1. Имя Персонажа:
Сигмунд Быстрый Язык

2. Возраст и раса:
23 года/норд.

3. Пол / Сексуальная ориентация:
Мужчина/гетеросексуален.

4. Профессия:
Младший офицер Братьев Бури.

5. Навыки и расовая способность.
Навыки:
Клинки

Умение владеть оружием важно для всякого мужчины. Но в руках действительно умелого фехтовальщика меч не только инструментом убийства, но и кистью, флейтой. И, несмотря на то что в руках Сигмунда это скорее малярная кисть, меч-инструмент сослужил ему отличную службу.

Атлетика

Когда почти вся твоя жизнь связана с физическим трудом, не стоит удивляться, когда твои плечи становятся слишком широкими, чтобы пройти в дверь.

Выживание

Как моряку, так и солдату приходится мириться со звериными условиями быта. Особенно солдату.

Стратегия

Солдату не требуется быть стратегом, но когда от ты командуешь людьми, поневоле сталкиваешься с необходимостью организовывать, планировать и просчитывать свои действия заранее.

Расовая способность:
Сопротивление холоду.

Суровой земле – суровые люди. Глядя на корчащихся от холода имперцев, поневоле возрадуешься, что вышел из утробы северянки.

6. Внешность:
Сигмунд – обладатель типичной для северянина внешности. Угловатые черты лица, широкая челюсть, покатые скулы и прямой нос вкупе со светлыми волосами и голубыми глазами ни за что не дадут вам спутать его ни с каким иным жителем Тамриэля, за исключением, разве что, бретонцев.
Росту в нем около шести футов, а весу – приблизительно двенадцать стоунов. Будучи скорее жилистым, нежели массивным и мускулистым, Сигмунд, тем не менее, может похвастаться неплохими показателями силы и выносливости.
На теле его можно обнаружить множественные отметины от чужого оружия. Белесое пятно под грудью – след от хаммерфельской пиратской стрелы. Широкий и короткий шрам на груди – напоминание о длинном метательном ноже, после контакта с которым норд едва остался жив. Через его правую щеку красуется длинный косой шрам от меча, а левый глаз, с которым Сигмунд расстался в сражении с имперцами, укрыт тряпичной повязкой. Кроме того, у него не хватает двух верхних зубов с правой стороны, и они заменены на серебряные коронки, которые причудливо сверкают, когда Быстрый Язык улыбается.

7. Характер:
Если вы представляете норда этакой волосатой обезьяной с бородой до пояса, разодетого в шкуры медведей, если для вас северянин – это веселый буян, который любит горланить кабацкие песни после распития невообразимого количества алкоголя, то вы будете сильно озадачены, встретившись с Сигмундом.
Этот мужчина неглуп, ненавидит мед (хотя и не отрицает остальной алкоголь) и весьма холодно относится к музыке.
Но не волнуйтесь, Сигмунд о вас едва ли лучшего мнения, чем вы – о нордах в целом. Данмеры для него – грязные нищие эмигранты, ко всему прочему, неприятные на вид, которые были слишком глупы, чтобы сохранить свою собственную землю и теперь заполонили его, Сигмунда, Родину. Аргониане – вороватые уродливые ящерицы, которые не могут найти себе хорошей работы и являются отбросами общества. Хаджиты – кочевые торговцы без роду и племени, промышляющие продажей скуумы, лунного сахара и прочих отвратительных зелий. Альтмеры – заносчивые и высокомерные захватчики, которые без какого-либо на то права суют нос куда не следует, опасные фокусники. Имперцы – трусы, лжецы, мелочные лавочники и предатели собственной религии, а босмеры – сумасшедшие дикари и каннибалы. Более-менее уважительно норд относится лишь к редгардам и бретонцам.
Этот норд считает себя патриотом, относится к нордам как к своей большой семье.
Сигмунд, хотя и не является человеком образованным, имеет цепкий ум и довольно быстро учится. Кроме прочего, у него хорошая память.
В рядах Братьев Бури обнаружил, что довольно неплохо ладит с солдатами, умеет внушать им идею, ставить задачи и добиваться их выполнения, однако не питает никакой тяги или особенного расположения к командованию и относится к нему как к исполнению долга.
Подвержен редким вспышкам гнева.

8. Семья:
Рерик Одноухий, отец.
Хильда, мать.
Рональд, - младший брат, погиб в результате несчастного случая в 15 лет.
Уна Сладкоголосая, жена.

9. Биография:
Родился он в одну мрачную беззвездную ночь. Сначала рыдала его мать, лежащая на банной полке, а затем, причиняя Хильде нечеловеческие муки, на свет появился ребенок. Тусклый свет лучины, обжигающий легкие кислород, первая боль от шлепка повитухи, -  и вот уже кричит он.
А через пару месяцев после его рождения домой с войны вернулся отец, исхудалый, как волк в зиму, суровый и неразговорчивый, с новым прозвищем в придачу. В тот же год Хильда почувствовала, что носит еще одного ребенка, и вскоре у Сигмунда появился младший брат.
Внешне похожие, они были совершенно разными. Сигмунд питал интерес лишь к наслаждениям жизни, для его счастья достаточно было хорошо поесть, выпить и наблюдать за природой. Он умел находить радость в самых простых вещах и совершенно не любил работать, чем снискал себе дурную славу среди односельчан.
Всего более, однако, Сигмунд любил играть на свирели.

Уна лежала на устланном соломой углу хлева, на своем собственном платье, разостланном поверх колючей сухой травы. Эта пятнадцатилетняя девочка ловила на себе взгляды многих мужчин, но именно Сигмунд, самый никчемный из них, стал ее любовником. Да, рядом с ней, чью кожу ласкал разреженный солнечный свет, проникающий сквозь щели между досками крыши. И он лежал рядом с ней.
- Сигмунд, кто научил тебя этому… С языком? – со смешком спросила Уна, повернувшись вдруг к нему лицом.
- Я… Эм… Просто… - растерялся юноша, чувствуя, как щеки его предательски наливаются краской.
«Я ведь не могу ей сказать, что про эту штуку мне рассказал Рауд?»
Избавляя Сигмунда от необходимости отвечать, Уна поцеловала его в губы.
- Сыграй мне что-нибудь, Сигги.
Выдохнув от облегчения, юноша наощупь нашел свои штаны, в кармане которых находилась свирель. Приставив ее к губам, он мягко подул в отверстие, и пальцы его полетели по деревяшке, и полилась чудесная музыка.

