>>>Главная улица Винтерхолда

Норд выехал из города по дороге, ведущей на юго-восток. Это был достаточно опасный путь - дорога шла по краю почти что отвесного обрыва, в то время как с другой стороны над ней нависали горы, а затем переходила в заснеженное плоскогорье, где, как казалось, не было и дня или ночи, чтобы прекратились ледяные бури, несшие снежинки и дождинки, замерзшие на ветру, и превратившиеся в маленькие кусочки льда, которые больно впивались в кожу, и даже норд ощущал неприятное покалывание на щеках.
Опасаясь обвалов, Торбьорн на всякий случай надел на голову свой стальной шлем. Конечно, он несколько морозил уши, но это лучше, чем получить камнем по башке.
Чу! Что это? То ли буря воет, то ли дракон...То ли волки пустились трусливо бежать по его следу, наивно предчувствуя, словно в будущем его конь падет, а сам он не в силах, пробраться через сугробы, сгинет в заснеженных горах. Но нет! Он норд! Норды не погибают в Скайриме, а те что и уходят из этого мира - так только от оружия и в бою! Скайрим - он единое целое с нордами, сколько бы империя не пыталась изобразить из него ничто большее, чем бесплодную провинцию, населенную суровым людом. Норды и Скайрим не отделимы друг от друга как муравьи и муравейник, как звезды и небо, как ручей и галька на его дне. Наивные смуглокожие не в силах понять, что здесь норд черпает свои силы, здесь он дома всюду, и даже если сидит на одинокой каменной скале посреди бушующего моря, весь вымокший - и там душе его отрадней, нежели в самых прекрасных палатах Имперского города. Скайрим и вправду для нордов. Но это не политический лозунг, нет. Это объективность. Ничья другая кровь так не пропитала эту землю, никто другой так не борется каждый день, чтобы на этой каменистой почве вырастить убогий урожай, ничьи другие корабли не вспарывают свинцово-серую гладь волн среди черных скал!
"Ульфрик должен победить. Чтобы сохранить Скайрим. Не ради Талоса. Все куда глубже. Мы не просто люди. Мы - цивилизация. Мы должны поднять голову перед мерами, встать с колен. Разве могут это сделать трусливые и корыстные имперцы? Разве станут это делать Каджиты? Или хитрые Бретонцы? Нет! Норды! Норды были рождены для подвигов. И пусть в мирное время нас держат за провинциалов-пьянчуг, но когда надо действовать резко и решительно, когда враг, еще не взяв города уже пирует под его стенами, когда надо встать десяти против тысячи - тогда нужны норды! Но лишь бы не ошибиться, не оступиться. Ты нужен для этого, Торбьорн. Ты нужен Ульфрику, чтобы помочь ему пройти по лезвию ножа. И пусть твое имя не будет внесено в анналы истории, пусть все запомнят доблестного Галмора и его храбрецов, пусть о них сложат эпические саги, именно такие как ты, немногие, будут поддерживать Буревестника, пока он будет идти, чтобы он не оступился, не скатился в пучину кровавого марева".

>>>Конюшни Виндхельма

Отредактировано Торбьорн (2012-10-31 10:30:26)

>>>Королевский дворец

Бастиан уже забыл, сколько шел под завывающим ледяным ветром вперемешку с колючими снежинками. Буря ещё только началась, но уже ощущалась, так как будто бретонец брел под ней целую неделю. Глаза почти полностью залепил жалящий снег, все тело дрожало под порывами, пусть и южного, но от того не менее холодного ветра. Сейчас он двигался именно через перевал, недалеко от которого находились древние нордские руины, здесь ветер был ещё сильнее. Остановившись, мужчина бросил последний взгляд на каменный Виндхельм, один из самых неприветливых городов, в котором он был.
- Бывай здоров, город суровых обычаев и людей!
Бросил напоследок сквозь завывания тундрового ветра мужчина и, выдавив ухмылку, двинулся дальше, ускоряя темп, скоро станет легче. Через некоторое время бретонец, точнее 30 минут, уже шел под защитой каменных гребней, наблюдая за причудливыми сосульками, что в любой момент могли сигануть вниз, на ничем не защищенную голову мужчины. Вскоре он минул знакомую кучку камней, возле которой прошлый раз отдыхал. Несмотря на свою спешку, он все же решил, что отдых не будет лишним, все же слабость не была лучшим другом человека, который пересекал одну из опаснейших частей Скайрима. Найдя укромное место, Бастиан уселся на свою же накидку, наблюдая за неспешным падением снежинок. Здесь, в затишке можно было перевести дух и собраться с мыслями, раздумать над тем, что делать дальше. Вроде бы все сложилось как нельзя лучше, но все же некоторые подозрения так и остались у него.
- Почему он так легко расстался с картой? – бретонец достал карту, всматриваясь в её контуры, - в чем подвох?
Ответом на его вопрос было только монотонное завывание ветра, что доносилось из-за каменных стен небольшого углубления в скале. Ещё минут 10 так посидев, Бастиан все же собрался с силами и поднялся с места, пора было отправляться в путь. Выскочив из-под каменной защиты, он двинулся с новыми силами вперед, туда, где ничего не было видно кроме белой пелены бури.
Вот уже вдали и показались огни моста, что вел в Коллегию, он уже был близко. Но вдруг бретонец отметил, что они  выглядели как-то не так. Это же подтвердили серые покинутые здания, мужчина отклонился от курса после отдыха, чтобы укоротить путь, но, похоже, он слишком сильно отклонился, чуть было не свалился в северное море. Пробираясь мимо развалин, он наконец-то добрался до жилой части города и, конкретно, ко входу в Коллегию, сквозь снега была видна одинокая фигура встречающей эльфийки.

