошла ближе.
Кровь отхлынула от лица Эррола. Он перестал кричать, вцепился руками в могучую кисть своего наставника, повернулся так, что из глаз его непроизвольно выступили от боли слезы, и зверем уставился на него своими холодными глазами.
Лед треснул неожиданно:
- На очередной поединок выходят два прославленных рыцаря! - раздался вдруг зычный голос герольда со стороны турнирного поля, - С правой стороны - Эдвард Нортон из рода Нортонов, Рыцарь Розы! Слева же – прославленный рыцарь, сэр Эрхард Харкард по прозвищу «Твердый»!
- Даэдрическая мать! – охнул рыцарь, выпуская мальчишку из своей железной хватки, - быстрее, Эррол, быстрее!
Вместе они помчались на поле. Эррол влетел в конюшню, заседлал коня, помог своему господину подняться на конь и проследовал взглядом за удаляющимся всадником. Разойдясь по противные стороны барьера, оба рыцаря тронулись с места. Эррол непроизвольно моргнул, услышал треск, а открыв глаза, увидел, что приближающийся Сэр Харкард нетвердо сидит в седле, а из щели между наплечником и кирасой торчит здоровенная деревянная щепка. Рыцарь промахнулся. Мальчишка Хантингтон поспешил перебежать на противоположный конец барьера, чтобы помочь раненому, когда того окончательно выбьют из седла. Все же жаль старика. Эррол бежал вдоль трибун, а за его спиной конь набирал скорость. Поединщики сравнялись… и пика сира Харкарда угодила прямо в шлем Сэра Эдварда с большой горящей розой на гербе, и тот со звоном шлепнулся оземь. Мальчик на бегу сунул в рот два пальца и свистнул.

Сэр Эрхард получил довольно неприятное ранение: щепка ранила его плечо и у старика открылось сильное кровотечение. Освободив рыцаря от доспехов, его перевязали и перенесли в штаб местного Ордена Розы. Турнир продолжался несколько часов, прежде чем произошло то, что произошло. Испуганный стражник, запыхавшись, прибежал прямо на турнирное поле и в красках сообщил о пиратском флоте, который атаковал город. Рыцари, кто как был, поспешили на стены. Эррол, позаимствовав у Сэра Харкарда кольчугу и шлем, отправился вслед за всеми.

Вокруг был хаос. Эррол стоял на скользком камне крепостной стены и не знал, что ему делать. Все кричали, беспорядочно бегали туда-сюда и сыпали проклятьями, когда растерянный мальчишка попадался у них на пути. Вдруг между зубцами показался человек в кожаном доспехе и с саблей в руке. Пехотинец на стене ткнул в него копьем, но мужчина, бессмысленно закричав, отклонил копье в сторону и взмахнул мечом. Камень обагрился кровью и копейщик лег, мертвый. Хантингтон замер, наблюдая растекающуюся под трупом лужу крови. Отвратительный раззявленный рот, полный кровавых пузырей и вытаращенные в испуге глаза. Вернулся в реальность он довольно быстро. Перед ним был враг. Натренированным движением Эррол подставил щит под удар широкой сабли и ударил мечом по руке пирата. Показав миру свои гнилые зубы, гроза морей удивленно уставился на свою пульсирующую кровью культю. Еще раз взмахнув мечом, оруженосец отделил голову неприятеля от тела, зажмурившись от брызнувшей крови. Он облизнул губы. Сердце колотилось от волнения, но было уже совсем почти не страшно.

