>>> Поддержанные товары Садри.
Дверь открылась с тихим скрипов и холод попытался ворваться в помещение. Арен вместе со своей семьей вошли  в столь ранний час, когда еще даже солнце не начало вставать. За столом сидел, а точнее, спал Амбарис, который ждал священника.
-Амбарис, Амбарис.-Стал несильно стрясти мужчину Садри.-Просыпайся!
-Ай, а? Шо такое?-С причмокивание стал лепетать мер, но через секунду понял, кто тут, и в момент пришел в себя.-Арен, Садри, госпожа Марет, мутсера.-трактирщик стал из-за стола и отправился за свой рабочий стол.-Скоро все должны подойти, посидите пока все.
Марет уселась на стул, Садри сел перед ней, а Арен ушел на второй этаж подготавливать все для ритуала. Сегодня он должен был читать особую молитву, на рассвете и закате, он должен был читать ее для Сумрачной Госпожи. Он стал зажигать свечи, подметать пол, раскидывать подушки для прихожан. Через минут двадцать пришел чуть ли не весь квартал. Все они расселись на подушки, а Арен встал перед ними и стал вести службу.
Громко, на распев, читая молитву, он взял хлеб и отломил маленький кусочек от него, обмакнул в соль и съел. После, он передал хлеб и соль тому, кто сидел рядом, тот тоже скушал соленый кусочек хлеба и передал другому и так все, все это закончилось словами "тода мутсера Азура".
После, все встали, выставили руки перед собой, ладонями к себе, словно кафедра на которой лежит книга и стали все тихо, распевая, петь молитву, которая славила Азуру, просила мудрости у нее и здоровья. Арен стоял лицом к алтарю Истребований. Голоса становились все громче, Арен закончил свою часть, а остальные продолжали петь. Священник подошел к окну, выставил из него огромную трубу и со всей силой затрубил в нее, прерываясь и снова трубя, а прихожане пели очень громко. Возможно, их службу было слышно даже на пол Виндхельма.

<<Начало игры>>
..."О, Виндхельм! Мощь Шора облачённая в камень! Вырубленный во льдах и снегах этот город никогда не перестанет меня вдохновлять. Всегда, когда бы я его не видел, он заставляет меня вспоминать кто я есть, кем родился и кем буду всегда. Что-то глубокое во мне всякий раз задевают его обледенелые очертания, какой-то особый сорт нордской гордыни. Именно она кажется и завладела разумом нынешнего владыки этого города.
Порой ловлю себя на мысли, что всем сердцем хотел бы оставаться в плену этой иллюзии вечно, быть одним из тех глупцов, что идут за этим молодым ярлом. Хотел бы верить во всё это и не знать, того, что знаю, не видеть того, что видел... Но достаточно подождать всего мгновение, сделать всего пару шагов, чтобы наваждение рассеялось и Виндхельм предстал в совершенно другом свете. Солнечные лучи, что так ярко отражаются от его стен и застилают глаза, угаснут и станут видны многочисленные шрамы и оспины на теле гиганта, следы болезней давних и нынешних. А вот и первые следы гниения - стяги Братьев Бури - глупцов, увлечённых громкими речами своего вождя. Печально осознавать, что столько сородичей находятся в плену этого чудовищного обмана. Ульфрик всего лишь ловкий манипулятор, и как всякого манипулятора его окружает ложь: он с нею говорит, он с нею ест, он ложится с ней спать - он до краёв переполнен ею. И даже его город - средоточие всего, что ни есть нордского в этом мире - один большой обман."Воздаяние Исграмора", город, что построен пленными эльфами - вряд ли в нём вообще есть, что-то от нордов. Если приглядеться повнимательнее, архитектурный стиль, в котором выполнены знамениты крепостные стены, абсолютно не характерен ни для одного нордского поселения во всём Скайриме. По форме здешняя монументальная архитектура своей композиционной завершенностью и в особенности декоративными элементами заставляет вспомнить больше об айлейдских руинах.