Брат его, напротив, был работящим и сильным парнем, предметом гордости родителей и уважения всех соседей. Именно благодаря существованию своего брата Сигмунд мог относительно наслаждаться жизнью: если бы старший сын был единственным ребенком в семье, отец взялся бы за него куда крепче, а так львиная доля внимания доставалась младшему, и каждый из братьев был счастлив. До поры до времени.
До тех пор, пока чаша терпения Рерика Одноухого не переполнилась.

- Я ничуть не хуже его! – Сигмунд гневно ткнул пальцем в сторону своего ухмыляющегося брата и перевел злой взгляд на своего отца.
Заглянув ему в глаза, он сильно пожалел об этом, а гнев как рукой сняло.
- Да ну? – коротко ответил норд без всякого намека на улыбку.
Обезображенное шрамами смуглое лицо Рерика само по себе было не самым приятным объектом созерцания, но сейчас Сигмунд желал раствориться в воздухе, лишь бы не смотреть в глаза своему отцу. Они были как мерило, они знали цену каждому поступку своего сына, они видели его насквозь и они были пугающе правдивы. Юному норду не нужно было никаких слов. В этих глазах он видел ответ на свою тираду.
- Твой брат станет воином, или землепашцем, или кузнецом, смотря как того захотят Боги. Он уже знает, что это такое, - старый норд показал своему старшему сыну могучий кулак, - и как этим пользоваться. Твой брат уже мужчина. А чем станешь ты?
Рональд сидел, опустив голову, но Сигмунд готов был поклясться, что проклятый ублюдок смеялся над ним!
Норд развернулся и выбежал во двор, и увидел перед воротами коня. Коня, которого подарили его младшему брату.
Сигмунд готов был заплакать.

Тогда мальчик решил доказать, что он тоже чего-то стоит, и в тайне отправился в Солитьюд, поступить Коллегию бардов. Уна помогла ему собрать денег на дорогу и пожелала удачи.
Нелегкий путь до столицы провинции тяжело дался подростку, и в конце своего путешествия он остался почти без денег. Сигмунда утешала лишь мысль о том, что окажись он в Коллегии, и можно забыть про финансовые трудности. Однако его ждал неприятный сюрприз. Его музыку сочли безыскусной и простой и посоветовали вернуться через пару лет.
Сигмунду, опозоренному, следовало возвращаться домой. Он скучал по дому и рвался туда всей душой, но без денег добраться туда не представлялось возможным.

Мальчик вышел за ворота, прошел пару шагов и запустил руку в карман. Там он нащупал лишь свою свирель, не обнаружив никакого намека на деньги.
- Проклятая музыка – крикнул он, разламывая руками свой деревянный инструмент.
Привратник недоуменно покосился на мальчишку, но тот только сплюнул в его сторону, сверкнул глазами и побрел в сторону, привлеченный шумов моря.
«Отец был прав, от меня никакого толку. Мне нужны деньги, а я даже не знаю, как их достать, - размышлял он по мере того как перед ним открывался вид на большую шумную воду. – Что бы сделал Рональд на моем месте? Конечно же, он быстро нашел бы выход…»
Присев на берег, Сигмунд подобрал под ногами плоский камешек и метнул его в море. Глухо плюхнувшись в воду, камень тут же пошел в ко дну. Даже в метании камней Боги были к нему сегодня неблагосклонны. Норд вздохнул.
«Он непременно нашел бы себе какую-нибудь работу, стал бы подмастерьем кузнеца, или…»
Внимание сидящего вдруг привлек стук копыт. Обернувшись, неудавшийся музыкант увидел вола, запряженного в повозку. Хмурый человек шел рядом с животным, направляя его ход. Повозка была доверху загружена деревянными ящиками. «Восточная Имперская Компания», - значилось на них.
Бросив взгляд вниз, в бухту, Сигмунд обнаружил причал, корабли и сотни людей, снующих там по своим делам.
Мальчик посмотрел на ладони своих рук, розовые и мягкие, и сжал их в кулаки.

Он стал чернорабочим Восточной Имперской Компании. Переносил грузы, драил причал, помогал по мелочи имперцам. Труд его был тяжел, а имперцы – заносчивы и склочны. Руки его были разодраны в кровь, тело постоянно болело, а кормежка была столь же дерьмовой, как все остальное. Никому не было дела до очередного злого подростка-северянина, зато самому Сигмунду было дело до чего угодно. Своими цепкими глазами он смотрел на работодателей, на товарищей по несчастью, на мимолетных знакомых и случайных прохожих. Он многое слушал и многое запоминал.

Однажды рабочему раздробило ногу колесом телеги.
- Как и было обещано по договору, будет выплачена компенсация семье, пожизненная пенсия!
Толпа рабочих шелестела сиплыми голосами.
- Я вот никакого договора не подписывал.
- Специально себя покалечил, сука!
- Что за договор?
- Тяжелые времена…
Поворчав на разные тона, толпа разошлась и вернулась к работе. Сигмунду стало вдруг интересно, что будет с калекой дальше. Делая вид, что проверяет крепежные узлы, норд спрятался за бортиком корабля, разделся и нырнул в ледяную воду, преследуя имперцев под деревянным настилом пристани. Сжав челюсть, Сигмунд слышал, как потерявшего сознание от боли рабочего волокут дальше и дальше.
Наконец, он оказался на самом краю. Что-то громыхнуло по дереву. Юноша не осмелился высунуть головы и посмотреть, что стало источником звука, но его любопытство вскоре было удовлетворено. В воду шумно плюхнулась чугунная гиря, какой обычно в портах измеряют грузы на весах, а следом за ней в воду ушло тело несчастного рабочего.
Сигмунд зажал рукой рот, чтобы не закричать, спешно вернулся на корабль, натянул на озябшее тело одежду и побежал к общему костру.
- Ты чего такой мокрый, волчонок? Что ты делал? – усмехаясь, прошипел ему в ухо Говорящий-с-Водорослями, его знакомый аргонианин, который, как болтали, по выходным продавал себя, наряжаясь в женское платье.
- Трахал твою мамашу, - огрызнулся Сигмунд, отодвигаясь от ящера, - иди к даэдроту в пасть.