Как бы то ни было, в тот день ратная удача отвернулась от западного рыцарства. Первым дрогнуло ополчение. Рыцарей же было слишком мало, чтобы удержать стены. Эррол отступил вместе со всеми, однако отступая, вспомнил про Сэра Эрхарда. По счастливой случайности Эррол остановил на улице лошадь без всадника, вскочил на нее и помчался к залу Ордена. Действительно, о старике никто не позаботился. С трудом выволокши своего господина, мальчик взвалил его на лошадь и, присоединившись к отступавшим, покинул обреченный город.
Две недели велась подготовка. Жажда мести наполнила сердце каждого. А когда голова обретает цель, руки обретают действо. Это была самая лучшая и организованная подготовка к сражению за всю историю провинции Высокий Утес. И насколько хороши, настолько же тщетны были эти приготовления. Пираты уже закончили развлекаться и бросили игрушку там, где наигрались.

Эррол сглотнул. Перед ним была широкая дубовая дверь одного из заброшенных домов. Девушка, худенькая и жалкая, была распята на этой двери, запястья ее были пробиты железными штырями. Одежды на ней не было, и мальчик мог видеть ее груди, измятые и почерневшие от синяков, ее поломанные ребра, окровавленные бедра, неестествнно выгнутые ноги, грязные и скомканные каштановые волосы. Это была Джейни Эйль. А по щекам оруженосца текли слезы.

Вэйрест заставил многих распрощаться с детством. Эррол Хантингтон вместе со многими оруженосцами за проявленную в бою смелость были досрочно посвящены в рыцари. Еще больших вэйрестские события лишили жизни. Воины, дворяне, простолюдины, женщины, дети… Джейни Эйль. Бедная глупая Джейни Эйль.

Сэру Эрролу Хантингтону было двадцать два. Ему пришло письмо.
Сэр Эррол,
Ваша сестра выходит замуж за Кейна Корнелла из дома Корнеллов 17 числа Месяца Высокого Солнца в Корнелхолле. Будем рады вас видеть.
Ваш отец,
Сир Киан Хантингтон, лорд Хантингтон.
Будем рады вас видеть? Серьезно? Отец, наверное, долго думал над этой фразой. Раз уж так, действительно нужно съездить.
В одиночку отправившись в Корнелхолл, рыцарь обнаружил, что каждая баба в деревне готова поделиться с ним слухами о предстоящей свадьбе и в особенности о женихе. Кейн Корнелл представился ему самым порочным человеком по ту и эту сторону жизни. Брак совершался по настолько очевидно корыстным причинам, что в какой-то момент Эррол хотел развернуться и не появляться на свадьбе вовсе. Но появился.
Корнелхолл был действительно роскошным замком. Не очень практичный с точки зрения фортификации, зато красивый, как пряничный домик. Прилегающий к нему сад благоухал цветами, во дворе стоял общий стол для простолюдинов, которые с удовольствием поглощали бесплатную выпивку и выплясывали под задорную скрипку и барабаны. Главный зал поражал обилием цветов. К своему удивлению, рыцарь нашел здесь почти все знатные дома королевства. Флаги знатных семейств, столь знакомых сердцу и уму мужчины, были развешаны вдоль стен. К своему удовольствию, Хантингтон нашел в зале и парочку друзей по ордену. Но свадьба запомнилась не только благодаря обилию алкоголя, смеющимся друзьям и безумным выходкам полоумного жениха…

