Начало игры

Корнелия с интересом наблюдала за пауком, жившим в своем "загончике" в Убежище. Он то ходил кругами, то топтался по скелету какого-то неудачливого шпиона, то поворачивался и всеми своими глазами пристально смотрел на Корнелию, от чего ей становилось не по себе. Вдруг на плечо девушки легла маленькая, но очень сильная, детская ладошка. Корнелия вздрогнула.
-Прости, я тебя напугала, - послышался сзади милый детский голосок.
-А, это ты, Бабетта.
-Да, я. - голос девочки стал холодным и строгим. - к тебе тут задание.
-Кого-то убить?
-Темное Братство и так занимается только убийствами. А это задание лично от меня, как от вышестоящего члена.
Корнелия хмыкнула.
-Ну ладно, что за задание? Все равно делать нечего.
-Вот и славно. Отправляйся в Фолкрит и понаблюдай за теми, кто приходит-уходит.
-Что? Зачем? Что за бред?
-Пойми. Ты слишком эмоциональна и это мешает тебе четко воспринимать действительность. И хотя ты разбираешься в психологии, хорошая актриса, все равно тебе нужно учиться быть хладнокровной. Насколько я понимаю, ты попала к нам после того, как отомстила тому мужчине за мать? - с лицом высшего должностного лица Пенитус Окулатус объяснила Бабетта.
-Ну да, верно. А какие проблемы?
Девочка-вампир расхохоталась совсем недетским смехом.
-Нет-нет, что ты, все в порядке. Просто у меня есть кое-какая информация, которая явно тебе будет интересна. Выполнишь мое задание - поделюсь. И не спрашивай, откуда я все знаю. За триста лет жизни я научилась быстро добывать информацию.
Корнелия была заинтригована словами девочки.
-Хорошо. Что от меня требуется?
-Всего лишь проведи несколько дней в Фолкрите, познакомься с людьми, узнай у них что-нибудь интересное. Чем занимаются, откуда.
-Но зачем мне это?
-Я хочу оценить твои навыки. Так что давай, поторапливайся. Увидимся, как закончишь. - Бабетта развернулась и ушла.
Корнелия переоделась в свое белое повседневное платье, взяла 50 септимов и отправилась в таверну города Фолкрит, оставив все остальные вещи в Убежище. 

>>> Таверна "Мертвецкий мед"

>>> Сосновый лес

Цицерон тихо спустился по лестнице и оказался в небольшом помещении со столом, на котором лежала карта. Комната хорошо освещалась, а имперцу меньше всего хотелось, чтобы его встретили в таком виде, в котором он пребывал сейчас. Мужчина шмыгнул к двери у левой стены. Приоткрыв ее, он заметил в комнате двух спящих на кровати людей. Не создавая лишнего шума, шут закрыл дверь и направился к другому выходу из комнаты.
Лестница вела в просторный зал, больше напоминавший пещеру. По сути так оно и было, поскольку «апартаменты» Убежища были выстроены прямо в пещере в скале. Цицерон бесшумно подошел к ручью и, заметив с правой стороны небольшой проем с лестницей, направился к нему. Поднявшись по лестнице и зайдя в единственную дверь, шут оказался в помещении со столом, напоминающим те, на которых бальзамируют умерших, и витражом у небольшого каменного возвышения.
«Вот здесь будет обитель Матушки», - улыбнулся имперец, осматривая комнату, - «ей определенно понравится».
Мужчина прошел дальше и, покинув комнату, очутился в пещере. Перед его взором оказались три двери. В левую дверь идти не было смысла, поскольку она вела в основной зал Убежища. Шут подошел к центральной двери, но увидев там каменную кровать, не стал заходить. Оставалась дверь справа. По сути это была даже не дверь — а просто проход в следующее помещение. Комната не отличалась чистотой и порядком, равно как и большая часть всего Убежища, но в ней было все необходимое: стол, кровать, несколько старых буфетов и комодов. Судя по общему состоянию помещения, в нем давно никто не жил.
«А это уже для бедного усталого Цицерона», - обрадовался имперец, - «и до Матушки будет рукой подать».
Он подошел к столу и обнаружил на нем конверт со своим именем. Письмо выглядело так, словно попало в воду, на нем немного расплылись чернила. Мужчина взял конверт в руки, но тут услышал чьи-то шаги и обернулся.