Юноша поклялся, что вернется домой сразу же, как только накопит достаточно денег, и, собственно, почти так и вышло. Однажды, прогуливаясь по причалу, Сигмунд встретил своего знакомого. Это был дядя Уны, Омунд Мокробородый. Омунд, поговаривали, в свое время был пиратом, плавал по Заливу Иллиак и грабил бретонских и хаммерфельских торговцев. С виду этот северянин действительно выглядел грозно. Бритоголовый, с такой длинной рыжей бородой, что он заплетал ее концы в косы и затыкал за пояс. Все лицо его пересекал огромный шрам, и у него недоставало кисти правой руки, однако это все еще был крепкий и телом, и духом мужчина. Когда ему много лет назад отсекли правую руку, он несколько лет посвятил тому чтобы научиться фехтовать левой рукой, и сейчас, по слухам, он управлялся мечом получше многих здоровых людей. За то время, что двое односельчан не виделись, Омунд остался неизменным, а вот юный норд сильно преобразился. Черная работа сделала его крепким и сильным, дурная кормежка – худым, а дурное общество – злобным и язвительным.

- Омунд! – крикнул Сигмунд, приветственно подняв вверх свою ладонь.
Раньше моряк ненавидел дружка своей племянницы, и взаимно, но сейчас молодой норд готов был обнять своего сородича.
Краснобородый мужчина в подпоясанной кольчуге обернулся и, прищурившись, всмотрелся в грязного подростка, который его окликнул.
- Ты кто такой, сопляк? Отвечай, откуда меня знаешь, а не то отправишься на дно с якорем! – насупив брови, прогрохотал мужчина.
Раньше Сигги готов был обмочить штаны, заслышав этот голос, но сейчас лишь усмехнулся.
- Меня зовут Сигмунд, ты меня знаешь, Мокробородый, - ответил он.
Омунд потоптался на месте, напрягая память, а затем похлопал себя по бедру и расхохотался:
- А, Быстрый Язык, как же! Уж тебя-то я помню, дударь! Как поживаешь?
Сигмунд, не обращая внимания на сарказм в голосе моряка и его сволочную ухмылку, спокойно бросил в ответ:
- Чудесно. Проживи я тут еще год-другой, и стал бы богаче тебя, но, боюсь, маменька уже соскучилась. Ты поможешь мне попасть домой?
- Может и помогу, только с чего бы мне это делать?
Сигмунд, скривив губы в улыбке, показал ладони своих рук, мозолистые и огрубевшие.

Старый морской волк не отказался от лишней пары рук на корабле, и Сигмунд взошел на борт «Тихой», предварительно разгрузив ее трюм от рифтенского черноверескового меда. В обратный путь кораблик пустился, доверху нагруженный тканями и драгоценностями. Сам юноша перед отплытием купил у ювелира небольшое серебряное кольцо, для Уны.
Созерцая теряющийся в тумане причал Солитьюда, Сигмунд чувствовал себя самым счастливым нордом на свете, однако уже через пару дней радости поубавилось. Он не мог взять в рот ни куска, его желудок постоянно выворачивало наизнанку, и он едва справлялся с обязанностями юнги. Правда, когда морская болезнь перестала быть к нему так жестока, Сигмунду даже начинало нравиться быть моряком. За время плавания он поладил с экипажем, и даже Омунд стал к нему относиться иначе.

- Знаешь, Волчонок, девочка, Уна, все это время тебя ждала.
Быстрый Язык поднял глаза, ожидая увидеть на лице капитана злорадную улыбку, но тот, похоже, был совершенно серьезен.
- Правда? – только и сумел выдавить из себя норд, сглатывая слюну. Он соскучился по своей единственной подруге, и много думал о предстоящей встрече с ней.
- Какой мне толк тебе врать? Она – девка завидная, кто на нее только не облизывался, но она все грезила, что ты вернешься. Хотя мне оно не по нраву было…
Сигмунд насупился. Конечно, ему было не по нраву. Старый болван всегда грозился засунуть Сигмундову свирель тому в задницу.
- Ничего, теперь-то я верю, что ты толковый парень! - прогремел Омунд, вдруг расхохотавшись так, что Быстрый Язык вынужден был утереть лицо от слюны капитана, и хлопнув юношу по плечу с такой силой, что тот едва не свалился с прибитого к полу табурета.
После подобного приступа смеха, когда сам Сигмунд стал неловко улыбаться и посмеиваться, Мокробородый столь же неожиданно перестал веселиться, нахмурился, перегнулся через стол, схватил своего собеседника за воротник и добавил:
- Не женишься на ней, будешь впредь зазря девочку позорить – протащу тебя под килем, щенок.
Выждав несколько секунд, капитан отпустил своего юнгу и снова засмеялся, а тот, побледнев, лишь потирал шею.

