Начало игры

Где-то в коридоре грянул колокол, и низкий его звук ударил в своды замка, замирая в толще камня. Силена вынырнула из воды, всем телом ощущая приятную теплоту. Её утро начиналось как всегда… с принятие пенной ванны. Если, уважаемый читатель подумал, что придворная дама плескалась, скажем, в бассейне, выложенный мраморной плиткой, и окруженный стеной из зеленого благоухавшего кустарника, то он глубоко ошибался. В Сиродиле может быть, и существовали городские бани, где можно было хорошенько попариться и отскрести от себя въевшуюся грязь, но в Скайриме ничего такого не имелось. Силена с ностальгией вспоминала родной дом, где она по утрам вдоволь нежилась в мыльной пене, а затем, шлепая босыми ногами по мраморному полу, шла завтракать.
В Солитьюде не было ни бань, ни бассейна, а ванную, в которой по утрам мылась дочь рода Корнелиуса, ей заменяла деревянная бочка, стоящая в подсобке. Год назад, впервые приехав в Скайрим, Силена первое время интересовалась, почему в северной провинции, где на улице круглый год лежит то снег, то грязь, нет ни одной бани. Ее еще интересовали некие аспекты гигиены нордов, впрочем, как и сам факт существования этой проблемы. Во дворце такие вопросы выходили за грань приличия, прилюдно они не обсуждались, а когда девушка шепотом спрашивала придворных слуг, то те либо испугано убегали, либо делали такие изумленные глаза, что Силене становилось стыдно за свои слова. Впрочем, гипотезы и слухи о чистоплотности северного народа, делились на две категории. Первая гласила о том, что норды не мылись, предпочитая ходить в грязной одежде, а запах пота среди них считался лучше ароматных роз. Согласно второй версии, северяне смывали грязь, купаясь в местных холодных водах. Силена колебалась, не зная, к какой версии склоняться, пока не увидела разгуливающих в порту рыбаков в одних меховых трусах.
Вынув руку из-под воды, придворная дама наблюдала, как с ее ладоней стекает пена. Комната, в которой Силена принимала ванную, выглядела весьма убого. Камни так потрескались, что в стенах сияли дыры. Твари, живущие в трещинах, свободно выползали оттуда, и сейчас, девушка видела, как две из них ползают по полу, каждая размером с ноготь. Уже битый час они лениво кружились вокруг друг друга, словно, будучи смертельными врагами, никак не могли начать поединок. Их танец закончился с приходом служанки, которая принесла кувшин горячей воды. Не глядя под ноги, она случайно наступила на танцующую парочку жуков, звук раздавленного панциря информировал о том, что танец закончился нечем.

Отредактировано Силена Корнелиус (2012-10-17 14:00:18)