Содержание же печалит меня ещё больше... Это так по нордски отгородиться от всего мира, от всего, что чуждо - запретить себе поступать иначе, иначе думать, чем этого требует какой-то надуманный нордский стандарт поведения. Только в это своей узколобости мы не замечаем как крепостные стены замыкаются не вокруг всего мира, ограждая нас от его влияния, а вокргу нас самих. И вот уже некогда славный город на глазах становится клеткой, каменным мешком из которого нет и не может быть выхода, а все кто находится внутри - заложники. Заложники того за что борются, того что провозглашает этот город - проклятого нордского духа, и обречены на одиночество. И только лишь мост через реку Белую соединяет их с внешним миром. Но врата города увы закрыты...
И всё таки это мечта... Мечта, которая ещё не раз приведёт сынов Исграмора на плаху, чарующая и смертельно прекрасная"...
Опустив взор Онмунд попытался прогнать дурные мысли и, тяжело вздохнув, ступил на мост, что вёл к воротам города.
Многим он кажется бесконечным, но маг уверенным шагом прошествовал по нему и уже очень скоро оказался у ворот. Стражники были как всегда неприветливы и их можно было понять: нет особой радости в том, чтобы день-деньской вглядываться в это белёсое снежное море, когда в солнечный день слепит глаза от его отблесков, а в ненастный застит метелью. Они лишь покосились на него, даже не повернув своих голов в массивных шлемах, не скрывая тем не менее подозрительности во взгляде. Очевидно, что вид соотечественника в одеждах Коллегии для них не был чем-то обыкновенным, и не мог вызвать ничего кроме настороженности.
Но он всё таки был нордом.
"Знаменитое нордское радушие, как прозаично." - стражники расступились, пропуская мага. - "С другой стороны, военное положение всё же. Это их долг подозревать каждого, а я своим пристальным взглядом так и вовсе напрашиваюсь на допрос с пристрастием."
Онмунд как мог запахнул полы плаща, дабы скрыть своё облачение: ему не нужны были проблемы, особенно здесь, и он совершенно не собирался никого провоцировать. Стражи со своими вратами остались позади и взгляду открылся потрясающий вид на дворец уже помянутого выше Исграмора. Палаты достойные Верховного Короля.
"Достойные того, кем нынешний их обитатель не является."
В это время улицы города изобиловали всякого рода людом. То тут то там сновали посыльные - у каждого донесение да письмо важнее чем у другого. На базарной площади лавочники напропалую нахваливали свой товар, стараясь при этом перекричать соседа. Неистребимый дух свободной торговли - покупателей было предостаточно, именно в такой час экономки закупают продукты для столов знатных господ, но каждый из продавцов непременно хотел привлечь к своему лотку всё больше и больше народу, желательно прихватив ещё парочку у другого. Никто и не думал обвинять их в этом, все понимали правила этой игры, в которой, как и в сотнях ей подобных непременно побеждал сильнейший. Горожане, как муравьи, сновали по узким улочкам, то задерживаясь у базарных лотков, то снова пускаясь в этот поток лиц и тел, а их озорные розовощёкие детишки путались у низ меж ног и что есть мочи лупили друг-друга деревянными подобиями мечей. Крики, визги, лица, люди - буйство красок, феерия жизни. Но это всё одна сторона Виндхельма, причём буквально - здешняя сегрегация подчёркивалась даже геометрически. С западной стороны города были дома знатных, богатых и уважаемых нордских кланов, как и базарная площадь, которая предназначалась исключительно для них. Иных в этом месте не жаловали, хоть им не было официально запрещено там появляться, они прекрасно понимали, что такая вольность была чревата неприятностями, а то и жизнью. А вот восточный угол города был в своё время отдан на откуп беженцам из Морровинда. Именно угол, если конечно не назвать это место ямой: по уровню он был ниже всех иных кварталов Виндхельма, что в очередной раз подчёркивает положение проживающих там данмеров.