Еще год назад мысль о женитьбе повергла бы юного норда в ужас, но сейчас он спокойно относился к мысли предложить однажды Уне руку и сердце. Он стоял на причале Рифтена, шел привычный теплый дождь, а на поясе у него висел увесистый кошель. В итоге Омунд оказался не таким дурным мужланом, как о нем всегда думал Сигмунд, и даже внес своего юнгу в долю. «Если будешь искать работу для настоящего норда, возвращайся, мальчик!» - так он сказал, когда они прощались. И даже пожал руку.
Перед тем как идти домой, норд решил прогуляться по городу и заодно сменить старую одежду на что-нибудь более приличное. В Рифтене, заметил он, было чертовски много аргониан, данмеров и прочих инородцев. Раньше Сигмунд не придавал этому значения, когда ему приходилось бывать в городе, но сейчас, вспоминая Говорящего-с-Водорослями и других своих коллег из Восточной Имперской Компании, он чувствовал отвращение. Стараясь меньше смотреть по сторонам, норд направился к «Заложенной креветке», приоделся и, более не расположенный к созерцанию достопримечательностей, направился домой.
Как бы ему ни хотелось повидаться с Уной, первым делом Сигмунд заглянул к отцу и матери.

Сложно было предположить, что старик Рерик так обрадуется при виде своего «бесполезного» сына. Старый норд его обнял на пороге так крепко, что затрещали кости, и едва не заплакал. Одноухий удержал слезы, но Быстрый Язык видел, как блестели его глаза. Отец был действительно рад ему, но еще больше он был рад перемене, которая произошла с его старшим сыном. Тот вернулся из Солитьюда мужчиной.

Наконец, и сын и отец иссякли и просто молча смотрели друг на друга, а мать, сбиваясь с ног от радости, торопливо ухаживала за своими мужчинами, поднося еду и питье.
Сигмунд на протяжении всего разговора чувствовал, словно от него что-то постоянно ускользало, и наконец понял:
- Отец, где брат? Где Рональд?
Из другой комнаты раздался звон. Хильда уронила глиняный горшок. Рерик мрачно пригладил свои серые волосы и сказал:
- Помер твой брат, Сигмунд. Упал с коня и свернул себе шею, - коротко сказал он и замолк, а глаза его наполнились пустотой.
«С того самого красивого коня», - сообразил Быстрый Язык, ничего не ответил и лишь усерднее заработал ложкой.

Засидевшись в родительском доме до самого вечера, Сигмунд, наконец, направился к Уне. Он перемахнул через забор, кинул кусок сырой говядины сторожевому псу, дал себя обнюхать этому старому лохматому другу и направился к окну своей возлюбленной. Прислушавшись, он услышал ее голос. Уна пела. Что именно – разобрать было сложно, но голос ее был сладок, как мед. Сигмунд постучал в раму и притаился. Голос девушки затих, она растворила окно и выглянула наружу. Норд неожиданно появился перед ней и зажал ей рот ладонью. Испуг в ее глазах сменился удивлением, и он отнял ладонь от ее губ.
- Сигмунд, ты… - начала было она, но норд не дал ей знак быть тише и поцеловал ее в губы, которые казались вдвое слаще, чем год назад.
- Ты дурак! – сказала она ему наконец, с наигранной злостью в карих глазах глядя на него, хотя губы ее продолжали улыбаться.

Свет пробивался сквозь щели в деревянной крыше хлева, играя в рыжих кудрях Уны Сладкоголосой. Та вертела на пальце подаренное кольцо и избегала глядеть на своего любовника.
- Ты изменился, Сигмунд, - наконец сказала она со вздохом.
- Как это? – спросил он, натягивая на себя штаны.
- Ты стал… грубее, - неуверенно ответила она.
- Тебе это не нравится? – усмехаясь, уточнил норд, протягивая руку к рубахе.
Уна покраснела. Вообще-то говоря, ей нравилось, и даже очень, но перемена в Сигмунде ее пугала. В нем осталось мало от того ласкового теленка, каким он был до своего отъезда.
- Да нет, все в порядке, - так же рассеянно ответила она.

Снова находясь дома, Сигмунд решил, что никогда не поздно всерьез заняться фехтованием. Рерик был старым солдатом, участником войны с Альдмерским Доминионом, и кое-что смыслил в искусстве обращаться с мечом. Кроме него, в деревне было немало подобных умельцев, и спустя некоторое время уже мог похвастаться, что весьма недурно владел своим оружием. Хвастался самому себе он до тех пор, пока не решил попрактиковаться с Мокробородым.

Сигмунду оставалось только принять этот удар на свой деревянный меч. Всего лишь дерево стукнуло о дерево, но юноша дрогнул, упал на землю и уже не нашел в себе сил подняться. Ему казалось, что все его тело превратилось в один большой нарыв. Одно его ухо пульсировало, шея саднила, ребра горели, ноги затвердели и уже совершенно не желали слушаться.
- Я… Сдаюсь, - только и сумел выдохнуть Сигмунд, обливаясь потом.
Он никогда в жизни так не уставал, даже когда таскал ящики для имперцев в отделении Восточной Имперской Компании, зато бородатый капитан не выглядел хоть сколько-нибудь усталым.
Быстрый Язык зажмурился, когда Омунд навис над ним, ожидая расправы, но моряк всего лишь предложил ему руку.
- А ты неплохо держался, - сказал он. – Так как насчет мужской работы, парень?
Охнув, Сигмунд поднялся на ноги и ответил:
- Да, пожалуй, самое время.

Мужской работой оказалось все то же плавание на «Тихой». Снова нагрузив корабль медом, Мокробородый отчалил в Рифтене, заглянул по дороге в Данстар и Солитьюд. Новоиспеченный моряк с интересом наблюдал за таким знакомым пирсом. Рабочие все так же сновали туда и сюда, имперцы важно ходили со своими бумажками. Разгрузив выпивку, Тихая снова вышла в море, но направилась на не восток, а на запад, в Хай Рок. Сигмунд, который никогда прежде не бывал в тех краях, во все глаза глядел на открывающиеся взгляду горы, пока имел такую возможность. Затем они миновали снежные леса, обогнули полуостров вдоль береговой линии и попалив Залив Иллиак. Побережье теплой провинции выглядело красочно, но еще более сказочно выглядели ее города. Сентинель выглядел настолько большим, что Сигмунд, петляя по его улицам вслед за своим капитаном, все время опасался потерять его из виду и навсегда затеряться в бесконечно лабиринте улиц. Большие дома, странные деревья и обнаженные танцовщицы поражали его воображение.
Но самый яркий эпизод путешествия развернулся отнюдь не на суше.