Обернувшись, Цицерон увидел красивую темноволосую девушку, которая показалась ему знакомой.
«Астрид? Нет, не может быть. Это точно не она», - подумал шут.
К тому же девушка явно не была в курсе его предстоящего приезда. Незнакомка в считанные секунды подошла к имперцу и взяла у него из рук конверт. Мужчина тут же вспомнил, где ее видел, учуяв знакомый запах волос девушки.
- Привет, привет, дорогая сестра! - восторженно произнес имперец, хотя на самом деле ему было ужасно неловко за свой перепачканный в грязи и пыли наряд, в котором его все же застали, как он ни старался, - Я тоже очень-очень рад знакомству, я счастлив! Цицерон знает все и о цветах ночи, и о музыке жизни! И, о, нет, Цицерон вовсе никакой не воришка и тем более не трус. Он всего лишь маленький человек, шут, который жизнью поклялся служить нашей Нечистивой Матроне своим клинком, ухаживать за ней и дарить хохот. Он лишь скромный Хранитель!
Имперец сделал шаг в сторону Корнелии, когда она спросила его про письмо.
- Цицерон не знает, от кого письмо и почему его передали Корнелии. Мы с матушкой очень устали с дороги и просто хотим отдохнуть... - сказал шут с кислой миной на лице, устало опустив руки, словно это были веревки, но через мгновение снова встал в обычную позу, - он прочтет письмо позже. А пока положи его обратно на стол, Цицерон просит тебя, дорогая сестра, а? - имперец умоляюще посмотрел на девушку, - пожалуйста.

Вопреки обычной реакции людей, когда они видят шута, Корнелия без лишних вопросов и едких замечаний вернула письмо Цицерону. Мужчина спрятал его в свою сумку на поясе.
- Цицерон тоже счастлив, когда ему рады. И да, он очень голоден, - кивнул шут, - я обещаю не шуметь.
Имперец снял свои перчатки и шутовской колпак, после чего сложил их в комод и вернулся к Корнелии.
«Надо будет спросить ее, что она делала в таверне», - размышлял мужчина, - «и как выглядел тот, кто передал ей письмо».
- Усталый Цицерон смеет надеяться, что дорогая сестра проводит его в трапезную, - промурлыкал шут, следуя за девушкой.
По пути Цицерон осматривал комнаты Убежища. Судя по всему, обитель была снабжена всем, что необходимо ассасину, в том числе и ингредиентами.
«О, ядовитый колокольчик!» - обрадовался имперец, заметив несколько фиолетовых цветков на кусте, растущем возле двери комнаты с каменной кроватью.
- Скажи  мне, дорогая Корнелия, есть ли среди наших братьев и сестер алхимик? - спросил шут девушку, - и что ты хотела узнать у бедного Хранителя?

Отредактировано Цицерон (2012-11-22 03:40:16)

Цицерон молча проследовал за Корнелией, продолжая рассматривать Убежище и внимательно слушая свою спутницу.
- Правда? Цицерон никогда прежде не видел людей, у которых на лбу можно прочесть об их профессии, - с некоторым задором произнес шут, - непременно стоит к нему заглянуть и поинтересоваться, не мешает ли ему эта особенность, когда он желает по городу прогуляться.
Имперец прошел вниз по лестнице, больше похожую на спуск из бревен, довольно опасный на первый взгляд для неподготовленного человека, но на деле вполне удобный. Зал, совмещавший в себе трапезную и кухню, выглядел довольно уютно в сравнении с большинством других помещений Убежища, и в нем находилось практически все, что нужно, чтобы состряпать обед и отведать его. Рядом с большим очагом, над которым висели котелки, на тумбе даже лежала книга по кулинарии. Цицерон улыбнулся: несмотря на то, что он еще не знал, как выглядит Астрид, он едва ли мог представить ее заглядывающей в эту книгу во время приготовления ужина. Впрочем, не было сомнений, что в Убежище каждый способен по крайней мере, пожарить мясо и сделать это с должным умением. В этом мужчина убедился, когда Корнелия подала ему блюдо с готовой олениной, которая выглядела вполне аппетитно.
- О, благодарю, дорогая сестра Корнелия! - обрадовался имперец и приступил к трапезе, - ты спрашиваешь, что Цицерон хранит? - сказал он, прожевав мясо, - я храню нашу матушку! Я привез ее из Сиродиила сюда, в Скайрим, потому что теперь здесь наш дом! Матерь ждет меня снаружи, но бедному Цицерону понадобится помощь, чтобы принести ее в Убежище, - лицо шута погрустнело и приняло несколько взволнованный вид.