>>>Двор Коллегии Винтерхолда

Костер мерно потрескивал, на фоне выла вьюга. Пару раз были слышны чьи-то шаги, а потом звук глухого удара. Видимо кто то подобно Харексу искал убежище, но не дошел совсем чуть-чуть. Буря визжала еще пару часов и в конце концов затихла. Выход немного засыпало, а о том как насыпало снаружи, думаю описывать не нужно. Прямо у входа из-под снега выглядывала макушка, покрытая белым мехом. «Волк? Каджит? Медведь?» - гадал данмер откапывая труп. Ни то, ни другое, не третье. До его спасительной пещеры чуть не добрался снежный саблезуб. Огромная туша, длинные клыки и мысль о том, что с ним мог сделать этот страшный зверь, повергала молодова эльфа в ужас. Но страх постепенно ушел. Все-таки ему никогда не доводилось видеть этих хищников, не то что в близи, он их вообще своими глазами не видел. Поддавшись какой-то мании коллекционирования, Харекс, немного повозившись отломил замерзший клык и сунул его в сумку - на память. С высокой точки было видно была видна белая метель на горизонте, но это уже не тот снежный ураган, который поймал данмер. Все-таки горы нехотя пропускали метель на запад, истощая ее запасы снега. Отпив из бурдюка, Харекс отправился дальше. Солнце было зените, тень указывала точно на юг и попадала под ноги незадачливого путешественника. Вдалеке уже виднеется лес - граница между Винтерхолдом и Истмарком. Уже скоро темный эльф подойдет к родному городу, к которому испытывал вовсе не симпатию, а странное, смешанное чувство. Чувство в котором спутались детские радости, юношеские обиды, горечь утраты и тяжелые воспоминания. «И все же интересно, сколько с меня возьмет извозчик?» Пересекать половину Скайрима на своих двоих он никак не собирался, но и обратно возвращаться данмер не желал. Впрочем есть один, не самый честный и справедливый способ достать деньги. Сильда в детстве обучила как-то эльфа лазить по карманам вельмож. Чувство совести молчало когда он вынимал из карманов богачей золотые септимы. Чувство ущемленной морали тоже не возникало. С этими мыслями Харекс вошел в лес.

Получен клык саблезуба

>>> Заснежный лес.

Отредактировано Харекс Серый (2012-12-10 18:43:20)

Главная улица Винтерхолда.

Грегори шел через снежную пустыню, согнувшись и закрывая лицо рукой: колючие маленькие лезвия больно пронзали кожу, заставляя её неметь, терять чувствительность, терять кровь и теплоту. Ветер, зло шепча в ухо, чуть стих, но от этого не стал менее холодным. Подхватывая снег, вьющийся в воздухе, он завихрялся по сугробам в причудливом белом танце, а по спине прокатывались волны дрожи, поднимая изнутри глубинный страх и порыв: через снежную завесу словно бы глядели десятки мерцающих глаз, принадлежащих сказочным созданиям.
"Эта безжизненная пустыня забирает тепло и разум. Идиот, какой же я дурак, что поплелся через неё один - я не смогу высечь огонь под таким промозглым ветром, а на моем пути ещё не попадалось ни одной пещеры или лаза. Нужно было врать более убедительно этой деревенской свинье, возможно тогда я смог бы уехать отсюда на повозке, сделав всем ручкой".
Мужчина догадался прихватить с собой огниво и моток трута из дома норда, но в бушующей круговерти снега и ветра огонь был чужд, слаб и некромант, не найдя подходящего убежища, продолжал переставлять ноги, отмечая свой путь вереницей глубоких шагов, которые мгновенно заносились новым слоем этого проклятого снега, словно бы и не было здесь никого...
"Я ненавижу этот чертов Винтерхолд. Снег на зубах, снег в сапогах, снег на ледяном полу, снег всюду, Обливион подери! А ветер? Даже в постели я ощущал постоянный озноб, словно лежит он рядом и обнимает своими проклятыми лапами, тьфу ты".
Снег все также застилал взор, заставляя щуриться и постоянно моргать, двигая заиндевевшими ресницами, как впереди Грегори почудился неясный силуэт. Неверные тени метались в этом снежном аду, заставляя поверить в любые сказки, но живой человек посреди ледяной степи, да ещё так близко - неслыханная удача!
Льяноу сначала не поверил своим глазам, резко распахнув их. Сердце пропустило два такта, а затем забилось с новой силой - не отняла эта безжизненная равнина способность жить, не отняла всю кровь! Мужчина прижал шляпу к голове и, все шире растягивая обескровленные губы в злорадной улыбке, словно бы назло всем и несмотря ни на что он оказался в королях, направился в сторону силуэта.
"Мой путь в Рифтен будет ознаменован научным прорывом - это точно. Интересно, есть ли у этого несчастного с собой что-нибудь ценное? А если это маг?"
Череда мыслей оборвалась, а взгляд вдруг стал суше, скулы заострились. Грегори несколько секунд глядел пустым взглядом вперед, затем, словно бы поняв, что ему хочет сказать сказочный снежный народец, разомкнул губы.
- Иди. Схвати и не отпускай, а если будет мешаться, убей. Мне нужно целым это тело, - яростный ветер подхватил глухое рычание и вязкие нити трупной жидкости, текущей изо рта: глаза зомби мерцали, а длинные патлы волос метались на ветру. С каждым шагом, с каждым движением это создание двигалось все быстрее, игнорируя мороз и ветер. Снежные потоки обхватывали тело, вгрызаясь в холодную плоть и, не найдя там тепла и крови, неслись дальше, быстрее... - прекрасно. Ветер на нашей стороне, и трупный запах ударит в ноздри лишь в последний момент, какая страшная смерть, ай-яй-яй.
Огонек зажегся в глазах, движения наполнились порывом и жизнью, теперь не два трупа отмеряли километры ледяной пустыни.