Берег уже давно пропал из виду, когда на горизонте вдруг возник корабль. Прищурившись, Сигмунд сообразил, что он идет им навстречу. Очевидно, в порт Сентинеля, или куда-нибудь еще.
Довольно долго они шли на попутном ветре, когда кто-то закричал. Приглядевшись, Сигмунд заметил на палубе чужого корабля стрелков. Норд застыл на месте, разинув рот, а через мгновение их обстреляли. Быстрый Язык только выдохнул, когда между его ребер прошла стрела. Красно-белое оперение торчало из его груди. Где-то кричал Мокробородый, все выбежали на палубу. Следуя общему примеру, Сигмунд вынул меч из ножен и так и остался стоять, лихорадочно дыша и разглядывая оперение стрелы. Под одеждой у него стало тепло и мокро. Лучники врага снова приготовились стрелять, и норд укрылся за мачтой. Возле его ног упал помощник капитана, беспомощно волочащий ногами и сжимающий древко стрелы, торчащее из его горла. Северяне успели ответить нестройным залпом стрел, когда темнокожие пираты пошли на абордаж. Омунд взревел. Началась драка. Сигмунд оставался где-то позади, не зная, что ему делать с проклятой стрелой. Вдруг драка сместилась к его укрытию, и еще один товарищ с раскроенной головой упал неподалеку от помощника. Быстрый Язык сглотнул слюну и увидел его убийцу, редгарда, обнаженного по пояс, с широким кривым мечом. Оскалив нелепо контрастирующие с почти черным лицом белые зубы, пират взвизгнул и кинулся на раненого норда. Тот юркнул за мачту. От резкого движения левый бок взорвался болью, и Сигмунд едва не закричал. Сталь сверкнула с другой стороны, и норд снова спасся за мачтой. Сделав пробный выпад, северянин кольнул своего противника в бок. Пират закричал и принялся осыпать Сигмунда градом быстрых ударов. Юноша едва успевал парировать, не видя никакой возможности перейти в атаку, и наконец почувствовал, как у него потемнело в глазах от резкой вспышки боли. Очередным ударом редгард выбил из его ослабевшей руки меч и уже занес свой скимитар над головой. Сигги в бессмысленном порыве выставил перед собой руки, и вдруг морской разбойник поскользнулся на палубе и упал на лопатки. Выхватив кинжал, северянин упал на своего соперника, упираясь коленями в его плечи, и загнал лезвие своего охотничьего ножа прямо в лоб пирату. Он попытался подняться на ноги, но не смог. Ноги не слушались его. Взглянув на мертвого редгарда, Сигмунд почувствовал тошноту и его вырвало. А затем все куда-то исчезло.

Когда он пришел в себя, он лежал где-то на нижней палубе. Очнулся он от внезапной боли. Он попытался пошевелиться, но что-то сильно прижимало его к тому, на чем он лежал, что бы это ни было.
- Застряла, сука! Не выходит!
- Я тебе сейчас уши отрежу, если ты ее не вытащишь! Этот парень должен жениться на моей племяннице! – проревел, очевидно, Мокробородый.
- Да не идет она, и все тут! Я могу вместо него, мне не трудно! – ответил врачеватель, заикаясь. – Нет, нет, я все… Это… Придется проталкивать.
- Так толкай, дерьма кусок!
- Ну, держись, парень, - неутешительно предупредил врач.
А потом было очень больно, Сигмунд закричал, насколько хватало воздуха в груди, и снова потерял сознание.

Если принимать во внимание качку и другие неприятные вещи, выздоровление прошедшего боевое крещение бойца проходило благополучно. Через пару недель странствия, уже когда Тихая вошла в холодные северные воды, Сигмунд мог самостоятельно передвигаться. Как выяснилось, пиратский корабль оказался богат на трофеи. Капитан сохранил вещи убитого Сигмундом пирата. К разочарованию Быстрого Языка, его противник оказался не из богатых. Привлек внимание норда только широкий длинный кинжал с изогнутым лезвием и латунное кольцо с изображением каких-то странных письмен. Кроме того, у редгарда обнаружились золотые коронки, которые ему, конечно, уже не понадобились бы. Так и вышло, что в память о том у Быстрого Языка остался лишь шрам от стрелы да хаммерфельский нож.
Целая доля от похода вышла для новоиспеченного моряка весьма приличной, и он стал готовиться к свадьбе. Договорившись с Рифтенским жрецом и устроив все материальные дела, Сигмунд отправился домой.

Подходя к ее дому, он сильно нервничал. Это был первый раз, когда он входил в ее дом через дверь. Остановившись на пороге, он поправил у себя на груди амулет Мары и постучал.
Открыла, к его облегчению, Уна.
- Тебя так долго не было, Сигмунд.
Вместе они прошли в дом. За столом он чувствовал себя так же неуютно, как если бы к его горлу был приставлен нож.
«И что я должен сказать?» - бегая глазами по комнате, панически размышлял он, теребя в руках проклятый амулет.
- А я смотрю, ты новой вещицей обзавелся, - сказала Сладкоголосая, ставя на стол крынку с молоком.
- Ах, это… - норд отпустил наконец амулет и уставился на него, словно только что его заметил, - Да, действительно, я…
- Женушку себе ищешь? – подсказала она, садясь напротив него.
- Да, вроде того, послушай, я…
- И как, есть кто-нибудь на примете?
- Ну да, есть, Уна, я…
- И какая она? – вздыхая, спросила девушка.
Сигмунд замолчал на мгновение и задумался. А потом улыбнулся, и слова сами потекли из его рта:
- Она очень красива, это самая прекрасная женщина во всем Нирне. Голос у нее, словно мед, и…
Заметив странную улыбку на лице девушки, Быстрый Язык остановился.
- Хорошо, я согласна, - сказала она.

