Брандон появился на свет в Камлорне, Жемчужине западного Хай Рока, в имении баронета Уолша, принадлежавшем этому роду четыре или пять поколений. И по праву первенца именно ему и предстояло унаследовать титул отца после смерти родителя.
Брандон с детства был окружен заботой и дворянским обществом. Отей много рассказывал ему о прошлом семьи, особенно об их любимом увлечении - охоте. Показывать себя на таких мероприятиях вошло в традицию во втором поколении, и Уолши старались не пропускать ни одной значимой охоты. Эйден же чаще устраивал все сам вместе с другом семьи, жившим в соседнем имении - таким же баронетом Эваном Хармоном. Он был частым гостем у них дома, и постоянно рассказывал интересные вещи, будь то истории о смешных или героических случаях или просто поучительные беседы, а мальчишка слушал его взахлеб. То, как Эван говорил, интонации и даже сам его голос завораживали, заставляя просто сидеть и слушать его.
С малых лет Брандона начали учить стрельбе из лука. И хотя это было тяжело, а порой долгие занятия становились скучными, мальчишке это нравилось. Ему нравилось наблюдать за полетом стрелы, слышать звон тетивы. Со временем он даже начал достигать успехов в учении, постепенно усваивая разные премудрости этого искусства. Не обходили стороной и уроки грамотности, которые мальчик любил куда меньше.
Но его интересовало не только учение. Брандон был мальчишкой озорным, и постоянно испарялся со двора, ведя себя не как наследник титула, пусть даже и не слишком весомого. Лазить через заборы в сады, с другими детьми устраивать пакости чопорным родителям, убегать к пристаням и дразнить матросов - все это он любил не меньше чинных обедов и ужинов, посиделок вечерами у очага и прогулок по окрестным лугам и лесам. В восемь лет он познакомился с Джейн, и между детьми появилась действительно крепкая дружба. Она не была дворянкой, ее отец - младший из сыновей титулованного когда-то старика Сэмиуса, межевой рыцарь, осевший в Камлорне. Она была будто отражением самого Брандона - такая же веселая, взрывная и сорвиголова.
Через год в семье Уолшей родился еще один ребенок, названный Джоном. К уже начавшим появляться обязанностям дома у Брандона прибавилась помощь в ухаживании за малышом. И хотя это не слишком его радовало, виду мальчик не подавал.
Жизнь продолжалась, почти не меняясь. Обучение, к которому добавилась верховая езда; поездки, беготня по улицам и чужим дворам, а вечером неизменные тяжелые вздохи Эйдена и покачивания головой. Правда, каждый раз на лице отца появлялась улыбка; он вспоминал себя в этом же возрасте.
В тринадцать лет Брандона впервые взяли на серьезную охоту, устроенную Хармоном в роще неподалеку от города. И надо сказать, что она действительно удалась.

Стрела недолетела до оленя совсем немного. Брандон топнул ногой с досады. Животное моментально скрылось в зарослях. Эйден рассмеялся, потрепав волосы сына.
- Не волнуйся, сынок, все в первый раз промахиваются!
"Я мог и сам!" Недовольство тем, что за ними ходят по пятам люди, готовые тут же прикончить зверя, если младший Уолш промажет, заставляло Брандона фыркать и изредка волком смотреть на стрелков.
Он понимал, что еще мал, и даже натянуть тетиву до конца не может - силенок не хватает. Но все равно пытался доказать родне, а в особенности - отцу, что он уже что-то умеет. В итоге, когда он спугнул оленя с невероятно красивыми рогами, Эйден просто отобрал у него лук и беззлобно велел наблюдать за тем, как ведут охоту взрослые. Надувшись, Брандон смотрел больше на франтоватые наряды, чем на то, как кто-то в кого-то стреляет.
Но обиженность быстро сошла на нет, а к вечеру изрядно уставшие охотники устроили шумный ужин в шатровом лагере, благо теплая летняя ночь позволяла это сделать. Со стороны моря доносился легкий бриз, и подросток вновь почувствовал себя счастливым ребенком.
Его внимание зацепил игравший на лютне и певший, а после травивший разнообразные байки бард. Он так умело собирал на себе взоры всех присутствующих, заставлял их слушать его, при этом еще и сам разыгрывал мини-спектакли одного актера. Брандону всегда нравилось, как легко актеры одевают на себя личины других людей, как менестрели воспевают героев древности или осмеивают великих глупцов. А в этот вечер он загорелся желанием хотя бы попытаться стать похожим на актера.