В тронном зале уже собрались придворные и советники королевы. Был тут Болгейр Медвежий Коготь, личный хускарл Элисифы Прекрасной. Облаженный в тяжелые доспехи, он стоял по правую руку королевы, а его рука, лежавшая на эфесе меча, была готова в любой момент обнажить меч против того, кто посмел бы угрожать правительнице Солитьюрда. Еще в зале был Фолк Огнебород, управляющий холдом, считавшийся правой рукой Элисифы. Этот рыжеволосый мужчина средних лет служил еще покойному королю, завоевал репутацию безупречного чиновники и никто не стал возражать, когда после смерти короля Тогрима он стал служить молодой королеве.
У окна, в деревянном кресле сидел Эрикур, тан Солитьюрда. Девушка относилась к нему неоднозначно, с одной стороны он был уважаемым человеком, с другой, что-то в его облике отталкивало, но что именно Силена не знала. Её всевозможные домыслы, так и оставались домыслами, она знала, что Эрикур занимался торговлей и подозревала, что это был не единственный его источник дохода, хотя никаких доказательств у нее не было.
Сибелла Стентор, придворный маг стояла в стороне, как всегда она была одета в длинную робу, с накинутым капюшоном, который скрывал ее лицо. Из всех присутствующих, она была самой загадочной личностью. Силена, после того как прибыла во дворец, от слуг узнала, что Сибелла служит ярлам уже больше двадцати лет и за это время нисколько не изменилась. Большинство слуг боялись ее, и это был не страх перед магией, а что-то большее. То ощущение, которое говорило не совать нос, куда не следует. Проведя собственное расследование, Силена выяснила, что придворного мага никогда не видели на кухни, за зваными обедами она ничего не ела и не пила, все это порождало множество слухов и домыслов, впрочем, Элисифа Прекрасная и ее советники не обращали на слухи никакого внимания.
Силена, подойдя к трону, поздоровалась со всеми собравшимися, с королевой, с уважением, поклонившись, с остальными ограничилась легким кивком головы и пожеланием приятного дня. Отойдя в сторону, она заняла место у стены, так, чтобы не мешать совету, но и иметь возможность слышать разговор.
Утро в тронном зале началось с обсуждением насущных дел. Девушка помнила те дни, когда она впервые прибыла во дворец. В те времена, каждый день во дворец тянулась целая толпа просящих: калек, вдов и сирот, хлопотавших о пенсии, отцов и матерей, добивавшихся  должностей для своих детей. Родственники заключенных подавали прошения о смягчении наказаний или о помиловании присужденных к смертной казни. Приходили спорящие крестьяне, дровосеки, охотники, для того, чтобы ярл разрешил их спор и рассудил по закону. Насмотревшись на толпы сменявшихся поминутно лиц, наслушавшись просьб, удовлетворить которые могли бы только сокровища всего мира и божественная власть, Силена искренне удивлялась терпению королевской четы.
После смерти короля, поток просителей пошел на убыль, но не закончился совсем. Жители Солитьюрда, поняв, что у их ярла, в связи с гражданской войной, дел и своих хватает, перестали тревожить правителя по пустякам и приходили во дворец только по особо важным делам, требующих прямого вмешательства ярла.
Фолк Огнебород сделал рукой знак и стражник у лестницы пропустил первого просителя.

Рассказ отца семейства девушке был знаком. Простолюдины всегда жаловались на высокие налоги, на разбойников, на неурожайный год, а иногда просто на тяжелые времена. Их разных уст – это звучало по-разному, но суть оставалась прежней. Вот и сейчас, слушая рассказ крестьянина, Силена с трудом сдерживала негодование, но многолетняя выдержка и опыт в дворцовых интригах, не позволили вздрогнуть ни одному мускулу на ее лице. Даже когда королева движением руки заставила крестьянина замолчать и выступила с ответной речью, Силена слушала только из вежливости. Вмешиваться или делать замечания - она не смела. В Скайриме, она была гостьей, эти заснеженные земли не принадлежали ни ей, ни её родственникам, да и нордские законы были для девушки чужды. Пусть она неплохо разбиралась в политики, знала все тонкости придворной интриги, но зачастую решения королевы ее ставили в тупик. И вот сейчас, Элисифа Прекрасная пообещала просителям свое покровительство и дала указания управителю пристроить семью и найти им работу. Беженцы выходили из тронного зала осчастливленные.