А затем была свадьба.

Он продолжал плавать вместе с Омундом Мокробородым, и вскоре стал его первым помощником. Моряки помоложе шептались, что должность досталась Сигмунду только потому что тот трахал племянницу капитана, но костяк экипажа Тихой знал его еще со времен его первого плавания.
Так и прошло несколько лет. Он плавал на корабле, капитан торговал разным дерьмом, вместе они иногда убивали людей. В свободное время они практиковались в фехтовании, а Уна в это время ждала, ждала и ждала, снова и снова, как в тот первый раз, когда он ушел из дома, чтобы стать бардом.

Последнее его плавание состоялось несколько месяцев назад. Омунд доверху нагрузил Тихую сухарями и маринованными овощами и снова отправился на запад. Путь туда складывался как нельзя более удачно. Все время стояла ясная погода, ветер тоже был сносный, в Солитьюде экипаж неплохо покормили, и до самого нужного порта все было весьма благополучно. Они прибыли в портовый городок Норпоинт на севере Хай Рока. Город Сигмунду сразу не понравился. В портах, которые он знал, всегда было полно народу, люди бегали по своим делам, как полоумные, и хотя бы несколько кораблей отдыхали у причалов, ожидая отплытия. Этот порт был неживым. Ни кораблей, ни людей: только снег и пустые дома вокруг. Выгрузив продовольствие, капитан отобрал с десяток людей, поставил над ними Сигмунда и сказал ждать встречи.
Встреча была не такой, как ожидал первый помощник. Большой отряд пестро экипированных людей неожиданно появился из-за домов и направился прямо к ним. Никаких обещанных телег и лошадей не было видно, так что кто-то с корабля направил предупредительный выстрел воякам под ноги. Когда те стали стрелять в ответ, Сигмунд занервничал. Противников было многовато для небольшого экипажа Тихой. Выходило около пятидесяти человек против двадцати семи нордов. Укрываясь за бортом корабля, северяне стреляли по наступающим, а их пехота врезалась в выгрузившихся бойцов Сигмунда, с отчаянием обреченных сражавшихся за банки с огурцами. Когда на Языка бросился оборванец с оглоблей, он без труда с ним справился, раскроив тому голову. Но когда на него стал наседать мечник с щитом и тройка его приятелей с гизармой, вилами и булавой, дело приняло серьезный оборот. Оставалось доблестно умереть за кислые овощи или отступить на корабль, и северяне готовы были дрогнуть, когда все-таки подоспел их обещанный эскорт. Пять всадников с копьями да восьмеро бойцов в нелепых шлемах с длинными полями вынырнули из другой улицы. Передний всадник бретонцев, очевидно, командир, одетый с ног до головы в кольчугу с белой тряпкой поверх, весьма решительно, говоря к его чести, бросился на целую толпу атакующих, проткнул кого-то копьем и принялся размахивать мечом. Когда подоспели остальные конники, ребятам Сигмунда оставалось лишь развить успех своевременно подошедшего подкрепления.

Командир, сняв с головы похожий на ведро шлем, всмотрелся в северян и их груз.
- Меня зовут Родерик Уошерфильд. Кто здесь капитан? – голосом человека, весьма уверенного в себе, спросил он.
- Я сопровождаю груз, - ответил помощник капитана, убирая меч в ножны.
- Чудесно. Нам лучше поторопиться, пока эта сволочь не перегруппировалась. Грузите все на телеги.

Резонное предложение рыцаря было встречено моряками без возражений. Спешно нагрузив телеги продовольствием, бретонцы и норды вместе двинулись в сторону замка. Сигмунду все в этом городке казалось странным, но он решил не задавать вопросов, чтобы поскорее расстаться с грузом и вернуться на борт Тихой.
Норпоинт был окружен лесом. А на деревьях вдоль всех дорог висели гниющие тела мертвецов, обезображенные до неузнаваемости. Однако кое-кто позаботился, чтобы каждый знал, за что эти люди посмертно болтались на деревьях. К груди почти каждого из покойников была прибита табличка с чернильными словами. Чаще всего попадались «Мятежники», но были и «Воры», и «Контрабандисты», и «Браконьеры». Расчет, к удовольствию Языка, состоялся скоро. Правитель, похоже, заранее обо всем озаботился, и им вынесли уже сундуки с положенным им золотом. Бретоны даже любезно предложили свои телеги для перевозки оплаты, и Сигмунд не стал отказываться.
Вернувшись в порт без приключений, норд готов был смеяться, узнав, что Мокробородый успел сделать неплохие деньги просто так, стоя на пристани. Шестеро отчаянно желали покинуть Норпоинт на Тихой, и Омунд согласился принять троих из них. Однако при виде компании Быстрый Язык лишь скривился, словно целиком съел лимон. Босмер, горбоносая имперка и бретонка. Все трое едва ли были привычны к морским путешествиям, и большую часть плавания провели в трюме.
Обратное путешествие было столь же дерьмовым, сколь гладким был их путь сюда. Через пару дней над морем повис густой туман, и стало невозможно ориентироваться. Спустя несколько часов дрейфа Тихая наскочила на льдину и получила пробоину. По колено в ледяной воде, с топорами в руках, северяне все же преуспели в спасении судна и собственных жизней, заделав брешь и вычерпав воду. Полная опасений и страхов ночь прошла, и над водной гладью распогодилось. Тихая пошла как по маслу. В Солитьюде они избавились от пассажиров.

- Почему бы нам не подлатать Тихую здесь, пока мы на якоре? – спросил Сигмунд Мокробородого, с его непрестанной улыбкой провожающего взглядом случайных знакомых, убиравшихся прочь со своим скудным багажом.
- Это можно, только вот сдерут с нас здесь столько, что хоть домой не возвращайся. Уж до Рифтена дотянем! – обнадеживающе пообещал Омунд, хлопнув своего помощника по плечу.
Язык не мог не согласиться со своим капитаном. Имперцы действительно были жадными ублюдками.