Отредактировано Цицерон (2012-11-28 03:07:37)

«Местный волк считает себя крутым?» - задумался Цицерон, слушая Корнелию, - «ну-ну, еще посмотрим, насколько он крут».
- О, да, я говорю о Матери Ночи, нашей Госпоже! - восторженно ответил шут, - Цицерон рад, что Корнелия знает о ней. Конечно, ты должна знать, что наша матушка — великая женщина, которая родила детей Ситису... и убила их в его честь, - имперец опять сделал грустное лицо, - она умерла. Очень давно. Но ее дух дух жив. Госпожа не может произносить слова, ибо губы ее... сгнили. Но она может говорить! Для этого мать выбирает Слышащего из одного из братьев, и он может слышать... ее слова у себя в голове! Матушка нашептывает Слышащему имена тех, кто молил ее послать им дитя, чтобы недостойные нашли свою смерть, - мужчина нахмурился на мгновение, однако содержание сказанного, несомненно, доставляло ему удовольствие, а затем снова погрустнел, - но у Братства уже много лет нет Слышащего. Цицерон хотел быть Слышащим, он пытался слушать, старался, но слышал лишь тишину, - шут поднял брови, - но когда-нибудь она снова заговорит с одним из нас! Да, Цицерон верит, ведь он заботится о Госпоже...

- О, нет! - возразил имперец, - Цицерон — Хранитель. Согласно традициям это священная должность. Досадно, что ты не знаешь древних традиций и догматов Темного Братства, - с сожалением произнес мужчина, - когда мы были в расцвете своих сил, существовала определенная иерархия. Ситис или Отец Ужаса — это суть Темного Братства. Именно его волю диктует Мать Ночи своему Слышащему, а он в свою очередь передает имена страждущих мести. Говорящие, или иначе Уведомители — те люди, которые являются к заказчикам и обсуждают с ними все детали. Также в их обязанности входит вербовать новичков. Тех, кто отправил души невинных Ситису.
Цицерон рассказывал обо всем с таким воодушевлением, словно надеялся, что все сказанное поможет хотя бы на шаг вернуть гильдию к былым традициям. После этого шут внимательно выслушал сетовавшую на судьбу Корнелию.
- Родители Цицерона иногда молились Талосу, - сказал он наконец, - потому что в моем родном городе была его часовня. Но талморцы их не трогали, нет. Талморцам тогда не было дела до Брумы, они были заняты столицей, - имперец встал из-за стола, - благодарю тебя за волшебный завтрак, моя дорогая сестра. А теперь несчастный шут должен вернуть своему одеянию былой блеск.
Мужчина перелез через скамейку и направился к одному из буфетов, стоявших в трапезной, в надежде найти щетку или что-нибудь подобное ей.

После нескольких минут поисков Цицерону все же удалось наткнуться на некое подобие щетки для одежды, и он принялся приводить свою одежду в порядок.
- Есть книга, где истолкованы Пять догматов Темного Братства, - сказал шут, не отвлекаясь от своего занятия, - раньше ее можно было увидеть на каждом прикроватном столике жилого помещения Убежища. Дорогая Корнелия определенно права в том, что нельзя убивать своих братьев и сестер, - имперец на мгновение прекратил чистить свое одеяние и улыбнулся, взглянув на собеседницу, - кроме этого — не порочить честь нашей Матушки, не предавать Темное Братство и его секреты, не красть имущество братьев и сестер и выполнять приказы вышестоящих членов Братства. Цицерон не нарушал Догматов. Нарушивших изгоняют из Темного Братства, и чтобы вернуться, говорят, им необходимо сразиться с призраком Гнева Ситиса, победить его. Или умереть.
Цицерон замолчал и еще в течение нескольких минут продолжал приводить в должный вид свою одежду, после чего, наконец, убрал щетку на место и подошел к Корнелии.
- Пять Догматов — это не все традиции, - продолжил повествование мужчина, - существует также обряд Очищения. За всю историю нашей гильдии бывали случаи, когда предателям удавалось заслужить доверие братьев и сестер, - лицо шута приняло на удивление серьезное выражение, - не всегда удавалось выяснить, кто предатель, поэтому члены Черной Руки давали распоряжение уничтожить всех в Убежище, где мог скрываться предатель. На время Очищения Черная Рука освобождала от соблюдения Догматов выполняющих его братьев и сестер, - имперец вновь изменился в лице. На сей раз оно изобразило грусть, - Цицерон читал о Братстве, много читал. У него было на это достаточно времени. Два века назад предателю удалось добиться больших высот и стать членом Черной Руки. Обманом он расправился почти со всеми братьями и сестрами в сердце Империи. По его вине погибло много достойных ассасинов, - Цицерон присел на край скамейки, опустив голову, - когда оставшиеся в живых члены Черной Руки отправились просить совета у духа Матушки, этот ублюдок хотел уничтожить нашу Госпожу! - Хранитель гневно ударил кулаком по столу, но тут же успокоился, - предатель был наказан, но Цицерон не знает, почему Матерь не смогла уберечь своих детей от этой напасти. Кто-то вырвал страницу из той летописи. Кто-то не хочет, чтобы Темное Братство вернуло себе былое величие, - мужчина поднялся со скамьи с загадочной улыбкой на лице и посмотрел на Корнелию, - но хитрый Цицерон знает, что есть секрет заклинания призыва духов некоторых из самых верных и достойных братьев и сестер из Пустоты... - имперец внезапно словно опомнился, - так... что ты говорила произошло в таверне? Цицерон не видел там медведей-насильников...