Ей было всего шестнадцать, но ее жизнелюбие, ее пылающие простой радостью щеки, пронзительно женственная фигурка в легком летнем платье привлекала внимание решительно всех. Словно маленькое солнце, черноволосая Ленора Корнелл наполняла светом своей юности весь просторный зал, кажется, лучше всех солнц на свете и раз за разом кружилась в танце с тем, и другим, и с третьим. Даже самые суровые рыцари улыбались из-под усов, глядя на нее. Эррол, как и все, засмотрелся на девочку, но не решался выйти из-за стола, опасаясь, что годы, проведенные седле и доспехах, выбили из него ту скудную науку танцевать, что была привита ему в детстве, а он был еще недостаточно стар и почтенен, чтобы позволить себе выглядеть глупо с женщиной.
- Смотрите, ребята, вот так наступает старость! Ты все еще гнешь руками подковы, пьешь вино и смеешься, но на женщин смотришь лишь издали!
Рыцарь вздрогнул от раската хохота, перекрывшего на мгновение музыку. Раскрасневшийся Сэр Герберт Вельд, подкручивая свои пшеничные усы, показывал на Хантингтона пальцем.
- Просто я не танцую, - поняв, к чему относится насмешка, с улыбкой ответил он.
- Просто прославленный Сэр Хантингтон смел лишь в спасении стариков! – добродушно захохотав, парировал Герберт.
Эррол моргнул и еще раз повернул глаза на Ленору. Черт, а почему бы и нет? Рыцарь он или кто?
- Хорошо! – Сэр Хантингтон встал из-за стола, - Будь по-твоему. Но ты, Герберт, точно недостаточно смел, чтобы пригласить на танец старую Леди Вайол, а? – и, хлопнув приятеля по плечу, он отправился примиком к черноволосой девчонке, оставив Вельда на растерзание смеющейся своры пьяных кавалеристов.
Когда он с прямолинейностью тяжелой ладьи пересек зал, многие взгляды устремились на него. Маленькая Леди Корнелл раскланялась с предыдущим партнером, когда к ней, при мече, в простом, но изысканном одеянии, в перчатках, подошел Эррол Хантингтон. Коротко поклонившись, он спросил:
- Миледи, не окажете ли вы честь скромному рыцарю, согласившись с ним на танец? – и прикусил губу. Он совсем не то хотел сказать. 
Разве был хоть один шанс из ста, что Ленора могла ему отказать? Атмосфера праздника переполнила девочку, и она, кажется, не могла обидеть решительно никого под лунами. Эррол коснулся ее рук и талии, сделал первый шаг… и они поплыли над полом. Он доброй улыбкой отвечал на улыбку этой девочки, которой, кажется, так нравилось чувствовать себя взрослой и красивой.
– Вам у нас нравится? Успели осмотреть сад? Только вчера зацвели бархатцы, словно специально в честь сегодняшнего дня.
- Еще нет, но всем этим цветам очень далеко до вас, миледи, - искренне, но без томной патоки в голосе, с улыбкой ответил рыцарь, - Ваш муж будет очень счастливым человеком.
- О, Боги, миледи, вы только поглядите-ка на это! – чуть наклонившись к уху Леноры, прошептал Эррол.
Совсем недалеко от них Сэр Герберт Вельд неуклюже кружился с Леди Вайол, старушкой, которая, хотя выглядела, словно непременно обязана была рассыпаться на части при малейшем неосторожном движении, танцевала с куда как большей грацией, чем ее подвыпивший кавалер. Сэр Эррол, не в силах сдержаться, засмеялся, заглядывая в глаза партнерши.
Раскланявшись с Ленорой и передав ее в руки очередного кавалера, рыцарь вышел на улицу. Он долго бродил по садовым тропинкам, пока не нашел те самые расцветшие бархатцы. Присев на скамью, Сэр Хантингтон предался грезам. Он поймал себя на мысли, что совсем не прочь бы оказаться на месте того самого счастливого мужа, которому очень повезет.
В саду висели два ниспадающих вниз со стойки флага. Корнеллов – черный, с белой луной и черным единорогом, и Хантингтонов – белый, со зловещим умытым кровью лицом. Дедушка, который его придумал, наверняка хотел, чтобы его предки помнили вечно, чем они обязаны своему возвышению. Крови, крови, пролитой им на войне. «Кровь делает свободным», - фамильный девиз Хантингтонов.
«Нужно не забывать, кто ты есть». - понял Эррол, - «Я – младший сын самого скупого лорда на свете, который и лорд лишь во втором поколении. Мне всю жизнь суждено быть рыцарем, безызвестным и небогатым. А она – наследница одного из самых могущественных родов Высокого Утеса. У нее всегда будет то, что она пожелает, а у меня до конца века будет лишь верный конь и меч».
Не дожидаясь конца торжества, из сада он направился прямиком в конюшни и уехал прочь. А по дороге набрел на простой придорожный кабак и напился до бесчувствия.