Стесняясь, запинаясь и глотая слова, он осмелился подойти к тому самому барду, когда он закончил представление и сидел на улице, любуясь звездами.
- Господин менестрель, извините, эээ... я хотел спросить... точнее, попросить... - Он не мог найти нужных слов.
Бард с искренней улыбкой посмотрел на паренька.
- Смелей, не робей.
- Научиться, ну это, красиво говорить! - Выпалил мальчуган. А потом добавил, - И вот, как его, изображать другого человека...
- Лицедейству? - Переспросил бард.
Мальчик закивал. Его собеседник рассмеялся, поднимаясь с травы.
- А зачем это тебе?
- Я хочу... - Тут Брандон запнулся.
Что он скажет? "Я хочу стать актером или бардом?" Но это не подобает сыну дворянина. С полминуты он неловко молчал, а потом собрался с духом и ляпнул:
- Я хочу понравиться одной девчонке. А ей актеры нравятся.
Менестрель лишь загадочно улыбнулся и ответил:
- Ну, чему-нибудь я-то сумею тебя научить. Но оттачивать это все равно самому придется. Тут талант нужен.
- Пожалуйста, господин бард! - С надеждой в голосе попросил мальчуган.
- Хорошо, уговорил.
И он начал рассказывать Брандону о том, как важно не бояться говорить, держать осанку, давать свободу движениям, все делать легко и непринужденно, будто каждый день это делаешь.
...- Не прячь руки за спину! Так ты никогда доверия зрителя не заработаешь! - Отчитывал своего юного ученика Уильям. - Он подумает, что ты скрываешь от него что-то...
... - Не делай каменное лицо. Улыбайся, корчи злобную гримасу, но только не каменное лицо. Образа нет, он мертвый. Понимаешь? Мерт-вый...
... - Хорошо. Я бы даже сказал, отлично! Вот только ты немного недотягиваешь. Да, да, понимаю, ты не певец, но все же...

Несколько месяцев Уильям занимался с Брандоном. Не каждый день, по пару часов за одно занятие, да еще и втайне от родителей - мальчишка точно знал, что это увлечение не понравится Эйдену. Да и мать не одобрит.
Конечно же, Брандон не стал настоящим актером и менестрелем, этого было бы глупо ожидать. Но он запомнил многое из того, что ему рассказывал Уильям, соблюдал все манеры, которым его учили дома. Но особенно ему нравилось рассказывать невероятные "сказки", точно так же, как их рассказывал Эван.
И вот через пару лет, в один замечательный теплый вечер, они сидели с Джейн вечером у дальнего причала, глядя вслед уходящему далеко большому и красивому кораблю с развевающимся на ветру флагом и полощущимися парусами. И неожиданно даже для самого себя, Брандон обнял Джейн и вполголоса прочитал стих о любви, сочиненный им самим. Короткий, нескладный, но искренний. Девушка удивилась, но не оттолкнула парня. Лишь потом неловко отстранилась от него и засмеялась. Уолш не ожидал такой реакции, и лишь сидел с растерянным лицом, глядя на нее.
- Какой же ты миленький, но дурачок! - И она поцеловала его в щеку.
Больше он не пытался рассказать ей о своих чувствах. Может, он просто стеснялся, может, боялся опять попасть в глупую ситуацию, а может, был просто не уверен в том, что сможет на ней жениться. Ведь отец уже неоднократно намекал, что у Хармонов подрастает красавица-дочка, и неплохо бы в будущем сделать союз семей еще теснее. Этот вариант никак не привлекал Брандона, он чувствовал себя подневольной девицей, которой на кого укажут - за того замуж и пойдет. Своевольный характер Уолша бунтовал против этого, как мог, пусть и не в открытую. Пока что. Ведь еще предстояло дорасти до возраста, когда можно жениться...
Все это время он продолжал учиться стрелять из лука, ездить верхом, читал много книг. Теперь его уже отпускали самого ездить по окрестностям, иногда отправляя по разным поручениям к знакомым, имевшим резиденции вне черты города. Но ребячество до сих пор не отпускало паренька, и порой он все так же, как раньше, любил поразвлечься, убегая от соседской собаки, приводя ее в бешенство, исчезая через забор буквально перед ее носом. Довольно ловкий, Брандон часто залезал на деревья, осматривая сверху окрестности. Там, наверху, чувствовалась какая-то пьянящая свобода. Наверное, такую ощущают птицы, пролетая над людьми, кажущимися им сверху букашками.