>>> Улицы города

Оказавшись в Синем дворце, Нолтерия первым делом поморщилась – и здесь шумно. Что же, им в самом деле несказанно повезло попасть в разгар общения королевы с крестьянами, а те, как известно, говорить тихо и к месту не умеют. А еще спорят между собой и лезут поперек очереди, приводят плачущих детей в доказательство бедственного положения и лжесвидетельствуют друг на друга, в надежде урвать кусок покрупнее… Вся подноготная этого процесса вызывала у Нолтерии брезгливое отторжение. Люди напоминали ей изголодавшуюся стаю.
«По всем вопросам обращайся к моему управителю», - говорила Элисиф в другие дни, и была права. Им по большей части все равно, у кого искать справедливости, а у женщин порой слишком мягкое сердце.
Нолтерия равнодушно обвела глазами собравшихся, чуть заметно покачала головой и принялась ждать. О Силене она пока серьезно не задумывалась. По имеющейся информации Нолтерия уже сделала для себя соответствующие выводы, а все остальные недостающие фрагменты цельной картины намеревалась собрать за счет личного общения. Или даже правильнее сказать – наблюдения. Смотреть-то ей точно никто не запретит.
Удивительно, что Нелоир вообще взял ее с собой, с такой-то трогательной любовью к роду человеческому… Впрочем, надеялась она, эмиссар хоть немного да верит в ее благоразумие.
– Как знать. – Нолтерия пожала плечами. – Может и пропустят, если более явно обозначим свое присутствие.
Старший юстициар никогда не могла похвастаться большим терпением, но в данной ситуации особого раздражения она не испытывала. Минутой больше, минутой меньше… итог все равно будет один. Фрейлина от них никуда не денется.
Разве что только количество просящих и жалующихся было весьма немалое.

Нелоир начинал злиться. Вернее, поднималось вместе с болью в уставших от похода и долгого стояния костях, тупое раздражение. В таком состоянии он  старался убраться подальше от чужих глаз, и в идеале – сыпануть на язык щепоть лунного сахара.
Однако сейчас позволить себе такую роскошь Нелоир не мог. Что ж, приходилось иметь дело с тем, что есть.
По крайней мере, весь этот сброд стали разгонять. Меньше всего хотелось дожидаться своей очереди между каким-нибудь провонявшим пивом нордом и мамашей с парой визжащих детей.
По счастью,  Элисиф понимала, кто тут важные гости, а кто со своей козой как-нибудь самостоятельно разберется.
А вот стражники – нет.
Иногда Нелоир думал, что этим людям шлем заменяет мозги. А прорези для глаз – сами глаза, потому что нашивки второго эмиссара и главы юстициаров Хаафингара не опознать было просто стыдно.
*Так* плохо о людях Нелоир все-таки не думал.
- Второй эмиссар Нелоир и глава юстициаров Хаафингара Нолтерия просят у королевы Элисиф… неофициальной аудиенции. И я предполагаю, что вам следует доложить о нас. Прямо сейчас. Или вы позволите себе решать вопросы дипломатической важности?  Не думаю, что это в вашей компетенции.
Ядом в его голосе можно было отравить половину Солитюда.

Отредактировано Нелоир (2012-11-24 09:12:09)

Нолтерия, которая с развязавшимся конфликтом утратила последние остатки хрупкого душевного покоя, смотрела на стражников со смесью непонимания и удивления, как будто видела перед собой умалишенных. Если неприязненные шепотки за спиной воспринимались уже как должное, то высказанные прямо в лицо оскорбления, да еще и в королевском дворце, были чем-то определенно новым и потому крайне опрометчивым. Обезумели они или считают себя слишком храбрыми, если не боятся Талмора?
«Скорее просто тупые животные»
Нолтерия припомнила, как совсем недавно в какой-то степени пообещала Нелоиру, что будет терпимее к их подопечным, и бессознательно сжала руку в кулак. Хрустнула суставами, впилась ногтями в тонкую кожу и тут же одернула себя – больно.
Что бы там не говорилось, однако таких вот даже низшей расой называть зазорно – слишком большой комплимент не по заслугам. И если они в ее глазах даже презрения и жалости не достойны, то всего остального тем более.
– Значит, так здесь принято приветствовать послов. – Нолтерия прищурилась и заулыбалась холодно, недобро и совсем не по-женски, будто намекая – вам это так просто с рук не сойдет. Уж она-то не забудет нанесенных оскорблений и не преминет позаботиться, чтобы ответ на подобную вольность достиг своих адресатов. Непременно.
Старший юстициар замолчала, дабы не унижаться и не вступать в бессмысленную полемику; вместо этого она принялась ждать, сцепив руки в замок за спиной и не сводя пристального взгляда со стражников. Если бы она могла убивать одним зрительным контактом – то уже давно оставила бы от собеседников лишь дымящуюся горстку пепла.
Сейчас Нолтерия думала о Скайриме с его варварскими традициями и коренными жителями с той самой яростью, которая подобна на медленно разгорающиеся угли.
«Мне не жаль эту страну. Не жаль»