Две недели спустя, прибыв в Вэйрест, Эррол стал невольным свидетелем очередной церемонии лишения рыцарского титула, которая проводилась на его памяти уже второй раз за месяц. В прошлый раз титула лишили парня, который голышом на лошади приехал ко дворцу, собирая толпы зевак по дороге, и потребовал снизить налоги для всех горожан. Рыцарь этот, ко всему прочему, оказался изрядно пьян. Не в самой маленькой степени этот болван наказал себя сам, усевшись голым на седло, поэтому он вдвойне больше страдал, когда его секли прутьями всенародно. Потом кто-то из рыцарей вспомнил про традицию, и над головой у парня расколотили щит. Таким образом, когда об этом узнал Магистр Ордена, Сэр Справедливость уже был лишен рыцарского звания по всем правилам.
Нынешняя церемония была, напротив, скромной и невеселой. Орден Розы в полном составе стоял на городской площади. Как после узнал Эррол, осудили этих братьев за дуэль на свадьбе у Корнеллов. Обоих рыцарей Хантингтон знал лишь вскользь. Первый, Джоффри Нортон, был, кажется, героем битвы за Вэйрест, который в самом пылу сражения подхватил знамя ордена из рук павшего знаменоносца и поднял на бой целый эскадрон. Герхард Тейлор был вздорным и скаредным пьяницей, которому, по слухам, место в Ордене купил отец. Сперва Эррол молча глазел на представление, но, после очередного взрыва эмоций зрителей, сморщившись, ушел прочь.

Сэр Хантингтон расплатился за выпивку, откинулся на стуле и упер глаза в потолок. На улице солнце клонилось к закату, значит, близок его черед нести стражу за городом. Белая роза на груди уже не грела, а лишь докучала. Мирное время тождественно голоду. Ему было почти тридцать лет, и ему предстояло так и остаться навсегда безземельным младшим сыном, безызвестным рыцарем. Череда скучных обязанностей, алкоголь, проститутки, смерть в постели и одинокое надгробие на кладбище. Вот и все.
- Досточтимые господа! Кто из вас является Сэром Эрролом Хантингтоном, Рыцарем Розы? – раздался вдруг звонкий юношеский голос.
Рыцарь, скрежетнув стулом, вышел из-за стола.
- Вам письмо, Сэр, точнее, два, Сэр, - поклонился курьер и протянул руку с двумя запечатанными свертками бумаги.
Молча приняв корреспонденцию, Эррол передал юноше парочку дрейков из кармана и вышел на задний двор. Одно письмо было в аккуратном конверте и увенчано печатью с изображением лица. Из дома. Второе было скрученным в трубку потрепанным куском бумаги, запаянным потрескавшимся куском сургуча. Разобрать, откуда было письмо, не представлялось возможности. Вздохнув, мужчина сломал печать на конверте. Вести из дома не сулили ничего хорошего.
Дорогой брат!
Со скорбью в сердце сообщаю тебе о смерти нашего отца.
Как ты, наверное, знаешь, он был слаб ногами и вчера ночью, спускаясь из своих покоев, упал с лестницы. Нашли его уже мертвым. Пусть Боги будут к нему милостивы.
Погребение состоится через неделю.
Твой брат,
Сир Роберт Хантингтон.
Побледнев, Эррол скомкал письмо и сунул его в карман. Значит, упал с лестницы? Нашли уже мертвым? А не ты ли, дружок, ему помог упасть? И ведь тело отца еще не остыло, когда Роберт писал письмо, а подписался его братец уже «Сир»! Проклятый позер.
Трясущимися от гнева пальцами рыцарь сломал печать второго письма и развернул лист бумаги.
Добродетельный Сэр Эррол Хантингтон!
Извещаю вас, что вы являетесь дальним родственником Сира Голдрика Храброго, графа Норпоинта, и его единственным наследником. Прискорбно, но Сир Голдрик умер бездетным. Мы долго изучали его родословную и таким образом нашли вас. Сир Голдрик являлся лендлордом города Норпоинт и прилегающей к нему земли, которая вам, как его прямому наследнику, переходит во владение. Милостиво просим вас принять наследство                и распоряжаться им на благо королевства. Надеемся получить от вас ответ по обратному адресу и увидеть в скором времени вас самих воочию.
С уважением,
Магистр Ульрик, Капитан Уолкер и Казначей Вильям.
Сердце его прыгало от ликования. Эррол опустил руки и взглянул на север. Он был так благодарен судьбе, что с трудом сдержал слезы. Вот она! Вот его возможность! По милости богов, теперь он тоже лендлорд. Норпоинт был крупным городом и важным портом. Хантингтон по сравнению с ним был просто деревушкой, обнесенной стенами. Новоиспеченный сир смотрел на север и видел там свое золотое будущее.
- Воистину, Боги милостивы к терпеливым, - прошептал мужчина.