Время шло, мальчик взрослел, и из подростка он превратился в довольно интересного с виду юношу. Все чаще шли разговоры о женитьбе, но Брандон их будто не замечал. Зато он научился попадать из лука в цель со ста тридцати шагов, довольно лихо управлялся с лошадью, а своими манерами покорял даже чопорнейших дам. И надо сказать, что отца это радовало.
И вот, однажды вечером двадцатилетний Уолш получил два неожиданных подарка. Эван за ужином неожиданно отправил парня во двор, где его ждал вороной жеребец, такой, о каком мечтал Брандон. Уже оседланный, готовый отправляться куда угодно. А вернувшись в дом, его встретил отец с луком, на котором можно было четко различить инициалы старшего сына баронета. Напутствовав пользоваться этим с честью, Эйден объяснил Брандону, что все это не просто так.
Оказывается, завтра Уолш должен будет отправиться в путь, в Даггерфолл. Там решили провести, спустя столько лет, турнир лучников. И Уолши просто не могли упускать такую возможность показать себя. Брандон обрадовался, ведь это была возможность повидать новые места, да и у него всегда была тяга к путешествиям. Омрачила радость парню лишь последняя фраза отца, что "когда ты вернешься с победой, начнем приготовления к свадьбе". Брандон не хотел связывать себя брачными узами с Элизой Хармонн, и поэтому ехал по дороге в Даггерфолл, снедаемый грустными мыслями. Но сам турнир заставил его забыть обо всем...

Атмосфера царящего там праздника мигом заставила Брандона сбросить с себя грусть, затянув его в водоворот веселья. Везде шумно, везде людно, отовсюду видно гербы и флаги, рыцари тренируются на мечах, играют трубы, лютни и барабаны, а глашатай своим невероятно зычным и громким голосом выкрикивает объявления и новости. Вкусная еда, различная выпивка, диковинные животные, привезенные из других земель, фокусники, показывающие пугающие трюки с огнем и разными опасными животными...
Но пришло время, и трубы объявили начало турнира лучников. На него съехались люди со всего Хай Рока - гербы разных графств просто рябили в глазах. Брандон не волновался - он просто делал все так, как умел и как учили. Стрелы летели в центр мишени, толпа бесновалась, Уолш сиял, не скрывая своего удовлетворения. Незаметно он добрался до самого финала, что его удивило - отличным стрелком он себя не считал, и приписывал свой успех здесь удаче, посылавшей снаряды в цель.
А вот в финале его охватило волнение. На лбу даже выступил холодный пот... Публика застыла в молчании. Его противник уже попал в яблочко мишени. Брандон сглотнул слюну, сделал вдох, выдохнул... Почувствовав, что его легкие пусты, он отпустил тетиву. Наблюдая за полетом стрелы, Уолш молился. Но зря - стрела вонзилась в мишень совсем рядом с красным пятном, обозначавшим ее центр. Толпа ахнула, глашатай объявил победителя, а опустошенный Брандон уселся там же.
Через пару часов он оказался в лучшем трактире Даггерфолла, глядя на дно кружки с бренди. После такого позора ему не хотелось возвращаться домой, особенно если учесть, что его там ждет совершенно неприятная ему свадьба. Сам того не заметив, Уолш разговорился с сидевшим рядом рыцарем, который опозорился на турнире мечников, и тот подал ему идею. Отправиться странствовать, зарабатывать себе имя и просто жить в свое удовольствие. Без всех этих светских аспектов, просто стать этакими странствующими рыцарями.
- И вот смотри, ты говоришь, что там у тебя имение, прочая хрень, да? - Киан был уже изрядно навеселе.
Брандон кивнул. Алкоголь уже слегка ударил ему в голову, и лицо рыцаря слегка плыло перед глазами.
- И тебя хотят женить, против воли?
Снова кивок. Уолш не понимал, какого он вообще стал изливать душу этому человеку? Но сделанного не воротишь.
- Так вот, ты понимаешь, это все скучно. И неприятно. Вот представь картину - каждый день ты будешь просыпаться в этом доме, каждый день видеть рожу этой бабы, которую ты б век не видывал, ик. - Киан на секунду запнулся. - А потом навалятся эти, как их, обязанности! Организуй то, дай денег на се, бесконечные приемы, туфли всяким графьям-баронам лижи, унижайся... Разве это интересная жизнь? Да ты взвоешь через год!