Отредактировано Грегори Льяноу (2013-04-29 00:48:00)

Каждый шаг выдавался все более резким и порывистым, движения теряли свою скованность и собранность, отчего мужчина неуклюже и быстро бежал вперед, оскальзываясь на льдистой корке, покрывающей снег и изредка проваливаясь по колено. Ветер выл и терзал полы плаща некроманта, завихряясь причудливо, создавая странные образы из снежной пелены, бросая на кожу Льяноу острые снежинки, отчего она теряла свою чувствительность, пальцы немели, а каждый вдох давался болью, словно не холодные когти пытаются добраться до мозга, а горит все огнем внутри и снаружи. Глаза слезились, грудь ходила ходуном, а глотка горела от мороза, как и слезящиеся глаза. Но улыбка все-равно терзала искусанные губы мага, все-равно какой-то детский задор бродил сейчас в крови, прорываясь пузырьками смеха и редких вскриков пополам с бранью, когда мужчина в очередной раз проваливался через тонкую наледь. Каждый опыт, каждый шаг за непроницаемую и матовую границу смерти вызывал веселье, восторг, предвкушение! Каждое новое тело, каждый образец был дороже всего, ведь незабываемые ощущения пронизывали насквозь Грегори, когда он соприкасался с энергией смерти. И вот сейчас, когда воздух наполнял лишь пронзительный свист ветра, да белые змейки снежинок струились по сугробам, впереди мелькнул силуэт человека!
"Да, ещё один образец! Боги, я так этого ждал, да ведь это... Это будет небывалый скачок сил, это новые возможности! В бездну, я должен добыть это тело, не будь я единственный некромант Коллегии!"
Воспоминания нахлынули разом, пресекая всякую рассудочную деятельность... Вот юный маг, только-только ступивший под своды Коллегии, впервые прикасается к тайнам смерти, каждый раз оступаясь и набивая все новые шишки, вот он впервые поднимает мертвеца, истратив все свои силы, потеряв над ним контроль и получив обширный ожог, когда с пальцев Фаральды сорвался смертоносный пучок пламени, но граница смерти была так близка, так призывно мерцала своей угольной чернотой, переливаясь всеми оттенками зеленого... С того момента мужчина стал одержимым идеей некромантии, идеей перехода туда, за грань, оставаясь живым и мыслящим существом. Детство далеко позади, но идея, сидящая раскаленной занозой в голове, постоянно пульсировала, понукая и толкая вперед, только вперед.

Сухой снег наполнил ноздри и рот Льяноу, а лицо обожгло холодом: мужчина споткнулся и упал, пока слепо мчался вперед, доверяясь только лишь той нити, что связывала мертвеца и своего хозяина - белая пелена застилала взор. Некромант поднялся и, сделав ещё несколько шагов, стал свидетелем этой картины: его слуга, рыча и скалясь, приближается к девушке. Ноги его согнуты в коленях, а глаза источают пронзительно-яркий свет, девушка, упираясь спиной в оледенелую скалу, выставила вперед свой кинжал. Черты её смутно казались знакомыми: высокая, с короткими рыжими волосами, которые ветер сейчас терзал и метал по воздуху, она, вся сжавшись, пыталась отмахнуться ножом от ходячего мертвеца.
"Леони? Да, это она! Та изобретательница из Коллегии!"
- Стой! Назад! - Крик, словно тугой бич, ударил мертвеца в спину, заставив отшатнуться назад, с каждым шагом теряя алчущий огонь в глазах... Все мысли куда-то подевались, но осталась одна: он не хотел смерти этой девушки. Грегори, осторожно ступая по льду, подошел к зомби и, отдышавшись, глянул из-под широких полей шляпы на свою случайную спутницу.
- Какими судьбами? Я не ожидал увидеть здесь тебя, Леони.
Несмотря на всю глупость ситуации и её нелепость, мужчину вдруг потянуло на истерический и неконтролируемый смех.

Снег тихо поскрипывал под ногами Грегори, кутающегося в свой плащ: мороз не щадил и пробирал до самых костей, трогая мага за кожу ледяными пальцами, скользя по ребрам, спине и заставляя тело колотиться. Дыхание его успокоилось, но зубы принялись колотить друг о друга, а каждый вздох стал прерывистым, задерживаясь в легких словно бы не до конца: непреднамеренная пробежка закончилась и Льяноу откровенно страдал от холода. Мысли хоть и перестали метаться в голове, как тот нескончаемый хоровод снежинок, но куда там: Грегори ощущал себя старым маяком посреди моря, столько глупых идей и невысказанных слов, воспоминаний вертелось в уме. Улыбка продолжала блуждать по лицу мужчины и, сложив руки на груди, он откровенно разглядывал девушку.
Она вся подобралась и походила на заряженный арбалет, готовый в любом момент отпустить тяжелый кованый болт в грудь обидчику. Ноги чуть согнуты в коленях, голова опущена и наклонена вбок, словно Леони сейчас нырнет влево и вонзит нож чуть ниже ребра...
Один раз взглянув в лицо этой особы, Льяноу уже не смог подавить своих воспоминаний, а улыбка сошла на нет.