Оставалось всего полдела. Нужно было добраться до владения. Собрав несколько товарищей по ордену и с десяток вольных наемников, Эррол отправился из княжества Вэйрест дальше на север и на запад, сперва в Хантингтон, на тризну по отцу, а затем и в Норпоинт.

Он возник неожиданно. Коренастый мужчина в широкополом колпаке, кольчуге с чужого плеча, распахнутом полушубке и с пехотной пикой в руках, острие которой покачивалось в опасной близости от вставшей на дыбы лошади Эррола.
- Лошадку-то приумерь, милсдарь, - шепеляво пробасил мужичок, сплюнув в сторону.
Натянув поводья и отступив на лошади назад, рыцарь завертелся на месте. То тут, то там появлялись фигуры пестро одетых и вооруженных людей. Ловушка захлопнулась.
- С конев слазьте, если жить хотца, - насмешливо добавил бандит в шляпе, продолжая нагло тыкать пикой в сторону Рыцаря Розы, - а дернис-ся – худо будет.
- Как скажешь, приятель, - дружелюбно ответил бретонец, слезая с лошади.
- Молодец какой, - прошипел, ехидно ухмыляясь, атаман.
С мягким шелестом кольчуги рыцарь спрыгнул на землю и медленно, с пустыми руками пошел на разбойника. Тот думал слишком долго, поэтому когда он выпустил пику из рук и потянулся к дубинке, в животе его уже было несколько дюймов острой стали. Эррол заглянул в его глаза, в раскрытый от удивления и смердящий плохо прожеванной рыбой рот и оттолкнул его. Вдруг стрела ударила по нагруднику. Опустив забрало, он выхватил меч, и снял с петли щит. Сражение уже шло, поэтому он молчал. Кто-то закричал. На него накинулись четверо разбойников. Отклонив чьи-то вилы и прикрывшись щитом от кинжалов, рыцарь рубанул наискось. Дымящийся на холоде труп развалился от ключицы до пояса. Его товарищи отступили в нерешительности. Пускай подумают немножко, это им не крестьян пугать. Вдруг все втроем попадали на землю как подкошенные. Эррол обернулся: за его спиной стояли лучники в кольчугах и шапелях. На груди их был герб Норпоинта. Бретонец сдернул шлем с головы.
- Здравия желаем, сэр Хантингтон! С приездом! – совсем невесело выкрикнул один из них.