Они всего лишь плыли по маленькой безобидной речушке, когда это случилось. Трудно сказать, что конкретно произошло, но затычка вдруг дала слабину, и Тихая стала тонуть так быстро, что ничего уже нельзя было поделать. Только благодаря сноровке рулевого корабль удалось посадить на мель.
Сигмунда послали за помощью в Рифтен, однако пока он шел вверх по течению, команда справилась и без него, и к городу человек и корабль подошли почти одновременно.

«Быть не может!» - в оцепенении подумал Быстрый Язык, услышав звуки в окне своего дома.
Он хотел сделать Уне сюрприз, заявившись домой через окно, как бывало раньше, и вместо грустной песни ожидающей женщины он услышал стоны, полные наслаждения и похоти. Сперва он не мог поверить своим глазам и ушам, а затем почувствовал, как кровь ударила ему в голову. Он не заметил, как оказался у входной двери. Распахнув ее ногой и ворвавшись в дом, он взревел:
- Шлю-юха!
Мебель, как специально, почему-то постоянно оказывалась у него на пути, и его дорога к спальне была дорогой разрушения.
Заслышав его приближение, женщина взвизгнула. Юноша вскочил с кровати и застыл на месте, не зная, куда деваться. Сигмунд одним прыжком подскочил к норду, выхватил из-за пояса кривой кинжал и перерезал ему горло. Любовник, не желая покидать мир живых, схватился за рану и, выпучив глаза и раскрывая рот, словно рыба, попятился назад.
- Убийца! Убийца! – в истерике набросилась на него плачущая женщина, расцарапывая своему мужу лицо.
Размашистым движением руки Сигмунд оттолкнул Уну, ударив ее тыльной стороной ладони. Жена упала на кровать, держась за лицо. Сначала она лежала молча, а затем начала сотрясаться всем телом, беззвучно и горько рыдая.
Норд почувствовал ком у себя в горле. Ему захотелось сказать ей что-то ласковое, чтобы она перестала плакать, однако слова застряли в его глотке.
«Пожалуй, не стоит», - мрачно подумал Язык, глядя на залитый кровью пол и распростертого на нем юнца.

Сигмунд той же ночью пошел к Омунду Мокробородому. Без лишних расспросов старый моряк запряг лошадь в телегу, помог Быстрому Языку погрузить тело и вместе они отправились к Рифтену. На лодчонке они выплыли на середину озера и сбросили тело в мешке вниз вместе с грузом.
После того случая Сигмунд не стал возвращаться домой и поселился на время в Пчеле и Жале. Однажды к нему заглянул его отец, Рерик.

Сигмунд активно работал ложкой, прихлебывая горячий суп из своей тарелки. Вокруг было шумно, как всегда было в таверне. Отец, едва притронувшийся к еде, сидел напротив.
- Я ни от кого не уходил, - сквозь зубы процедил сын, на мгновение прервав свою трапезу. Разговор с самого начала не приносил ему никакого удовольствия. – Мокроголовому понадобилась помощь в городе, и я ему помогаю.
Рерик, подозревавший что-то неладное в переезде Сигмунда, только молча вздохнул.
- Уна ревет и говорит, что ты бросил ее одну.
Быстрый Язык опустил ложку в пустую тарелку.
- Она просто скучает, - ответил он, через силу улыбнувшись. – Женщины, что поделать, - многозначительно добавил он.
Тут Рерику было крыть нечем. Он отхлебнул эля из кружки и задумчиво склонил свою седую голову.

И вот началась война. Весть о том, что ярл Ульфрик объявил войну Империи, быстро разнеслась по всему Скайриму. Рифтенский ярл, Лайла Рука Закона, поддержала мятежника. В городе скоро появились одетые в синее рекрутеры, и колонны нордов стали уходить за ними на войну. У Сигмунда был выбор. Он мог снова уйти в море вместе с Мокробородым или сражаться в рядах Братьев Бури за независимость Скайрима. Омунд советовал зятю держаться подальше от Гражданской Войны, но сама идея сражаться с имперцами, к которым Сигмунд еще с детства не испытывал теплых чувств, почему-то сильно увлекла его.

Под прикрытием деревьев и шума дождя они вышли на позицию незаметно для противника. В паре ярдов от них была проложенная сквозь лес дорога, и прямо по этой дороге должны были пройти имперцы. Только вот их, как решил командир, было многовато.
- Командуй отступление, - сказал Бьорн, махнув рукой своему знаменосцу, Осфрику.
- Отступление? – промолвил Сигмунд, по случайности оказавшийся рядом. – Но ведь нам приказали удерживать противника до подхода подкреплений!
Бьорн повернул к нему свое гладко выбритое лицо и ответил:
- Как ты собираешься удерживать эту армаду с нашими силами? Мы должны соединиться с основными силами и дать им бой вместе.
А затем, опомнившись, он сообразил, что ему перечит рядовой боец, и рявкнул на Языка:
- Ты забыл, что вождь здесь – я, сопляк?!
Сигмунд плюнул своему командиру под ноги и вскочил на телегу.
- Братья! Норды всегда сами выбирали себе командиров! – привлек он внимание окружающих. Все находящиеся вблизи солдаты уставились на него.
- Нам было приказано удерживать их здесь, и мы должны это сделать. Или неужели мы, норды, будем пятиться от проклятых сиродиильцев, пока не упремся задницами в крепостные стены? Норды никому не показывают спину!
Бьорн успехнулся, скрестив руки на груди.
- А трусы и предатели, мешающие нам выполнить долг перед народом, не заслуживают быть над нами!
Среди солдат раздался неопределенный ропот. Сложно было сказать, согласны ли они с оратором.
- Хорошо сказал, Быстрый Язык. А теперь убейте его.
Кто-то из бойцов неуверенно вышел из толпы. Отдавать себя на произвол толпы не хотелось.
- А ну постой! Я бросаю ему вызов! Все слышали! – громко сказал Сигмунд, указывая пальцем на Бьорна.
Толпа снова зарокотала:
- Ну значица пусть бьются, да?
- Пусть решат дело, как мужчины!
- Все по обычаю, вроде…
Бывший моряк спрыгнул со своей импровизированной трибуны. Бьорна вытолкнули вперед, вокруг них образовался круг.
- За каждую лишнюю минуту, что мы тут стоим, я отрежу от тебя по куску, Сигмунд Болтливый Язык! – сказал Бьорн, выхватывая меч.
- Могу обещать тебе то же самое, Бьорн Мокрые Портки! – крикнул молодой норд, делая первый пробный выпад.
Бьорн парировал удар и сразу бросился вперед, пиная Сигмунда ногой в грудью. Язык уткнулся спиной в борт телеги. Вождь быстро надвигался вперед, занеся над головой меч. Бывший моряк выждал самую малость и отпрыгнул в сторону, позволяя мечу командира вонзиться в дерево, а затем рубанул мечом. Бьорн закричал, выпученными глазами глядя на культю своей правой руки. Сигмунд примерился и нанес еще один удар, уже в голову.
Так бой кончился.