Это было год назад, метель тогда особенно бушевала, терзая неприступные стены Коллегии и бросая целые пригоршни колкого и сухого снега в лицо магу. Некромант, подавляя дрожь в коленях, сбросил в люк последний мешок, а затем, спрыгнув вниз сам, захлопнул его. Мидден. Холодные, обледенелые стены этого места вселяли спокойствие в душу Льяноу, и чем глубже, чем дальше погружался он в катакомбы, тем увереннее отбивало сердце такты, тем более дерзкими и увесистыми планами обрастала идея мага, тем сильнее в предвкушении подрагивали пальцы, шероховатый язык постоянно облизывал сухие губы... Память скручивалась в тугой клубок, ревностно оберегая недоступные фрагменты, а затем вновь распрямилась тугой пружиной... Свечи расставлены строго по схеме, тела разложены на полу, замыкая собой контур из измельченного угля и соли. Грегори, лихорадочно перебирая мысли и проверяя, все ли готово, зажигает свечи: их пламя медленно разгорается, плача слезами топкого воска... Снова обрыв, снова перед глазами возникает снежная пелена, а затем глухие стены Миддена вспыхивают зеленым: мертвые тела, утерявшие суть существования, поднимались, попирая законы природы. Пронзающие нити оплетали все вокруг, мерцая бледно-зеленым сиянием, а Льяноу, закатив глаза, катался по полу, сжав в руках белый череп, пытаясь отпустить злосчастный предмет, но тот, клацая челюстью, слился с ладонями воедино...
- Рргхар... - мертвец открыл и закрыл рот, дохнув в сторону девушки. Согнувшись, он нелепо подвернул одну ногу и застыл, только глаза-бусины выдавали в нем подобие жизни. Но Грегори не слышал ни рыка, ни стонущего ветра, ни копошения со стороны Леони, снова Стены Миддена упали перед глазами...
- Льяноу?! Идиот, что ты здесь творишь! - женский голос пронзительно ударил по ушам мага, скорчившегося на полу, сжав зубы, он отбросил в сторону череп и, перекатившись на бок, уперся руками в грязный, липкий пол, а затем поднялся. Неверным взором он увидел в проеме силуэт девушки, а судя по интонациям, она что-то обличительно кричала в сторону некроманта... В тот день мужчина едва не сошел с ума от пережитого, но смог найти в себе силы для уничтожения следов неудачного эксперимента. Покончив с этим, он на трое суток ушел в запой, не покидая местной таверны, но Вио так и не сдала его Архимагу - это стало негласной гарантией того, что уж кем-кем, но врагами они никогда не пересекутся на тропах Скайрима.
Грегори моргнул раз, другой: суровая северная реальность замещала видения из памяти. Льяноу хотел было опустить руки и предложить девушке найти убежище, как произошло вот что: мертвец, согнувшись и уперев руки в толстую корку льда, принялся урчать, сглатывая что-то булькающее и вязкое, капающее изо рта черной массой. Это были ошметки одежды и холодное, начинающее затухать мясо, среди всей этой жижи некромант заметил блестящую пряжку босмера, которую тот носил на поясе... Мужчина поднял голову и задумчиво посмотрел в сторону девушки - настроение этого человека меняло направление, подобно флагу под жестким северным ветром.
- Тебе нечего бояться, Леони, я не собираюсь нападать. И мне будет спокойнее, если ты уберешь кинжал в ножны. А теперь нам нужно найти место, не подставленное всем четырем ветрам и развести огонь. Ты не против, если с этого момента я составлю тебе компанию?
Зомби продолжал шипеть, поднимаясь. Он слепо уставился вперед, и лишь ветер шевелил грязные патлы его волос.

Отредактировано Грегори Льяноу (2013-05-01 19:33:34)

Плащ не спасал от гибельного холода: он трепался на ветру, как грубый кусок холстины на мачте, а тонкая одежка мага не защищала от холода, да и не должна была. Безрассудство - вот вечный спутник Грегори, он отправился в такой мороз через ледяную пустошь Винтерхолда, абсолютно не рассчитав все возможные варианты развития событий, да и должен ли был, мог ли? Череда случайностей и нелепых совпадений привела его сейчас сюда, к этой растрескавшейся скале, к этой встрече. Безысходность, нежелание двигаться и творить, но движение - жизнь, и господа удача, которая всегда благосклонно относилась к Льяноу, пнула его как следует под зад, чтобы колесо жизни именно этого человека и дальше могло вершить свой ход, иначе пересечь ту матово-черную границу с зелеными сполохами мужчине пришлось бы гораздо раньше, но не как части единого целого, не как другу и соратнику, а как загнанной жертве, обескровленной и раненной.
Холодный пар изо рта был тут же подхвачен порывистым ветром и унесен в даль, через острые пики, но невозможно было вечно стоять на холоде и предаваться размышлениям: пальцы уже онемели, а губы, посиневшие и бледные, были сжаты в тонкую линию.
Грегори оглядел девушку: она покинула свое первоначальное место, словно боясь чего-то, и, не разгибая коленей полностью, немного отошла в сторону, затем, не выдержав, принялась глотать свежий воздух. Мужчина усмехнулся: его ремесло никогда не было чистым и "полезным обществу", но ухмылка, вопреки обычаю, вышла не злой, но какой-то снисходительной и теплой, словно не гниющий и харкающий сырым мясом труп виноват в теперешнем состоянии девушки, а нечто другое, неведомое и эфемерное.
Спокойствие разлилось по всему телу некроманта, заставляя на миг забыть о кусачем холоде, но только на миг! С каждым новым порывом ветра, с каждым новым кульбитом рваного плаща на ветру легкие все меньше задерживали воздуха, зубы все громче силились зайтись в трескучем ритме. Задумчиво оглядев мертвеца, затем девушку, убирающую кинжал в ножны, Льяноу вдруг понял, что ощущает себя в этой круговерти снега защищенным, теряет то чувство загнанности, бешеной скачки, ведь спина прикрыта, а вокруг лишь сплошная пелена, сотканная из снежинок, каждая из которых была абсолютно другой, не похожей на остальные.  Опустив голову ниже и втянув её в плечи, мужчина повернулся в сторону Леони, когда та заговорила.
- Прости. Твой друг заставил меня немного понервничать. Где ты подобрал это недоразумение? Идем. Если меня не обманывает память, дальше по дороге должна быть шахта... Наполовину ледник, но от ветров спасет...
"Шахта, ледник? Да, это сейчас не помешает, а ещё не помешает огонь и что-нибудь съестное." - эти мысли, простые и незамысловатые, плавно заполнили собой сознание Грегори. Вздохнув, мужчина отвел взгляд от лица Вио.
- Он и меня заставил понервничать. Это норд, живший в Винтерхолде, я убил его, а также босмера, его друга. Я убил норда в его собственном доме, затем заставил сожрать босмера, а дом спалил. - Грегори впился колючим взглядом в лицо девушки, впитывая каждое движение век, губ, глаз. Не обманет ли? Не сдаст ли кому-нибудь? А может она специально здесь? Льяноу с пеленок впитал пыль Рифтенских улиц, умел примерять любые роли и маски, вживаться в шкуру и лгать не только словами, но и сердцем, он смог бы почувствовать страх, фальшь в словах, ещё не сказанных. Однажды она уже помогла ему, спасла жизнь, пусть и не намеренно, но времена меняются, и некромант искал новое подкрепление тому поступку. И, как ни странно, он нашел его: в жесте, ритме дыхания, позе, взгляде - она не обманет. Маг не мог объяснить, как он это понял, почему и откуда, но стойкая уверенность поселилась теперь внутри, царапаясь коготками о ребра.
- Встань. Мы отправляемся. - чуть осипший, севший голос некроманта коснулся уха нежити, и в следующее мгновение мертвец уже вставал со снега, переваливаясь и хрипя: с каждым часом он был похож на человека все меньше. Встав рядом с хозяином, он согнулся и выплеснул на девственно-чистый снег ещё одну порцию слизи. - Веди нас, Леони, иначе через четверть часа одним трупом здесь станет больше. Хоть улыбка и тронула губы мага, но не глаза - они по прежнему оставались колючими и насторожено глядели из-под широкополой шляпы.