Доля правды в словах рыцаря была. Но лишь доля.
- Отец мой замечательно с этим справляется. - Возразил Брандон.
- Не сомневаюсь. Может, ему так даже нравится. Но ты-то не он! Неужели тебе не хочется свободы, делать, что хочешь? Повидать мир, в конце концов. Вокруг же кучи интересных мест! И почти за каждым из них стоит не менее интересная история. Узнать обо всем, где-то докопаться до правды, тебе это не интересно? Мне вот надоело ходить по струнке дома.
Дворянину, конечно, соглашаться на такую авантюру не следовало. Но Брандон пока им и не был, ведь титул он получит лишь после смерти отца. Кроме того, Киан, сам того не зная, сумел сыграть на нужных струнах в душе парня - жажде путешествовать и любознательности. Никто не сказал ему про тяжесть вот такой вольной жизни, о нет, ему лишь предстояло ее познать.
Брандона заинтересовала идея, и он тут же начал писать письма. Одно из них адресовалось домой, отцу и матери. В нем старший сын просил прощения у них за то, что не может вернуться домой с позором, ведь отец твердо сказал ему, чтобы возвращался только с лаврами победителя. Поблагодарив за то, что они поставили его на ноги, он поставил дату и запечатал письмо. Второе же он писал буквально дрожащими пальцами. Оно предназначалось Джейн.
"Милая Джейн! Прости меня, я покидаю Камлорн навсегда. Может, мы больше никогда не увидимся, и мне очень больно от этой мысли. Знай, что ты всегда для меня была самой родственной душой, с кем мне всегда было спокойно. Это все так внезапно, но я не могу оставаться в родном городе. Может, когда-нибудь ты обо мне услышишь..."
Наконец дописав и поставив точку, Брандон ненадолго задумался и дописал.
"С любовью, Брандон."
Отправив оба письма, он и Киан Керстон (так звали неудачливого рыцаря) отправились на восток, в окрестности Вэйреста.

Понимая, что теперь он не является наследником имения и титула баронета, Брандон решил придумать себе титул, который можно использовать как псевдоним или сценическое прозвище. Эта идея ему пришла в голову после того, как его начали узнавать в некоторых тавернах, где он останавливался. В каждом подобном заведении Брандон радовал собравшихся вечером на огонек интереснейшими, пусть и слегка приукрашенными историями. Уроки Уильяма не прошли даром - у Уолша получалось заставить публику с открытым ртом слушать и наблюдать за ним. Не всегда, но чаще всего.
А источник историй не надо было далеко искать - он и Киан постоянно ввязывались в разные авантюры, чтобы заработать денег. Присоединялись к экспедициям, брались за убиение неизвестно откуда забредшего в сад к кому-либо волка, участвовали в поисках сокровищ... И все это вечерами рассказывалось в тавернах, каждый раз обрастая новыми подробностями и поворотами. Иногда их похождения были действительно опасны, иногда неприлично смешны, но они старались никогда не лезть в опасность одни. Обязательным условием было прибиться к какому-нибудь отряду, причем ни в коем случае не разбойников. А иначе лучше остаться в таверне ночевать, если только работа не совсем пустяковая. Оба слишком ценили свои жизни.
Тогда-то Брандон и решил называть себя "шевалье Камлорнским". Он постоянно путешествовал на лошади, и поэтому подобный "титул" казался ему весьма уместным. Киан часто подсмеивался над ним, но в шутку, а у напарников, не знакомых с историей жизни Уолша, так и вовсе появлялось некое уважение к титулованному попутчику. Правда, оно быстро сменялось простым дружеским отношением - Брандон вел себя просто, далеко не так, как все эти дворяне. А иногда даже напрямую говорил, что его титул лишь шуточный.
Но мы отвлеклись. Со временем двум мужчинам наскучило в Хай Роке, и двадцатичетырехлетний Брандон со своим товарищем отправился в Хаммерфелл.
Поначалу им нравилось в экзотической для них стране. Редгарды в тюрбанах, караваны в пустынях, диковинные животные и интересная мифология. Но жить там было куда тяжелее, чем в привычном Высоком Утесе. Иногда они ловили на себе неприязненные взгляды, явно говорившие о нарушении традиций. Хотя что возьмешь с чужестранцев?..