Событие

- А! Госпожа Корнелиус. - имперец отвесил ей небольшой поклон - дань уважения своему племени и одновременно высокопоставленной особе. - Пришли эти зеленые ребята и требуют чтобы их пропустили к Элисиф. Но к нам никаких распоряжений о гостях не поступало и я не могу не быть уверен, что это не талморские маги, присланные с какими-то гнусными или ужасными целями.
Имперец развел в стороны руками, находя свою позицию справедливой, какой, надо сказать, она и была.
- Я послал Хелега узнать у Элисиф, стоит ли пускать этих...длинных.

Королеве следовало бы провести стражникам инструктаж, на тему придворного этикета и правилах дипломатического тона. Хоть стражник империц отвесил девушке поклон, что не могло не польстить придворную особу, в его словах касательно гостей ощущалась желчь. Талморской выдержке оставалось только позавидовать, ибо то, что их отказались пропустить к королеве – не самое страшное. Любой здравомыслящий человек или мер понимает, что безопасность должна быть превыше всего, особенно после того, как изменник Ульфрик Буревестник расправился с истинным королем Скайрима. Страшное было другие – стражник нелестно отозвался о талморцах и усомнился в их благородных целях. В этом ничего не было нового, высоких эльфов недолюбливали во всем Скайриме, если не сказать во всей Империи, но открыто говорить им гадости в лицо решались только безумцы или смельчаки. Простой народ держал свои мысли при себе, предпочитая  проклинать талморцев за их спиной. В другой ситуации, Силена возможно бы и поддержала стражника, прошла бы мимо них, злорадствуя и радуясь в душе, что кто-то поставил альтмеров на место, но сейчас, ситуация находилась на грани дипломатической катастрофы, поэтому вмешательство было необходимо:
- Вы угадали, Силена Корнелиус, - представилась девушка, делая небольшой реверанс, - очень приятно. Разрешите поинтересоваться, какое строчное дело привело вас в королевский дворец? Возможно, я смогу вам помочь?
Дипломатично улыбнувшись, Силена взглянула на собеседников. Высокая и аскетично сложенная эльфийка, одетая в офицерскую броню Талмора, с узкой талией и узкими плечами выглядела изящно, как и большинство представительниц этого народа, хотя ее острые черты лица были напрочь лишены миловидности. Ее спутник, альтмер, со светлыми волосами и миндалевидными глазами был ниже роста, хотя в первую очередь в глаза бросалась во время ходьбы его хромота и то, что во время ходьбы он постоянно опирался на посох.