Протяжный вой ветра наполнял все вокруг, и не было слышно даже собственного шепота. Казалось, что весь мир соткан из миллионов крошечных снежинок, острых и симметричных. Они сливались в белые потоки режущего и хлесткого снега, влекомого ветром. Небо было затянуто сплошной пеленой свинцово-сизых туч, но и их было едва видно из-за бушующей пурги. Рыхлый и глубокий снег под ногами превратилась в лед, а впереди, сквозь застилающую взор пелену, шагала Леони. Ветер толкал в спину мага, словно пытался выдрать и плащ, и шляпу, и всю прочую одежку, что была на Льяноу, только бы добраться до крови, костей, глаз. Чтобы зрачки в последний момент сузились, а сердце зашлось в бешеном ритме, предчувствуя надвигающуюся смерть.
Да, Льяноу панически, до дрожи в руках боялся смерти. Каждый раз, когда он соприкасался с этой неумолимой и непонятной энергией, она пронзала его тысячами голосов и образов, напоминающих о том, что всему есть конец. Лица людей, звонкий смех ребенка и едва слышные переливы ручья - колесо жизни продолжает вращаться. Каждый раз, вставая с холодного пола и, шатаясь, падая на кровать, он ощущал лишь сосущую пустоту внутри себя. Льяноу понимал, что его опыты не безвредны, что это не детские игрушки, и рано или поздно путь оборвется, но мужчина не мог ничего с собой поделать, эта мука и игра одновременно стала для него второй жизнью, будто кровь для ветерана войны, небо для птицы - без этого изнывала душа, гремя цепями и мертвея под тяжким ворохом проблем и воспоминаний.
Впереди мелькнула фигура девушки, а спустя несколько минут она уже потянула на себя деревянную дверь и, не оглядываясь, скрылась внутри.
Ветер все также рвал полы плаща, совершенно не спасающего от холода, снег все также вертелся и резал лицо мага, а через сапоги Льяноу ощущал твердую поверхность ледяной корки. Пальцы ног окоченели и потеряли чувствительность, а руки отказывались слушаться: даже растирая их, маг не чувствовал тепла. Словно решившись, Грегори подошел ко входу в шахту.
- Подойди. Я хочу, чтобы ты оставался здесь, раб. Ты будешь ждать меня.
Зомби, не издав ни звука, наклонился чуть вперед, словно бы зная, что последует дальше. Некромант, не медля ни секунды, протянул холодные и обмороженные руки, касаясь ледяной плоти. Между пальцами пробежали зеленые искры, вгрызаясь в тело мертвеца, а затем он, хрипло выдохнув, упал спиной в снег.
"Было бы безумием соваться туда без поддержки, но неужели какая-то девчонка смогла, а я останусь тут? Да уж, Льяноу, во что ты превратился", - улыбнувшись своим мыслям, мужчина потянул дверь на себя, и, кряхтя, ввалился в шахту.
Сказать, что стало теплее - значит солгать. Несмотря на то, что ветра здесь не было, стены, обросшие сосульками и сплошным слоем льда, никак не могли согреть. Шагая вперед и то и дело дуя на руки, некромант вышел в освещенный пламенем костра зал. Около огня, мрачно глядя прямо перед собой, сидел норд, а двое его товарищей лежали на тюфяках, постеленных прямо на землю. Но Грегори не думал об этом, он не думал ни о чем: впереди был огонь и больше не нужно было переставлять ноги в безумном танце снега и ветра... Спустя пять минут мужчина уже сидел около костра, сняв шляпу и набивая трубку непослушными пальцами. Весь мир ушел на задний план, оставляя мага наедине с собой.

Лео заняла весьма выгодное тактически положение, устроившись сбоку от костра. Все и вся были, как на ладони, и даже ход вглубь шахты, откуда доносился глухой монотонный лязг металла о камни. Следовало хоть немного обезопасить себя на случай, если Льяноу вздумает сглупить.