А затем настала череда сражения. Сигмунд был не самым опытным военачальником, но сделал все, что было в его силах. Изучив местность, он приказал насыпать небольшие валы в лесу по обе стороны дороги. Были обозначены позиции лучников и направления ударов. Все было организовано грамотно и точно, но никто не отменял численного превосходства.
Имперская колонна не сразу заметила преграду, но незадолго до сваленного поперек пути дерева в растерянности встала. Прошло некоторое время, прежде чем авангард доложил командиру колонны о затруднении.
Не успел гонец достичь своего Легата, как передние солдаты Империи были осыпаны градом стрел. С обеих сторон дороги на них выскочили  засадные полки. Имперцы приняли бой, но в одиночку у них не было шанса выстоять. Они дрогнули и отступили вниз по дороге.
А ниже по дороге небольшой отряд во главе с Сигмундом связал боем арьергард. Нанеся удар, Братья Бури навязали арьергарду преследование и углубились в лес.
На Легата сыпались сообщения о нападениях северян спереди и сзади, и он лихорадочно соображал, куда высылать подкрепления, пока авангард, перешедший из отступления в отчаянное бегство, не смял ряды середины. Однако имперский командир сумел организовать свои силы и удержать оборону. На этот раз северяне, оказавшись с меньшинстве, вынуждены были отступить. Однако арьергард все еще был связан боем, и Легат не мог преследовать захлебнувшихся в своей отчаянной атаке нордов.
Отряд Сигмунда, оказавшись в меньшинстве, быстро был окружен. Тогда, пока кольцо еще не сомкнулось, Быстрый Язык скомандовал прорываться к своим. Однако на этот раз судьба была к нему не столь благосклонна, он получил тяжелое ранение и его с трудом спасли, но отряд вырвался из рук легионеров и отступил. В свою очередь, понесшие значительные потери имперцы тоже отступили, оставив на некоторое время зловещий лес.

Когда он открыл глаза – точнее, только один глаз, потому что на месте второго, скрытого под бинтами, зияла дыра. Так и бывает: один скользящий удар гладием, и у человека остается лишь один глаз, и он благодарит Богов, что не потерял второй.
У изголовья его сидела женщина. Что-то знакомое было в очертаниях ее лица, но Сигги не мог с ходу сфокусироваться. Его зрачок все еще был расширен и привыкал к свету. Женщина встала с постели и попыталась уйти, но норд схватил ее за руку.
- Я… отпусти!
Быстрый Язык охнул от удивления. Это был голос Уны! Протерев глаз, норд различил ее черты лица и фигуру. Почему-то она была в кольчуге и синем плаще, как носят Братья Бури.
- Не уходи, Уна, - сказал норд. – Пожалуйста.
Девушка присела обратно к его кровати.
Помолчали. Она была все так же красива, как и раньше, хотя ее волосы стали значительно короче. Раньше рыжие локоны ниспадали до самых ягодиц девушки, а сейчас ее волнистые волосы были обрезаны по плечо. Под глазами появились небольшие морщинки и легкие синие круги усталости, но норду она почему-то казалась еще привлекательнее, чем раньше.
- Ты пошла в армию, Уна?
- Я пошла за тобой. Устала все время тебя ждать. Там, когда ты упал…
Очевидно, это она его спасла от гибели в руках имперцев. Он не дал ей договорить, приложив указательный палец к ее губам.
- Я люблю тебя, Уна.
Когда он в последний раз говорил это? Когда ему было пятнадцать лет? Он почувствовал, как в глазах у него защипало.

Выйдя из госпиталя, Сигмунд получил повышение. Однако вместо направления на фронт нордлинг получил запечатанное письмо в конверте. «Марку Марису, адмиралу Восточной Имперский Компании». Быстрый Язык предпочел бы вернуться в свой отряд, однако без возражений принял новое задание. Добившись увольнения жены из армии, он отправился в Рифтен, чтобы сесть на корабль.

А дальше? Это была совсем другая история.

10. Имущество и недвижимость:
Длинный бастардный меч с V-образной рукоятью - 120
Стальной кинжал 3 шт - 50
Кожаная броня - 250
Кожаные сапоги - 75
Кожаные штаны - 75
Льняная рубаха 2 шт - 20
Шарф шерстяной - 15
Плащ меховой - 40
Бурдюк - 3
Котелок - 5
Кремень и огниво - 5
Сумка - 25
Набор для бритья - 20
Козий сыр - 5
Остаток - 172 септима.
11. Связь с вами:
Эррол Хантингтон.

Отредактировано Сигмунд Быстрый Язык (2013-07-17 15:50:35)