А ведь как забавны иной раз превратности судьбы! - Онмунд остановился у прохода в Серый квартал и призадумался. - Норды пришли сюда на эту землю как незваные гости. Но её хозяева, столь гостеприимные ранее, вонзили им нож в спину. Вероятно им тоже не нравилось, что чужестранцы ходят на их рынок. Вернулись норды, как завоеватели и вот уже много веков спустя мы так же радушно принимаем теперь уже у себя дома в гости тех самых меров пусть и иной наружности. Не повторим ли мы их ошибок? Хех, как же...да с превеликим удовольствием...
В таком месте где не требовалось быть постоянно начеку Онмунд мог себе слегка злоупотребить размышлениями и, как не трудно догадаться, задумался и слабо замечал, что происходит вокруг. И это всего лишь на миг. Но и этого судьбе, которую он только что поминал оказалось достаточно. Ощутимый тычок в спину, бряцанье содержимого его рюкзака, резкий поворот и вот он уже держит в руках симпатичную, но запыхавшуюся и испуганную эльфийку. 
- Прошу простить мутсера. - он всего секунду оторопев глядел в её чудные глаза. О, что это были за глазки! Возможно самые выразительные ягодки брусники во всём Тамриэле. Затем норд улыбнулся, разжал свои не в меру гостеприимные объятия и аккуратно поставил её на ноги. Данмерка же не могла отдышаться - так сильно она была напугана.
- Эй ты, а ну иди сюда, эльфячье отродье! - а вот и причина её испуга пожаловала. Вернее сказать причины. Двое нордов молодцеватого вида пытались отдышаться после увлекательной погони. Сейчас они настороженно поглядывали то на Онмунда, то на эльфийку, что стояла у него за спиной.
- Держи ка, друже, эту шпионку! - один из них, тот, что был в нелепой шапочке, очухался и ткнул своим мясистым пальцем в сторону эльфийки, обращаясь очевидно к Онмунду(видимо распознал в нём земляка) - Заставила ты нас побегать.
Последняя фраза была адресована дамерке, та вскрикнула и что есть мочи припустила в переулок. Норды дёрнулись было за ней, но их сородич из семейства Браннеров преградил им путь.
- Очень не советую, господа. - вокруг правой ладони мага уже вспыхивало искрами заклинание цепной молнии, и он постарался сделать так, что бы нарушители спокойствия это увидели. Правую руку он заложил за спину и мысленно прочёл формулу заклинания призыва - призрачный меч был готов в любую секунду материализоваться в его руке. - Если у вас есть какие-либо доказательства ваших слов, самое время их предъявить. Если же нет, то вы не более чем преступники нарушающие спокойствие наших мирных гостей из Морровинда.
- Она шпионка Империи!
- Я повторяю в последний раз: или вы предъявляете доказательства или убираетесь немедленно! - боевой маг принял атакующее положение, ещё секунда и они поплатятся за свою клевету.
Обладатель модной шапки смерил мага презрительным взглядом, но кулаки всё же разжал, да и ноздри его больше не раздувались от ярости.
- А, скамп с тобой, предатель. Пошли! - он махнул своему не особо храброму товарищу, что стоял поодаль. - Мы ещё найдём управу на тебя и твоих остроухих дружков.
Онмунд не двигался с места, пока расисты не скрылись из виду. Только затем он тяжело вздохнул и позволил себе расслабиться, рассеяв свои заклинания. На улицах Виндхельма опасно было затевать потасовки; война, горячность здешних нордов и политика проводимая Ульфриком в отношении иноземцев запросто могла склонить стражу в сторону оборванцев выкрикивающих пусть и безосновательные обвинения в шпионаже. И даже в любом ином случае, подобное поведение особенно на главной площади гарантировало свидание с хладной камерой в темнице Виндхельма. Но и в случае невиновности, дело могло обрести угрожающий поворот, если вспомнить какой отпечаток на судопроизводство накладывает военное положение.