На их удачу, зверь сам бежал на ловца. Когда старший юстициар услышала негромкий и вопрошающий женский голос, то от всей души пожелала, чтобы его обладательница оказалась искомой госпожой Корнелиус – и облегченно выдохнула, когда та представилась. На один шаг они оказались ближе к поставленной цели, хотя начало, по правде говоря, не особо воодушевляло на подвиги.
Нолтерия в свою очередь тоже поклонилась, сдержанно и по-официальному сухо, не более чем отдавая дань правилам приличия. Короткими оценивающими взглядами она внимательнее рассмотрела их собеседницу – как оно и предполагалось, типичную представительницу Империи не только по политическим взглядам, но и по внешним данным. Вряд ли старший юстициар представляла ее по-другому, однако тотчас же отметила, что девушка достаточно красива. По человеческим меркам, разумеется.
«Странно, что такой высокопоставленный человек, как ее отец, не попытался удачно выдать дочь замуж…»
Поддерживать беседу вполне ожидаемо взялся Нелоир, а потому до поры до времени юстициар не встревала в разговор, улыбаясь и помалкивая – пожалуй, это лучшее, что она могла делать в отношении людей. Ей сказали быть милой, и она убедительно выказывала удовольствие от встречи, на самом деле думая о заданиях для своих подчиненных. Это было достаточно удобно.
Впрочем, несмотря на огромный соблазн так и остаться предметом интерьера, позволить себе подобное Нолтерия все же не могла. Она деловито кашлянула, привлекая к себе внимание.
- Мы не отнимем у вас слишком много времени, госпожа Корнелиус. Как уже и сказал господин эмиссар, мы желаем Скайриму только блага… - Несмотря на все внешние признаки дружелюбия, говорила юстициар ровно и без особой теплоты. Последнюю фразу она добавила машинально, тоном их первого эмиссара Эленвен. – Мы ведь вам не враги.
С этими словами улыбка Нолтерии, доселе мастерски задрапированная под неподдельную искренность, стала более тусклой, как будто служащей прямым намеком – они пришли с добрыми намерениями, а приняли их по крайней мере оскорбительно, как разбойников или изгоев общества.  Времена опасные, это всем прекрасно известно, однако о некоторых простых вещах не стоило забывать даже теперь. Или, правильнее сказать, – «тем более теперь». Междоусобная война разделила землю нордлингов на два непримиримых лагеря, Ульфрик Буревестник созвал свои знамена и произносил проникновенные речи, в то же время держа с десяток скелетов в шкафу; Империя ощутимо теряла свои позиции, зато Талмор… Талмор стабилен. Жаль, в Скайриме было не слишком много тех, кто хорошо это понимал.
Нолтерия задумчиво поглядела на застывшего истуканом стражника, все еще в глубине души мечтательно прикидывая, как тот смотрелся бы с отмычкой в глазу. У нее как раз завалялась одна ржавая…

Нелоир не видел причины не верить в драконов. О существовании эти созданий говорили все хроники, все древние фолианты по магии; в отличие от короткоживущих – и короткопамятных же людей, эльфы хранили события прошлого со скрупулезностью педанта-библиотекаря.
Если он не видел драконов живьем, это не значило, что их не существует.
Впрочем, в данный момент драконы были всего лишь предлогом. Сгодились бы те же великаны с мамонтами – или некроманты на медведях верхом.
- Нам известно об инциденте в Хелгене, - кивнул Нелоир. – Именно он вызвал наше беспокойство. На самом деле, если вы позволите личную версию – неофициальную, но как имеющего представления о магии, - Ульфрик или его сподвижники применили некие запретные чары, чтобы пробудить этих… существ.
Последнее он произнес почти шепотом. Версия действительно была неофициальной, а еще довольно смелой. Как эмиссар Нелоир бы не рискнул ее высказывать – только как частное лицо.
Прежде, чем последовать за девушкой, Нелоир остановился:
- Мы с радостью обсудим с вами, госпожа Корнелиус.
То, что надо.
Элисиф все равно слишком… мягка и податлива, наверное. Нелоир бы не стал делать на нее ставку в любом случае. Она не враг, не соперник, но и не фигура для игры.
К сожалению или к счастью.
- Тогда мы оставим дары королеве здесь. А это вам, - появилась та самая шкатулка, но он хранил нейтральное выражение лица.
Не стоило дарить наедине.
Это могло выглядеть двусмысленно: взяткой, например, или попыткой подкупить. В присутствии же свидетелей – не более, чем знак внимания и вежливости. И дружбы, безусловно.
А после, не оглядываясь на стражника, они с Нолтерией последовали за девушкой. Нелоир еще думал, что в дворце скользкий пол – посох отвратительно соскальзывал.
Всякая ерунда лезет в голову.