«Хм... Надо будет поинтересоваться, не являлось ли когда-нибудь к Астрид воплощение Гнева Ситиса...» - задумался имперец.
- Ты читаешь мои мысли, сестра, - игриво ответил шут, - но Цицерон сам не так много знает обо всем этом. Я интересовался у моих покойных ныне братьев и сестер, известно ли им что-либо о призыве легендарных ассасинов Братства, но мало кто из них вообще слышал, что такое возможно... Кто знает, возможно, это только глупый миф, - шут пожал плечами, - я читал, что одному из Уведомителей, который был ошибочно обвинен в предательстве и убит своими же братьями, Ситис даровал возможность возвращаться в мир живых в облике призрака... это было как знак безграничного доверия от Отца Ужаса. И высочайшая честь, которой только может удостоиться наш брат... кроме Слышащего, - мужчина мечтательно посмотрел в никуда, затем на Корнелию с виноватым выражением лица, - но несчастный Цицерон не знает даже имени этого человека.
Имперец обошел вокруг стола и, подойдя к выходу из трапезной, заглянул в соседнее помещение. Похоже, никто из братьев и сестер по-прежнему пока не спешил прощаться со сновидениями. Убедившись, что их никто не слышит, шут вновь вернулся к Корнелии.
- Верный Цицерон поможет дорогой сестре разобраться с мерзким нордом, только попроси, - улыбнулся он, - письмо прочту чуть позже. Самое важное, что только может быть в Темном Братстве, сейчас в повозке у Убежища, - мужчина забеспокоился, - нужно принести Матушку в дом, пока проклятые стражники не нашли ее.

- Ты у меня спрашиваешь..? - удивился имперец, - Цицерон никогда не был в Маркарте. Он только знает по книгам, что город был построен на двемерских руинах, - Хранитель еще раз взглянул в сторону выхода из трапезной, словно задумываясь как можно скорее покинуть помещение, - а почему ты считаешь, что Легион должен интересоваться Корнелией?
Шут прошелся по комнате и остановился у таблички с догматами.
- О, вот они — Пять Догматов! - мужчина затанцевал, - Цицерон бесконечно счастлив, что кто-то все еще помнит о них, - он успокоился и повернулся к собеседнице, - постой, в Убежище есть некромант? Вряд ли призыв духа можно считать некромантией. Мы ведь не собираемся воскрешать мертвецов, не так ли? Ситис будет очень недоволен, если мы попытаемся обратить верных ему упокоенных слуг в нежить, - имперец хлопнул в ладоши, - но Кекс действительно может оказать нам маленькую услугу! Он поможет вместе с мужем Астрид бедному Хранителю внести Матушку в ее новый дом!