Не торопясь присаживаться, девушка обернулась ко входу, наблюдая явление некроманта в гордом одиночестве, с облегчением, даже с благодарностью смотря на него. Маги и без того не в чести у нордов, не говоря уже о некромантах, чтобы открыто демонстрировать суровому северному народу свои особые таланты. Нет, конечно, у мертвеца на лице не написано, кто его до такого плачевного состояния довел. Но в свете дурной славы Коллегии... Вряд ли кто станет разбираться. Тем более, Грегори некоторое время назад весьма бравурно подчеркивал перед ней свое непосредственное отношение к двойному убийству.
Опрометчиво. Если только не знать наверняка, что Вио просто-напросто плевать, до тех пор, пока это не станет ее личной проблемой. В конце концов, каждый умирает той смертью, которой заслуживает.

"Ох, Льяноу, почему твои секреты должны касаться и меня?"

- С чем пожаловали? - звук голоса, несомненно принадлежащего самому представительному обитателю шахт, гулким эхом прокатился по нутру пещеры, потревожив не только вздрогнувшую Лео, но и его спящих до сей поры товарищей. Шахтеры заворочались на своих соломенных постелях, послышались достаточно внятные бормотанья, призывавшие высшую кару на голову громогласного безбожника... Мягко говоря. В полусонном бреду работяги не стеснялись в выражениях.
Для Леони многое оказалось в новинку. Столкновение лоб в лоб с языковой культурой нордов во всем ее великолепии не то чтобы шокировало, скорее повеселило бретонку. Едва сдерживая улыбку, девушка развела руками, давая норду понять, что время не располагает к разговорам. Тот просто махнул рукой в ответ, поднимаясь и неспеша подходя к одному из недовольных.

- Давай, поднимайся, работа не ждет, - весьма культурно и со злорадной ухмылочкой, охранник пнул своего драгоценного сородича под бок, да так, что тот просто скатился с лежанки на лед. Прилив бодрости оказался просто на "ура", ибо мгновения назад витавший в сонных грезах норд стоял на ногах, осовелым взглядом уставившись на обидчика. Вечерний мед все еще застил так и не проспавшемуся бедняге глаза. С боевым кличем, в который весьма органично вплелся выкрик про дерьмо горного тролля, оказавшийся не намного меньше громилы шахтер бросился на детину с молотом, энергично и широко размахивая руками. Доподлинно неизвестно, чего он добивался, может, рассчитывал на шокирующий эффект своего маневра, но в конце концов все его начинания разбились о кулак. Удар пришелся бедолаге в челюсть, не опрокинув, но заставив отшатнуться, и окончательно вправил на место мозги. Держась за щеку, мужчина приземлился на стул тут же, подле грубо сколоченного стола, в то время как охранник, мрачный, как и прежде, вернулся на оставленный пост, застыв в прежней позе.
Второй шахтер как-то даже излишне благоразумно не вмешивался, уже не лежа, а сидя и несколько подозрительно посматривая на оказавшегося ближе всех к нему Грегори.

Лео потерялась на фоне всей этой картины, с комфортом устраиваясь на широком каменном выступе, не тронутом наледью, дабы немного перекусить. Обстановка стала куда как более неформальной с последними событиями, и бретонка наконец почувствовала себя в своей тарелке, как бы дико то не звучало. Скинув теперь мешавший капюшон, она привычно растрепала волосы, что с ее точки зрения означало "навести порядок на голове", и принялась копаться в сумке со съестным. Рюкзак лежал чуть поодаль за спиной, его-то она и скинула в первую очередь.

Рисунки на стенах были какими-то неинтересными. А все потому, что Эрхог была не слишком сильна в криптографии; да что там – она вообще не могла разобрать ни единого простого… узора? Символа? Не говоря уже о самых заковыристых. Бросив эту глупую затею, некромант вернулась к призраку, который сидел, уткнувшись прозрачной головой в такие же прозрачные руки. Складывалось впечатление, что Кассиопея спала, но Эрхог всегда считала, что духи просто не умеют спать!
- Касси? Может, пойдём отсюда?
Призрак будто бы проснулся и замотал головой.
- А? Да… да, пойдём, наверное.
Эрхог хлопала глазами.
- Ты что, умеешь спать? – удивленно спросила бледная девушка.
- Нет, что ты, - рассмеялась Кассиопея, - я просто была в глубоких раздумьях. Глубоких…
Некромант только открыла рот, чтобы ответить, но вдруг откуда-то сверху послышался странный грохот. Затем крики. Пещера буквально тряслась от бегущих людей. Эрхог немедленно сотворила «обнаружение». В метрах двадцати она отчетливо увидела два пятна. Это были живые, несомненно. От них веяло энергией.
- У них там что-то большое, - мрачно сказал призрак, невесть как прознав об этом. – Пора действительно уходить.
«И откуда она это поняла? Нет, ну двое живых точно не будут просто так сюда спускаться. Надо бы спрятаться. Кто знает, что они задумали. Я хочу посмотреть» - Эрхог махнула призраку рукой и отошла в дальний угол пещеры, ко второму входу, из которого она пришла. Осторожно спрятавшись за высоким камнем, она надвинула капюшон пониже и выглянула из-за скалы. Где-то там, впереди, слышались шаги. До живых было довольно далеко, но здесь, в пещере, была просто замечательная акустика. Один раз Эрхог даже удалось неплохо позабавиться – она начала громко петь, а из-за многочисленных коридоров и развилок эхо преобразило её голос так, что двое пьяных шахтеров наверху мигом протрезвели и убежали вон из шахты. «Весело было» - вспомнила тот случай некромант.
А тем времени к шагам прибавились голоса, и они все приближались. Некромант сверкнула зелеными глазами и затаила дыхание.