Этот город был совсем не таким, каким его представлял Эррол Хантингтон. Узкие заснеженные улицы, остроконечные крыши, целые кварталы, разграбленные бандитами. Немногочисленное мирное население заселяло квартал прямо перед замком, остальной город был заполонен разрозненными бандами мародеров, грабителей  и анархистов, которые слишком свыклись с вольницей, чтобы сдать оружие. Доход от города был минимален. Лишь самые отчаянные или глупые капитаны захаживали в местный порт. Значительную часть и без того немногочисленной стражи постоянно приходилось отвлекать на охрану торговцев. Вместо золотого будущего север принес еще больше проблем. Но Сир Эррол Граф Норпоинт не терял надежды.

Тусклый свет факелов, звонкие шаги каблуков. Сир Эррол с передовым отрядом направлялся в сердце пурпурного квартала. Именно здесь находится рассадник особенно опасных бандитов-общинников. Это была самая многочисленная норпоинтская группировка мятежников, которая выступала за коллективное самоуправление городом, за выборы городского главы и прочие бредовые идеи. Им даже удалось переманить значительную часть бывшей норпоинтской гвардии. Долго эти крысы ускользали из-под кулака Эррола, но он наконец-то добрался до крота, который сливал операции. До него рыцарь подозревал капитана стражи, казначея и пару старших офицеров из стражи. Шпионом оказался любовник жены помощника капитана. Упирался до последнего, даже после того как у него дома нашли зашифрованные документы. Сейчас этот красавчик вместе со шлюхой за компанию с сотней других ребят болтается на дереве, а все его дружки умрут в течение получаса.
Впереди, из-за угла показалась группа людей. Они остановились на минуту, а затем прыснули в разные стороны, как испуганные воробьи. Пускай, квартал все равно оцеплен. Молча кивнув, Эррол приказал двоим воинам проследовать за убежавшими.
Их целью была таверна «Золотой Пересмешник», на вывеске которой почему-то был изображен фиолетовый воробей. Пока основная масса ребят вырезала квартал, рыцарь с дюжиной людей окружил кабак, расставил по двое на каждом выходе, не считая главного, еще четверых отправил с луками на крыши соседних домов, с оставшимися четырьмя вошел через парадный вход. Застав дискуссию в оживленном кабаке, Эррол обрадовался. Значит, повесили верного парня. Никто их здесь не ждет. Постучав кулаком по ближайшему столу, граф Норпоинт обратил на себя внимание и спокойно заявил:
- Все, кто откажется сотрудничать, будут убиты на месте.
- Вешатель! Это Вешатель! Вешатель! – эхом пронеслось по заведению. Все бросились врассыпную. Сотрудничать никто не собирался. Встретив сопротивление на заднем входе, местные впали в истерию.  Рыцарь сбил с ног щитом кинувшегося на него человека, еще один напоролся на его меч. Поднялся вой и крик. От основной массы паникующего сброда отделилась группа вооруженных людей. Лязгнула сталь, началась настоящая рубка. Подключились стоявшие на выходах, засадили парочке умников мечи в спину, у остальных не было шансов. Вытерев меч о край плаща, Эррол вышел обратно на улицу. Хмурясь, он окинул взглядом вечерние улочки Норпоинта. У крыльца, со стрелой в груди, лежал умирающий человек.

Восемь месяцев без сна. Восемь месяцев работы. Вот чего стоил покой. С преступностью было покончено. Даже незначительные лесные шайки предпочли убраться из Норпоинта. Снег был пропитан кровью. В город чаще стали наведываться корабли. Некоторые беженцы возвращались в свои дома и начинали отстраиваться. Город снова начал жить. Лишь гирлянды гниющих на деревьях тел, которые граф е торопился снимать в назидание всем нарушителям закона, напоминали об ужасах зачистки. Беда пришла тогда, когда ее ждали меньше всего. Неизвестная заразная болезнь начала уносить жизни людей. Реакция графа была незамедлительна. Все заселенные кварталы были оцеплены. Над башней Норпоинта развевался флаг, черный, как ночь. Больных сгоняли в гетто. Первое время магистр Ульрик пытался изобрести лекарство, но болезнь поразила и его. Стража вышла из-под контроля, поднялся бунт. Капитан, самоотверженно пытавшийся успокоить мятежников, был убит. Паникующие солдаты подожгли гетто. Эррол с парой уцелевших рыцарей, наемников и лояльных людей укрылся в замке. Огонь перекинулся на соседние с гетто кварталы. Город пылал.