Отредактировано Цицерон (2012-11-30 04:28:32)

- А-а-а-а, Ситис, спаси нас! - истерично завопил Цицерон, услышав грохот разбившегося о стену заклинания близ трапезной и залез под стол, - Убежище атакуют! Они выследили нас! Спасайте Матушку! - продолжал причитать имперец из под стола то ли в шутку то ли всерьез.
Вслед за Корнелией в помещение вошел не слишком дружелюбно настроенный лысый старик, который, судя по количеству морщин, наверняка видел если не саму Мать Ночи еще при жизни, то, по крайней мере, Врата Обливиона. Цицерон выбрался из под стола, встав в полный рост, и стал свидетелем сцены, во время которой юная имперка повалила старика на пол и едва не прирезала. Из их «милой» беседы Хранитель понял, что почтенный незнакомец и есть Фестус Крекс, о котором они с Корнелией говорили ранее.
- Стойте, стойте! - снова закричал имперец, размахивая руками, - Цицерон возмущен, даже больше — он негодует! Как, как такое вообще возможно! Вы двое едва не нарушили сразу три догмата! - шут немного успокоился и, сделав трагичную гримасу, сбавил тон, - ты спрашиваешь, кто я такой? Наивный Цицерон надеялся, что Астрид сообщит о прибытии Хранителя нашей Госпожи, которого ты только что едва не убил. Матушка ждет снаружи, - добавил мужчина, когда старик подошел к нему ближе, - нужно позвать остальных братьев, чтобы принести ее в новый дом.
Имперец обошел Фестуса и направился к выходу из трапезной.
«Неужели их никогда не настигал призрак Гнева Ситиса? Все действительно гораздо хуже, чем предполагал несчастный Хранитель. Темное Братство уже перерождается во что-то другое, что даже Отец Ужаса не желает направлять его на нужный путь», - расстроился шут.

У самого выхода из трапезной Цицерон заметил, что по коридорам кто-то идет: было неясно, кто именно, но слышны шаги и видна тень. Мужчина вспомнил, что оставил в своей комнате колпак и перчатки и рванул к другому выходу из помещения по бревенчатой лестнице.
- Цицерон скоро вернется, - крикнул он Фестусу и Корнелии.
Шут вернулся в свою комнату и, достав из комода перчатки и колпак, надел их. После этого мужчина решил не испытывать судьбу, вернувшись в зал для трапез, а пойти по направлению  к выходу изначальным путем. Он понимал, что, скорее всего, Астрид слышала потасовку, произошедшую в Убежище, и только Всевышнему известно, как она на все отреагирует.
Когда до самой последней лестницы, ведущей к выходу, оставалось всего несколько метров, из комнаты по соседству с помещением, в котором находился стол с картой Скайрима, вышел  светловолосый норд средних лет. Хранитель почти лицом к лицу столкнулся с ним. Норд, обыкновенно для представителя своего народа, был высок, крепок телосложением и, судя по выражению лица, настроен весьма недружелюбно, особенно когда заметил Цицерона. Шут, в свою очередь, обратил внимание на то, что на мужчине нет обуви. По его стопам можно было сделать вывод, что он забыл, когда в последний раз ее надевал.
- Эй, клоун, - недовольным тоном произнес норд, продолжая рассматривать Хранителя, - что-то я не припомню, чтобы мы приглашали шута.
- Скромный Хранитель привез Матушку ее в новый дом, - без резких движений спокойным тоном произнес Цицерон.
Норд посмотрел на секиру, стоявшую у стены, затем снова на имперца, но так, что если бы последний не представился Хранителем, он бы наверняка попытался разрубить ею бедолагу пополам прямо на том же месте.
- Ну где там твой труп, показывай, - сказал босоногий.
- На улице в телеге. В ящике, в каменном гробу, - беспокойно сглотнув, произнес шут, - Цицерон не сможет принести Матушку один.
- Ладно, беги пока к своей «матушке», - немного подумав, нехотя ответил норд, - от старой развалины Крекса мало проку. Сейчас позову ящера — поможем внести гроб, - сказав это, босоногий норд направился в сторону главной пещеры Убежища, - Визара! Дело есть, - послышался его отдаленный голос.
Впечатление о новых братьях и сестрах после столь «теплого» приема было порядочно испорчено. Расстроенный Цицерон направился к выходу из Убежища, все же надеясь, что хотя бы кто-нибудь из тех, с кем он еще не успел познакомятся, разделят его желание возродить старые традиции Братства.