Шкатулка пустой не была, но колечко внутри вряд ли стоило считать драгоценным даром. Драгоценные дары обязывают.
Пока еще рано считать Силену союзницей, рано даже делать на нее какие-либо серьезные ставки.  Многие сородичи Нелоира в результате «погорели» на излишней самоуверенности, что же касается его самого, жизнь научила осторожности – не только в физическом смысле.
Зато, порадовался он, наконец-то можно будет сесть. Боль в спине и пояснице становилась все менее выносимой с каждой минутой. Еще не хватало, чтобы человек увидел и понял его слабость.
- Благодарю вас.
Комната была… обычной. Скорее местной, нордской, чем даже в имперском стиле; ну разве без кабаньей головы на стене. Шкуры, впрочем, на полу лежали. Без них, наверняка, очень холодно.
- У вас красивая комната, должен отметить. Чувствуется безупречный вкус.
Силена то ли боялась их, то ли готовилась выставить, ну почти как тот стражник. Нелоир услышал это в ее интонации, но решил не обращать внимания. Вряд ли стоило ожидать от нее восторга по поводу их с Нолтерией визита.
- Госпожа Корнелиус, надеюсь, вы не будете возражать, если я перейду прямиком к делу? – Нелоир поставил посох рядом со своим стулом.  Сидя он чувствовал себя увереннее.
- Между нашими государствами заключен мир, и он в том числе предполагает взаимопомощь. В данном случае, мы готовы предложить помощь вам.

Очутившись в покоях фрейлины и убедившись, что в тот момент на нее никто не смотрел, Нолтерия первым делом недовольно нахмурилась и внимательно осмотрелась кругом. Место достаточно уединенное, это так, однако она охотно предпочла бы побеседовать в обстановке менее… личной. Они пришли как друзья и союзники, но в то же время оставались официальными лицами. Не менее и не более того.
Да и нежелательные уши все-таки могли оказаться где угодно, с подачи хозяйки или даже без нее. С этой мыслью юстициар бегло скользнула взглядом по темным углам – своеобразная дань старой привычке. На чужой территории она часто проявляла излишнюю, почти параноидальную осторожность.
Нолтерия пробормотала себе под нос нечто неопределенное – кажется, присоединялась к словам Нелоира по поводу отменного вкуса госпожи Корнелиус. На самом же деле нордские убранства были несколько далеки от ее предпочтений, хотя присутствие женщины и ей же свойственного стремления к красоте здесь ощущалось довольно явно. Впрочем, не суть важно – если уж на то пошло, в данный момент Нолтерию эстетические тонкости занимали меньше всего остального.
Она, в отличие от собеседников, не стала садиться; вместо этого отошла в тень и оперлась спиной о стену, скрестив руки на груди. Вторая привычка, если так угодно, да и тем более некоторые формальности все равно не соблюдаются – а для наблюдения, как бы то ни было, самый оптимальный вариант. Разговор пока вел Нелоир, Нолтерия в свою очередь выдерживала вежливую паузу и пыталась понять наверняка, что за особа эта Силена Корнелиус, какие конкретные цели преследует и каким образом их можно обратить во благо. Свое, разумеется.
«Посмотрим, на что здесь можно рассчитывать, и как скоро проявится настоящий характер».
Нолтерия ухмыльнулась. Судя по тем металлическим ноткам в голосе госпожи Корнелиус, ее маска почтительной любезности оказалась достаточно проницаема.