Впрочем Онмунд не хотел проливать кровь в этом славном граде, и был рад, что до этого не дошло.  Шанс, что эти бездельники вернутся с подкреплением был небольшой, но маг решил не рисковать и поскорее вслед за эльфийкой скрыться в Сером Квартале. Её, разумеется, и след простыл, но маг почему то всё ещё тешил надежду с ней увидеться, дюже симпатичная была, не в пример своим сородичам. Вероятно полукровка...
Квартал встретил норда, наредкость опустевшими улицами. Взглянув на положение святила он резонно предположил, что сейчас как раз время одного из данмерских религиозных ритуалов во славу Азуры, госпожи рассвета и заката, по представлениям тёмных эльфов. Гулкий рёв трубы, эхом прокатившийся по кварталу, убедил Онмунда в верности этого предположения. Если он поспешит, то возможно ещё застанет священнодействие, дамерская религиозная традиция не запрещает присутствия иноверцев при отправлении службы. А вот уже за поворотом показался памятный для норда клуб "Новый Гнисис". Едва ли не единственного норда, кому здесь были рады. Пустой первый этаж: маг сбросил свой плащ и рюкзак и поставил их под барную стойку; лестница: вот уже слышны эльфийские песнопения; распахнутые двери алтарной комнаты: и он аккуратненько присоединился к толпе, слившей голоса в едином хорале прославления Азуры.
Очень удачно, что он своим появлением не помешал песнопению: то ли он остался незамеченным, то ли эльфы сознательно игнорировали его, дабы не прерывать очень важное для них священнодействие. В любом случае Онмунд был не в накладе и облокотившись о стену, стал слушать весьма мелодичные завывания данмеров, попутно пытаясь глазами отыскать в толпе своего старого приятеля Амбариса Рендара, а может и ту самую эльфийку.

Отредактировано Онмунд (2013-06-27 11:42:57)

Молитва закончилась, люди стали собираться. Сегодня для Арена не было работы, все здоровы, все живы, ни кто не женится. Среди данмеров, на молитве, все же были норды.  Брунвульф Зимний Простор, муж сестры Арена Малки и Йорлейф, муж Тралисии. Эти два норда были уважаемыми люди в Сером Квартале потому, что они хоть как-то политически помогали им, а выгодное положение в обществе и жены-данмерки давали им большой почет. Ритуал Азуры считался семейным и все члены семьи должны были присутствовать на нем. Вся чета Садри была на молитве, а после, они все сели за стол и стали общаться, это была тоже часть ритуала, хотя и не обязательная. В этот день семья должна быть полна, по возможности. Все Садри и Хлависы говорили на данмерисе, кроме нордов, конечно, но потом перешли на язык понятный людям, ведь они чуть не оскорбили их. Разговор был очень нейтральным, светским.
-Сера Брундэвульф, чем вы будете заниматься в ближайшие годы?-Говорила Марет, пожилая мать Арена. Она была даже для своих лет очень красивой, по своему, эльфийски. Ее рельефное лицо; острые, резкие черты и очень уставшие, тяжелые и проницательные глаза. Она говорила с сильным акцентом данмериса, хриплым глуховатым голосом.
-Госпожа, я думаю, что должен сперва помочь вырастить ребенка, это будем всеми в мое жизни на ближайшие несколько лет.-Брундвульф все же очень почтенно относился к Марет, считая ее очень умной женщиной, которая способна свернуть горы, хотя он считал ее и очень опасно, ведь Долг ее - Боэтия, а честь ее - Мефала.

Песнопения кончились, а норд всё глядел на подымающихся с мест эльфов и рыскал меж них глазами. Вместе с тем как пустели ряды, с уходящими данмерами уходила и надежда отыскать полюбившуюся обладательницу пленительных красных глаз.
Свела судьба единожды, не разведёт разными дорожками и в следующий раз. - решил норд про-себя и оставил свои поиски.