С высоты было видно все. Бледный, как мертвец, Сир Эррол Хантингтон смотрел на свой город, и в его расширенных зрачках отражалось пламя. Город, который он взлелеял, который он выносил на собственных руках. Город был в огне. Люди умирали, все вокруг было объято полымем и превращалось в ничто. Рыцарь, сжав искусанные губы, рывком выдернул меч из ножен и воздух наполнился криком ярости, отчаяния и горя. Кровь ударила ему в голову. Ухватившись за рукоять одной рукой и за конец лезвия другой, он с размаху переломил клинок через колено. С треском сталь поддалась, и вниз полетели обломки. А потом он упал на колени и, всхлипывая, зашелся слезами.

Выжившие, переждав пожар, решили покинуть город. Стражники и наемники сделали это при первой же возможности, а рыцари Розы пытались образумить своего товарища по ордену. Но Сир Эррол Хантингтон заперся в башне и на вразумления отвечать отказался. Спустя пару дней уговоров, пресытившись молчанием безумного рыцаря, они попытались выломать дверь, но крепкий дуб, обитый железом, не поддался, и, плюнув, ушли и они.
Наконец, он отстранился от горя. А успокоившись, он прислушался к себе. Прислушавшись, он взял в руки кисть. Мазком провел по своему щиту, нанося красный поверх белой розы. Увереннее он продолжил и разделил поле щита на алую и черную половины. Было похоже на вечернее небо. Чего-то не доставало. Эррол обмакнул кисть в черное и нарисовал солнце, выглядывающее из-за горизонта. Черное солнце. Закат или рассвет? Нужно подумать. Но все еще было чувство пустоты. Взяв красного, рыцарь аккуратно изобразил контуры трех прямоугольников. Пара штрихов, и получился бордовый замок, над которым возвышалось черное, как грех, как смола, как смерть, солнце. Что же это, закат или рассвет? Конец или начало? Рыцарь застыл на стуле, безмолвно созерцая обновленный щит. Один, совершенно один.

Прошли сутки, и Эррол спустился с башни. Замок стал похожим на склеп. Цветные витражи в окнах побиты, холодный ветер гуляет по залу вместе со снежной крупой, наметенной снаружи. Старые флаги трепещут над троном, край неубранной скатерти  порывается улететь прочь. Выпив немного вина, рыцарь уселся на трон, закутался в плащ и уставился в одну точку. И уснул. А наутро...