Картина мира отрывочно и резко нарезалась на мелкие кадры, дробилась, а куски и образы выпадали из неё, теряясь где-то по пути. Только что Льяноу безумными глазами глядел на Леони, торопил её и мысли одна за другой пролетали в голове, а вот он, судорожно сжимая кинжал, стоит перед оплетенным паутиной лазом, а бретонка, с липкими от паутины руками, говорит ему что-то про факел, про пауков...
"Пауки? Нет, здесь не может быть этих тварей. Норды просто раздавили бы их при первой же возможности! Но паутина... Я потерял зомби, так дорого мне доставшегося, идиот, придурок - нужно было взять его с собой и разнести все к чертовой матери! Не справился бы? О нет, я бы справился, я бы имел сейчас три трупа, покорных и не лезущих с вопросами!"
Стены этого места давили на мага, но не это терзало его, а обладатель хриплого, нарастающего и зычного рыка прямо за спиной, там, под порывами сурового ледяного ветра. Льяноу слышал этот звук и здесь, каким-то шестым чувством, кожей и мокрой от пота спиной ощущая жгучий голод зверя, который неспособна насытить мертвая плоть
Грегори моргнул, переводя взгляд в темный лаз тоннеля: спина бретонки, покачиваясь и расплываясь, удалялась вперед и вниз, туда. Не желая оставаться здесь, наедине со своими мыслями, некромант вытащил из держателя чадящий факел и, поудобнее ухватив его, направился вслед за Леони.

"И чего это я так распсиховался, а? Какой-то тролль, пусть и снежный, смог напугать меня настолько? Я уже встречался с этой тварью однажды, и я выжил, откуда же страх? Разве не доходил я в своих опытах до грани, почти теряя пульс жизни? Но тогда я боялся смерти, а сейчас... Сейчас тоже есть смерть, причем гораздо более явная. Успокойся, Льяноу, если ты не прекратишь дрожать, как твоя сестренка после очередной ночки, то тебя схарчат гораздо быстрее, чем можно себе представить".

Маг нагнал Леони и, растянув в резиновой улыбке губы, опередил на два шага: тоннель тянулся дальше, сужаясь, поэтому даже Льяноу, не обладая фигурой гиганта, едва мог развернуться в нем с факелом. Грегори вновь собирался окунуться в свои невеселые мысли, отгородившись от всего мира спиной, но то самое пресловутое "шестое чувство" в который раз уже кольнуло внутри, словно давая понять, что не стоит ходить по лезвию. Мужчина хмыкнул и полез в поясную сумку за кисетом с табаком, попутно обращаясь к девушке позади:
- Я тут подумал, здесь ведь может быть и другой выход, множество выходов, по крайней мере мы можем надеяться на это. В противном случае эта грязная туша сожрет нас, загнав в тупик. Ты боишься смерти, Леони?
Льяноу обернулся, на ходу доставая кисет, как вдруг под ноги попался так некстати то ли выступ, то ли ступенька, и Грегори, оступившись, вылетел полетел вперед. Глаз охватывал лишь маленький пятачок около некроманта с факелом - чернильная темнота не пропускала дальше. А спустя несколько секунд Льяноу осознал для себя одну важную вещь: здесь они не одни. Он чувствовал слабый, едва ощутимый отклик чьей-то мертвой души: не мертвеца, поднятого волей мага, нет, но свободной души. Грегори не мог определить четкого местоположения духа, но уверенность была в одном: он здесь и ожидать можно абсолютно всего. Держа факел на вытянутой руке, Льяноу сделал шаг назад, окликая Вио:
- Эй, Леони! Можешь не отвечать на мой вопрос, но неплохо бы пошевелиться и осмотреть это место: возможно где-то будет ниша или продолжение нашего тоннеля - я пока не готов к встрече с горным троллем!
Уверенность возвращалась в голос вместе с прежними нахальными нотками, отчего Болезненная складка на лбу разгладилась, а рука перестала судорожно стискивать факел. Потому ли, что рядом оказалось нечто свое, знакомое, вроде заблудшей души - Грегори не боялся духа, он мог заставить его появиться и говорить, но мог где-то там, в отдаленном будущем: сейчас не было ни сил, ни времени проводить обряд вызова. Вздохнув, Грегори повернулся в сторону бретонки и достал наконец-то кисет, чтобы тут же вдохнуть щепоть табака.

Некромант с интересом наблюдала за гостями. Рыжеволосая бретонка в меховом плаще и светловолосый мужчина. «Хм, что-то в его образе есть эдакое» - подумала Эрхог, сверля своими глазами гостя в шляпе. Да, что-то в нём точно было... знакомое. Родное. Волосы? Взгляд? Выражение лица, фигура, походка, движения? Неясно. А тем временем рыжая девушка подошла совсем близко. Некромант слышала её дыхание, пока гостья разглядывала символы на стенах. «Они меня не заметят» - решила девушка. В принципе, она была права – тот угол, где она спряталась, был совсем тёмным, к тому же, её скрывала скала, любезно выросшая в пещере, будто бы по заказу.
Но вдруг откуда-то сзади, где был второй выход, донесся звук. Эрхог буквально почувствовала, как трясется пол под ногами, стены пещеры, скала, даже она сама. Через несколько мгновений звук превратился в страшный грохот, который был всё ближе и ближе. Наконец, из до этого спасительного выхода высунулась злобная морда снежного тролля. Три глаза осмотрели новое местечко и остановились на Эрхог. Некромант от неожиданности взвизгнула и подалась назад, выскочив из укрытия, открывая себя удивленным взглядам гостей. Так или иначе, это было не лучшее время, чтобы объясняться, здороваться, знакомиться, продолжать знакомство элем у костра и отбивной из крысятины. Надо было отбиваться.
- Получай, наглая морда! – заорала девушка, правой рукой создав заклинание паралича. Впрочем, цели оно не достигло, ибо врезалось в стену возле узкого прохода. Зато тролля это явно позабавило и он, не без усилий протиснувшись внутрь пещеры, почесал уродливой лапой не менее уродливую голову и уставился на троицу. Затем он издал рык и бросился в сторону мужчины, угрожая при этом сбить с ног еще и фигуру в чёрной робе.
- Берегись! - бросилась Эрхог с криком на мужчину, падая вместе с ним на пол. Может, он и ударился, но всё же это было лучше, чем если бы его зашиб пролетевший над головами людей тролль. А последний уже готовился к новому прыжку, задорно рыча.