Итак, Нелоир решил взять дипломатическую паузу, предложив Силене высказать свое предложение первой. С дипломатической точки зрения, этот поступок можно было назвать тактическим отступлением, но никак уж не разведкой перед боем. Обычно в подобных случаях, разговор начинали издалека, осторожно прощупывая почту, перед тем как сделать предложение. Силена нахмурилась, его насмешливая  учтивость была деланной и граничила с полной своей противоположностью, то есть с дерзостью. Нелоир светился, улыбаясь самым приветливым образом и чувствуя себя просто-таки благодетелем. Если он надеялся подколоть девушку, то Силена должна была его разочаровать. Человека из семьи Корнелиусов, надо было хватить обухом по голове, а не колоть. Девушка приняла наивный вид, дававшей ей немалые преимущества.
- Уважаемые послы, - произнесла она, обращаясь к Нолтерии и Нелоиру, - простите, что я вынуждена просить вас о такой услуге, но, вы должны знать, что любая война – очень затратная вещь. И со стороны людских и со стороны финансовых ресурсов. Империя сильна, но и ее могуществу есть предел. Сейчас Скайрим наводнен разными личностями, у многих которых очень сомнительная репутация. Война привлекает их, они как стервятники слетелись со всего Тамриэля. Вы когда-нибудь пытались проехать по дороге из Солитьюрда в Вайтран? В лучшем случае дорогу вам перейдут волки, но скорей всего вы попадете в засаду разбойников. Торговцы и путники говорят, что в Скайрме уже не осталось ни одной безопасной тропинки. Что вы на это скажете? А вы знаете, что все эти, разбойники, мародеры, авантюристы, искатели приключений, грабители, - продолжала Силенга, улыбаясь своей миловидной улыбкой, - хотят только одного! Богатства и власти! Ими правит золото. А между прочем, весь этот сброд обучен держать в руках оружие. Было бы неплохо, если они направят свои мечи только против одной стороны. И было бы неплохо, если бы кто-нибудь подтолкнул их к этой мысли...
Девушка  посмотрела на эльфов взглядом человека, который был удивлен, почему собеседники сами не догадались до такой простой мысли. Если бы талмоцы дольше вращались в придворном свете, они по достоинству оценили бы предложение Силены.  Талмор хотел помочь Империи? Открытая помощь вряд ли была бы оценена по достоинству, а вот скрытая могла бы переломить ход войны.

Отредактировано Силена Корнелиус (2012-12-23 23:30:12)

Событие...

Воздвигнем памятник всем исправным служакам на их посту. Правда, неизвестно, как он должен выглядеть...Или это должно быть полотно, на котором доблестный начальник полыхающего огнем склада, грудью защищает его от "вторжения" пожарных, то ли это должен быть чиновник Восточной Имперской компании, принимающий добытый эбонит не выше и не ниже нормы, то ли - стражник Синего дворца, который "за отсутствием указания" отказывается кого-либо пускать внутрь, будь гостем хоть сам Талос. Ибо работа стражника - "Не пущать!!!". Ну а если уж инстанция выше тебя, но ниже твоего начальника, вмешалась в процесс, то тут у стражника возникает полнейшее смешение в душе и разуме - он, как обладатель характера цепного пса, обязан подчиниться, но обязан по-прежнему "Не пущать!!!", а потому единственно верным выходом является - пустить, но не спускать глаз.
Чем и занялся имперский офицер Кассий.
Кассий был обладателем невысокого роста и мягкой походки. Он неслышно отослал жестом прочую стражу и столь же неслышно, укрывшись в тени, следовал за Силеной Корнелиус и ее гостями. Он, с лицом преисполненным долга (сдвинутые брови и слегка косящий взгляд карих глаз, а также выпяченная вперед нижняя губа) слушал весь их разговор. Правда, ни черта не услышал, и еще меньше понял. Но одно слово, словно скрижаль или Древний Свиток, висело пред его взором "ЗАГОВОР! ГОСУДАРСТВО В ОПАСНОСТИ!". Восприняв эту идею как аксиому, разум выдвинул следующую - "Я СПАСУ ИМПЕРИЮ!".
Меньше слов - больше дела - Кассий немедля поспешил к Фолку с докладом.