Пробуждение младшего Хантингтона было неприятным. Скрип ворот, свет, ударивший в глаза, холод, пронзивший его колени и… брат Роберт. Эррол поставил локоть  на подлокотник кресла и уложил свой подбородок на раскрытую ладонь. Братец вместе с небольшой свитой наполнил зал шумом.
- Брат, ты жив? До меня дошли слухи, что ты погиб, - присаживаясь за длинный стол, бородатый Роберт ответил на холодный взгляд Эррола.
- Не погиб, как видишь, - проскрипел рыцарь.
- Ну что, поиграл в лорда, братец? – горько усмехнулся Хантингтон старий, - Смирись, ты никогда не будешь таким, каким мечтаешь.
Эррол смотрел на едкую рожу своего брата словно со стороны и ничего не чувствовал.
- Давай, брат, поехали домой. Нечего тебе здесь делать. Будь моей правой рукой, и мы будем править этим королевством.
Граф Норпоинт хранил молчание. Роберт подался вперед.
- Все это ради девчонки Корнелл, да? Чтобы быть достойнным ее? – прошипел он.
- Откуда ты… - заерзал на троне Эррол, - Кроме того, это неправда. – Резко отрезал он. – Я не искал этот город, он сам нашел меня. Сам.
Лицо Роберта вдруг оказалось пугающе близко.
- Так закат или рассвет? Рассвет или закат? Начало или конец? – свита брата превратилась в отвратительных рогатых дремор, которые завели хоровод вокруг трона.
Рыцарь, побледнев, потянулся к мечу. Меча не было. Рука метнутась к поясу и достала стилет. Резким ударом Эррол вогнал лезвие прямо в лоб нависшему перед ним лицу брата. Вместо крови по рукояти побежали бледные мокрицы с длинными ножками. Младший отдернул руку. Мокрицы ползли по его телу, круг танцующих дремор сжимался, лицо Роберта смеялось. Рыцарь закричал, но крик захлебнулся в его горле… отчаянно громко скрипнула дверь.
Он проснулся. Сон. Это был сон. В дверях была одинокая фигура человека.
Вошедший был одет в черное. Длинные вьющиеся волосы, высокий лоб, изящные черты лица… Кто бы это мог быть, Обливион его забери? Кто вообще мог забрести сюда в здравом рассудке?
— Я вижу, что твой город полностью рентабелен, милорд, — сказал неожиданный гость, скривив лицо в ухмылке. — Я Джоффри Нортон, если ты не узнаешь меня.
Да, он помнил Джоффри. Тот самый парень, которого посвятили в рыцари за Вэйрест, тот самый, которого восемь лет назад лишили рыцарского достоинства.
«Рентабелен? О чем это он? Ах… Ни дохода, ни расхода. Значит, шутка».
— Да, дела идут как нельзя лучше. Здравствуй, Джоффри, - спокойно ответил Эррол, все еще неуверенный насчет факта своего пробуждения. Продолжение кошмара или странный поворот судьбы?
— Ты знаешь, что Норпоинт, вроде как, сгорел?
«Не только знаю. Видел все своими глазами. Пылающие остроконечные крыши, людей, объятых пламенем, безумную стражу. Я все видел. Все знаю».
— Да, — со вздохом коротко ответил граф. 
— А зачем тогда сидишь на его руинах? У тебя ведь не осталось прислуги. Даже проклятые крысы, кажется, свалили.
- Я… - начал было Эррол и задумался. А правда, зачем? Сложно было объяснить.
«Я просто не знаю, что делать дальше. Не могу видеть свою семью после этого. Никого не могу видеть».
– Я не знаю, Джоффри, - наконец выдавил из себя он.

Джоффри Нортон, пожалуй, спас Эррола Хантингтона. Да, одним своим появлением он вывел начинавшего сходить с ума графа из оцепенения и включил его разум. Желание умереть на руинах города отошло на второй план. Может быть, судьба действительно ставит нам подножку, чтобы мы вставали и делались сильнее? Граф чувствовал себя беспомощным щенком, который только родился на свет и не может ни в чем разобраться, а Джоффри выглядел человеком, который умеет жить. Так, Сэр Хантингтон решил бросить мертвый город, поучиться у наемника мироощущению и, возможно, понять наконец свою судьбу. А куда они пошли дальше? По большому счету, рыцарю было все равно. Но, если быть дотошным, эта парочка направилась в Скайрим, в самую глотку Мерунеса.
10. Имущество и недвижимость:
Доспехи:
Стальные латы со шлемом и кольчугой - (500+675)/2 = 585 септимов
Щит стальной - 180 септимов
Одежда:
Льняная рубаха - 20 септимов
Штаны из сукна - 10 септимов
Кожаные сапоги - 75 септимов
Оружие:
Стальной длинный меч - 100 септимов
Мизерикорд - 15 септимов
Конь:
Серая лошадь возрастом в 9 лет. Безымянная.
Денежный остаток:
15 септимов
11. Связь с вами:
dasverflucht@gmail.com

Отредактировано Эррол Хантингтон (2013-06-19 00:23:39)