Вот кого искать точно не пришлось так это хозяина клуба. Едва только Онмунд встал с места, он возник рядом словно даэдра из табакерки: очевидно он заприметил старого приятеля, сразу как переступил порог молельной.
- И что же это норд делает на церемонии? - Амбарис скорчил презрительную гримасу и даже не подал руки.
- Ах, это была какая-то церемония? А я думал, так - посиделки под кифару. - норд поддержал игру эльфа и отвлечённым взглядом окинул зал. А затем, что было мочи расхохотался, и данмер секундой позже подержал его хохот, оттолкнув протянутую в приветствии руку, и заключил друга в объятия.
- Онмунд, мой друг, чем обязан визиту? - данмер попытался изобразить на лице нечто отдалённо напоминавшее улыбку. Но получилось, говоря начистоту, преотвратно. Не то, что бы это говорило о его притворстве, он был действительно рад видеть норда. Просто тёмные эльфы отчего неспособны ярко выражать свои эмоции. Должно быть это следствие особого кодекса поведения и этикета или строения лицевых мышц, хотя скорее всё вместе. И на данный момент уже не разобраться, что есть причина, а что следствие.
- Да, вот проездом в Вайтран в ваших краях оказался. Решил дай думаю забегу, навещу старого пройдоху. А ты гляжу живёшь, здравствуешь и совсем не изменился с момента нашей последней встречи.
- Свожу, как видишь, потихоньку концы с концами. Жаль не всем нашим это удаётся как мне...
- Так отчего бы им домой не податься? Может и ты чего надумаешь... - Онмунд кивнул на данмера, явно не здешнего, призывавшего всех желающих возвратиться на родину под протекцией дома Редоран.
Со свежей кровью у них там, видимо, всё совсем плохо, раз в такую даль подался.
Не смотря на это, вокруг иноземца собралась приличная компания сородичей - многих горделивых эльфов не устраивало их здешнее положение. В защиту остроухих можно было сказать только одно, такое обращение вряд ли вообще кому-то понравится.
- Как не прискорбно мне это осознавать, судьба моя кажется теперь здесь в стране лесов и снегов далеко от дома. - старый данмер тяжело взглянул на эмиссара дома Редоран. - И сдаётся мне, что и дом наш, вовсе нам не дом теперь. 
Не трудно представить, как тяжелы были для достойного сына своего народа и своей страны такие слова. Скорбные думы кривой гримасой отразились на, и без того по обыкновению мрачном, лице Амбариса Рендара, но всего лишь на мгновение. Онмунд знал его очень хорошо - это был мер чести и доблести, со своими эльфийскими особенностями, конечно. Старый воин как никто осознавал свою беспомощность что-либо изменить и ужасно страдал от этого. Увы многие, если не все, его сородичи в нынешнее время поражены этим страшным недугом.
- Предлагаю пропустить по кружке доброго нордского эля. - эльф не желая портить настроения ни себе, ни гостю, улыбнулся, виновато и ещё более не естественно, чем в первый раз. - Кажется за столькие годы я пристрастился к ваше бурде.
- Не имею, ничего против - норд улыбнулся в ответ. - А ты недурственно пел сегодня, я почти не спал. Но в вечер нашего знакомства ты это делал лучше.
-  Хм, расценю это как комплимент. Вообще говоря, благодарить за это стоит нашего жреца. - Амбарис указал рукой на данмера, что руководил ритуалом, а сейчас активно беседовал со своей паствой, обступившей его со всех сторон.
- А не пригласить ли его, преломить хлеб вместе с нами, я давно хотел услышать об изменениях в культе Трибунала, так сказать из первых рук. - Онмунд всем своим видом выразил крайнюю заинтересованность в общении с этим, пока не названным жрецом. Люди веры всегда были для него большой загадкой и знакомство с представителем, пусть даже какой экзотичной для Скайрима религии, было большой для него ценностью.
В ответ на это владелец клуба кивнул и направился переговорить на этот счёт с самим жрецом.

Отредактировано Онмунд (2013-06-28 18:28:30)