>>> Сосновый лес

Отредактировано Цицерон (2012-12-01 06:18:47)

Начало игры

Дверь из комнаты отварилась с едва слышным скрипом. Астрид была вне себя, она ожидала чего угодно, но не этого. Вновь подойдя к столу, на котором была расположена обширная карта всего Скайрима, она открыла письмо, которое недавно получила от своих связных.
“К вам едет Цицерон, у него Мать Ночи” Кто этот Цицерон? И откуда у него Мать Ночи?
Вопросы, на которые Астрид ждала ответа от самого поступления письма, но не находила не какого логического объяснения. Сегодня, прибывает сам Цицерон вместе с Матерью Ночи, сегодня она узнает ответы, которые не давали ей спать ночами.
Стараясь отбросить все мысли о Цицероне и его Матушке, Астрид вошла в комнату, из которой недавно вышла. Не слишком уютная комната, посередине которой стоял каменный стол, на котором были разложены различные письма, чернила, несколько книг и лежал стальной кинжал.  В углу комнаты стояла кровать, а рядом с ней стояла громоздкая книжная полка, книги которой уже не трогали, довольно долгое время и на них уже скопилось, много пыли, которую даже трогать не хотелось.  Положив письмо на стол, а кинжал, убрав в ножны, девушка спустилась вниз к другим братьям и сестрам.
Все было, как и в другие дни, Баббета рассказывала свои “Истории” Арнбьорн затачивал свой стальной меч, который то и дело иногда поблескивал от света свечей, Назир стоял, облокотившись на камни, предварительно поздоровавшись с Астрид. Подойдя к небольшому озерцу, девушка окинула взгляд на стекло, на котором был изображен Ситис, единственный бог в которого верила глава убежища. В голове Астрид было еще много проблем, которые ее отвлекали, но мысль того что скоро в убежище прибудет Мать Ночи, в которую не верила девушка, начинали ее даже немного пугать. По убежищу раздался громкий, глушащий уши взрыв чего-то большого, секунда, две, эхо громкого взрыва прекратило бить по ушам. Астрид с возмущенным видом, и явном очень злым отправилась на источник звука.
Войдя в трапезную, она первым делом обратила внимание на черный след на стене.
-Корнелия, дорогая, когда я уходила… Этого не было, что тут произошло? Спускаясь по деревянным балкам, которые то и дело издавали скрип.
Присев за обеденный стол, Астрид приготовилась выслушать “Рассказ” Корнелии.

“Глупый Фестус, я ведь говорила то что к нам едет многоуважаемый гость, и стоит встретить его со всей теплотой, какой только будет возможно”  Мелькнуло в голове у Астрид, сама же она не отвлекала взгляда от Корнелии и выслушивала ее просьбу.
“Стоит ли ей доверять? Мы мало знаем ее... Но не узнаем о ней ничего, если и будем заставлять ее сидеть на месте и ожидать чуда”
Астрид вспомнила о том что помимо письма о том что к ним едет Цицерон, ей приходило еще одно письмо от ее связных, то что ходят слухи, то что кто-то совершает Таинство как рас в Маркарте, стражники не хотят лезть к этому человеку, поэтому их встреча должна будет пройти без лишних глаз.
-Есть один контракт, его заказали именно их места, куда направляешься ты. Мне пришло письмо о том что в Маркарте, кто-то совершает Таинство, не сказали кто и где… Но слушок по городу пошел своим оборотом, и почти каждый бродяга Маркарта знает о нем. Думаю тебе стоит поспрашивать кого-то в городе о слухах… Стражники кстати не будут вас беспокоить, говорят то что не будут даже близко подходить к этому дому.
Астрид отвлек ветерок, легко повеявший со стороны выхода из трапезной. Обычно такое происходило, когда дверь убежища открывалась, и прохладный ветерок залетал в убежище.
“Будем надеяться на то что это Цицерон, хочется уже расставить все точки над и”
-И да Корнелия, постарайся выполнить контракт так, как пожелает человек. Захочет, чтобы все было по-тихому? Сделай это глубокой ночью, чтобы лишь свет луны освещал твой путь. Чтобы выглядело как несчастный случай? Дождить пока он выйдет на охоту, и там убей его, оставив на теле неглубокие надрезы, чтобы они походили на следы когтей. Вообщем сделай это так, как он пожелает. А теперь прошу меня извинить, нужно пойти проверить выход… Кажется кто-то пришел.
Астрид за все свое время существования узнала о убежище многое, как оно реагирует на тот, или иной случай… Иногда она начинала подумывать то что оно даже живое, лишь его рта и языка нету чтобы разговаривать с нами… Подойдя ко столу с картой, Астрид начала вглядываться в узкий проход, потолок которого порос паутиной.