Проведя там два года и получив незабываемый опыт того, как выживать в пустыне, когда тебя просто бросили остальные попутчики, они ненадолго вернулись в Хай Рок. Ровно на полтора года, по большей части из-за того, что Киан настоял на том, чтобы Брандон съездил с ним на родину. Рыцарю хотелось повидать родню, но он прибыл домой очень невовремя - как раз на похороны. Уезжать сразу после этого показалось обоим неприличным, и они провели в Вэйресте полгода.
Багаж историй пополнялся, равно как и различные приключения. Брандон постоянно самосовершенствовался, в стрельбе из лука он слыл одним из лучших в восточной части родной провинции, хотя и понимал, что по большей части это слухи, отчасти пущенные им самим. Но то, что он не мазила, было действительностью.
Но как и следовало ожидать, Брандону вновь захотелось сменить окружающий пейзаж. Он и Киан отправились в Скайрим, впервые разделившись. Киану же зачем-то понадобилось остаться в Хай Роке на пару недель, но он заверил, что догонит своего новоиспеченного друга. Брандон собирался прибыть в северную провинцию с запада, через Предел. Уговорено встретиться было в Вайтране, или хотя бы оставить весточку о себе. Перед этим Брандон отправил Джейн еще одно письмо, упомянув, что едет в Скайрим и рассказав о своих предыдущих странствиях.
Снова перед ним расстилался путь...

Повозки перевалили через хребет, уже собираясь отправляться по серпантинам вниз. 
- И вот тогда Джоф схватил этого имперского ублюдка за грудки... - Увлеченно рассказывал очередную байку своим попутчикам шевалье, ведя коня рядом с телегой.
- Погоди. Ты же говорил, что с вами сражались Изгои! - Возмутился один из слушателей.
- Нет-нет! - Обезоруживающе улыбнулся Брандон. - Я говорил, что они сражались КАК Изгои! Да и откуда Изгоям взяться на западе Хаммерфелла? Так вот, он схватил его за грудки и швырнул прямо к нам с Кианом под ноги. Еще добавил - "Ну что, награбился? Хватай, что можешь унести, и вали отсюда!" А сам тем временем подмигнул мне, ну я и наложил стрелу на тетиву, прицеливаясь в бандита. И что вы думаете? Он вскочил, схватил с повозки сверток, в котором мы складывали грязную одежду, и побежал с ним прочь, вопя и разбрасывая песок!
- И вы его не застрелили?
- А зачем? Ему и так на всю жизнь хватило впечатлений и грабежей. Особенно последнего ограбления века. - Брандон хохотнул. - Мы его назвали "охотником за грязными портками".
- Вы встретили его после этого?
- Ага. Он заблудился в пустыне, а наши караванщики его подобрали, добрые очень оказались.
- Как-то это невероятно звучит. - Донесся скрипучий голос с задней телеги.
- Хотите верьте, хотите нет, - пожал плечами Брандон, - но все было именно...
Ему не дали договорить крики, раздавшиеся впереди.
- ИЗГОИ!
Все три повозки мигом остановились, рядом засвистели стрелы, в горах эхом отразились боевые кличи ричменов. Брандон быстро соскочил с лошади, снимая из-за спины лук. Воины, сопровождавшие повозки, тоже оказались на земле, готовясь отражать атаки орд Изгоев. И дернул же даэдра за язык Брандона упомянуть этих проклятых бандитов! Стрела отправилась в короткий полет, найдя грудь одного из дикарей и заставив повалиться его на землю.
Тем не менее, их оказалось не столь много. Меньше десятка. Проблемы доставил лишь чародей, оставивший пару ожогов и обморожений двум рыцарям, ринувшимся на него напрямую. Остальных отбросили и обратили в бегство быстро. Несколько минут после боя - и процессия продолжила движение.
- Каждый раз здесь кто-то устраивает засады. - Проворчал один из путешественников, явно не впервые пересекавший границу.
"Хорошо же Скайрим меня приветствует." Брандон продолжал путь в раздумьи. Кроме того, ему хотелось поскорее добраться до цивилизации и выспаться.
И вот он здесь, в колыбели Империи. Провинции, с которой начался Тамриэль. Вдыхая полной грудью свежий и холодный воздух, он чувствовал свободу. Она впереди, под носом. Осталось ее поймать.