Вся затея порядком смердела. Смердела даже хуже, чем ноги их нанимателя, а они смердели больше всего. Не то что бы данмер обладал изысканным обонянием, Серый квартал не был самым чистоплотным местом, но и нос парня, и его инстинкты были весьма задеты. И, естественно, во всем была виновата девушка. Или слабость Рока к девушкам. Они ведь могли спокойно продолжать путь, через несколько дней быть в Рорикстеде, а потом и в Маркарте, где их ждали серебро и развлечения, но нет – одно мгновение испортило все. Сам данмер ничуть не ощущал беды – пил вино, жевал кролика, изредка косился на обтянутую мантией грудь Ламии, как к ним подсел норд. И понеслось…  Вы думаете, так приятно лезть в заброшенный древний храм, напичканный мертвецами и ловушками, только через каприз девушки? «Ах, да, она же прочитала в какой-то дурацкой книжонке о старинном сокровище. Нет, все горе от ума.» Прислонившись спиной к небольшому валуну, мер тихонько наигрывал что-то бессмысленное и успокаивающе, изредка зевая да помешивая палкой тлеющие угли. Да, играть на лютне посреди дикой степи не было разумным решением, но попутчик храпел так громко, что любой разбойник за несколько миль заметил бы место их стоянки. «Предки…» Вздохнув, Соловей отпил ароматный травяной отвар, дымящийся в предрассветной мгле белым плотным паром, лениво осматривая расположившийся вокруг степ. Везде были только одни травы, колеблющиеся волнами под дыханием ветра, где-то вдалеке темнели остроги гор, рядом дышал могильным холодом старый храм да две луны сверкали на закате среди бледнеющих звезд, заливая все прозрачным светом. Ему ничуть не нравилась эта затея, даже на самую малость – никто не станет в здравом уме лезть драуграм в пасть ради помощи странному норду. Тем более что сам мужик не внушал ему даже малость доверия. Слишком тряслись руки, слишком бегал взгляд, слишком он уж заискивал, и дело не в маленьком вознаграждении и стандартной истории «дед завещал на сметном одре». Нет, что-то было не так, и парень это ощущал своими воровскими инстинктами, но вот найти червячка, грызшего его душу, никак не удавалось. Потому он только и обещал себе, что в случае малейшего намека парень всадит кинжал под ребра нанимателю, а Ламию задурит стандартным «он тебя изнасиловать хотел и вообще нехорошим был». Всегда срабатывало. Вот только поток его недобрых мыслей прервала девушка, которая начала с сопением выползать со спального мешка, шумно ворочаясь и зевая. Останавливать ее юноша не стал – на горизонте уже алело, а они планировали с самого утра выйти, что бы засветло подойти к храму.   
Сонно хлопая милыми глазками, девушка взяла у него кружку, парень улыбнулся, и сам момент мог бы быть весьма романтичен, но все опять испортил мужик – проснувшись, он принялся неистового почесываться и желать всем хорошего утра, будто не замечая удивленного взгляда девушки и самого что ни на есть кровожадного блеска в глазах данмера. «Нет, я точно его оберу до нитки, даже если после этого придется удирать от всей стражи предела». Не замечая недовольства мера, попутчик прокашлялся, осведомился нет ли чего съестного и, получив сухарь, замолчал. «И почему мне везет на таких личностей?» Последняя мысль мелькала в голове парня всю жизнь.
- Иди, умойся, только побереги воду. Мы не знаем, сколько времени у нас уйдет на ползанье по храму. В голосе барда не было особой радости, нет, он деловито проверял на остроту лезвие кинжала подушечкой большого пальца, исподтишка наблюдая за нордом. Естественно, фраза предназначалась не мужчине, а юной волшебнице, да и по крестьянину не скажешь, что часто мылся в бане – саму фразу он пропустил мимо ушей, обгрызая сухарь со всех сторон да осматриваясь вокруг. Данмеру так и захотелось брякнуть что-то глупое, из ряда «что, подельников ищешь», но он решил сдержаться. Все равно спугнуть птичку раньше времени ему не хотелось, да и сам норд мог оказаться просто глупым любителем выпить, оттуда и бегающие глазки да дрожь в руках. Вздохнув, юноша поднялся с плаща, встряхнул последний от сора и комочков земли да принялся проверять снаряжение, с привычкой пересчитывая продукты да мысленно сверяясь, насколько хватит им воды. Совсем рядом раздавалось негромкое фырканье магички, которая деловито умывалась. Бард терпеливо ждал, когда закончатся ее водные процедуры.
- Перекусим на ходу, пока будем подходить к этому чертовому храму. Вроде бы топать пару миль, а явно будем ползти час-полтора, - норд опять был одарен раздраженным взглядом, именно благодаря ему им пришлось ночевать среди голого поля, - а я тороплюсь. Вот, возьми. Бард протянул девушке холодную кроличью лапку с ломтем хлеба и, развернувшись, принялся методично затаптывать тлеющие угли сапогом. Лошади пофыркивали, мужик принялся выбивать грязь со своего кафтана, на котором всю ночь спал, и данмер покосился в сторону мрачных развалин храма, которые темнели в лучах рассвета – ему очень не хотелось туда идти. Настолько, что внутри все сжималось, и по спине бегали мурашки, но и бросать глупую девушку наедине с опасностями тоже не хотелось – хоть это и было глупо. Собрав все вещи в сумку, он привязал ее к седлу и потянул на себя уздцы своей лошади и Скумки девушки – пора была выходить.