Стена, казалось, мелко завибрировала под ее ладонью, точно отзываясь на осторожные касания тонких пальцев. Леони испуганно отдернула руку, отступая назад. Дрожащие скалы не есть положительный момент. Нужно выбираться отсюда, и чем скорее, тем...

Додумать Вио помешали несколько факторов, один другого весомее. Страшный грохот столкнул-таки девушку с места, хотя она слабо представляла сейчас, как, куда бежать, и вот прямо перед ней из темноты, естесственно, совершенно неожиданно что-то выпало... Выпало. С криком. Из темноты. Она ожидала увидеть Грегори, но никак не постороннюю личность в черной робе, которая так удачно маскировала ее во мраке пещеры. Неудивительно, что ей, то есть, личности, удавалось до сих пор остаться незамеченной, и как долго она здесь? Все эти мысли, впрочем, отпали сами собой, за неактуальностью. Ввиду огромного, волосатого, омерзительного до ужаса обстоятельства, обещавшего всем троим неминуемую смерть в муках, еще неизвестно, от чего раньше - то ли от этих чудовищных лап, то ли от не менее чудовищной вони.

Девушка побледнела, зажимая рот ладонью, будто в попытке удержать крик, и зажмурилась от ослепительной вспышки. Невольно она попятилась назад, к скалам, и это спасло Лео, уведя с траектории живого снаряда... Чудовище просто пронеслось мимо. Другим повезло меньше...

И снова крик, заглушенный утробным рычанием. Леони не знала, живы ли те двое. Она с трудом, но заставила себя разлепить веки, вглядываясь в темноту. Глаза попривыкли к сумраку, и Вио смогла различить на полу пещеры комок, судя по всему, состоящий из Льяноу и самоотверженной особи в черном. Комок шевелился.

В последнее время жизнь редко баловала ученицу Коллегии радостными моментами, и один из этих редких моментов случился сейчас. Откуда-то взялись и силы, и смелость. Девушка видела, как далеко откатился от них чудом не потухший факел, который мог послужить едва ли не единственным серьезным оружием против тролля, и бросилась за ним, чуть не выронив рюкзак. Но светлая мысль пришла не ей одной. Льяноу опередил порыв Лео и действовал столь стремительно, что неудачливая спасительница вновь осталась в зрителях, даже не запачкавшись, в то время как некромант щедро поливал камни кровью, отвлекая взбешенное чудище, а неизвестная тенью метнулась в сторону, видимо, готовя очередное заклятие.

- И откуда он только взялся... Мы ведь пришли с другой стороны... - судорожно бормотала Вио, сама пока не догоняя мыслью собственные слова, одновременно пытаясь поднять отчаянного Грегори на ноги, - сумасшедшие... И как только...

Отступивший зверь был ослаблен, пламя факела не пощадило его, изувечив уродливую морду, но тролль может не доставлять неприятностей, пожалуй, только мертвым. Хотя... Запах...

Вот тут и вспыхнула в голове лампочка. Внезапно.

- Выход! Откуда появилась эта тварь?

Отредактировано Леони Вио (2013-07-13 04:13:25)

Тупая боль пульсировала в голове, заставляя взгляд метаться по черным и холодным стенам пещеры, а сердце биться в груди так, словно оно вот-вот вырвется на свободу. Незнакомка в темном балахоне собралась быстро: массивная каменная глыба врезалась в башку зверя, отчего тот дернулся, захрипел и обмяк на каменистой земле.
- Ты как? Юная ведьма была на удивление спокойна - дитя контрастов. Словно и не визжала на весь каменный мешок эта девушка, девочка! Грегори кивнул ей и поднялся с земли не без помощи Леони, отряхиваясь и сплевывая пыль пополам с кровью. Все казалось каким-то нереальным и некромант ощущал себя наблюдателем со стороны в этом театре абсурда: они убили тролля, завалили эту громадную тушу! Льяноу не мог сдержать диковатой улыбки.
- Выход! Откуда появилась эта тварь? Голос Вио дрожал, но не было в нем слепого ужаса или истерики - это радовало, хотя Грегори никогда не мог себе представить эту девушку в припадке страха - отваги не отнять.
- Оттуда! Давайте быстро туда, я его сейчас задержу.  Оказалось, что одного удара камнем о голову мало, потому что тушу тролля окутал зеленый туман заклятья паралича, а каменная глыба припечатала чудовище ещё несколько раз - сомневаться в смерти не приходилось. То ли это было действительно необходимо, то ли доставляло удовольствие девушке в черном.
Но каково было удивление мага, когда рядом с ведьмой появился бесплотный дух - это был именно тот дух, который Грегори чувствовал здесь с самого начала. Призрак женщины, который говорил абсолютно свободно со своей... Хозяйкой? Девчушка была некромантом - вне всяких сомнений.
Льяноу почувствовал мелкую дрожь, идущую по спине своими пильчатыми когтистыми лапками, словно сороконожка, черная и блестящая. Это был не страх, но некоторое предвкушение и дух соперничества - маг отбросил эти пустые мысли, на которых сейчас невозможно было сосредоточиться.
- Твой дух дело говорит. Мы должны знать, с кем имеем дело, или имели.
Некромант был не здесь - пустыми глазами он оглядывал девушку и призрака рядом с ней: все мысли были поглощены грязной тушей, лежащей позади. Тролль, дохлый и снежный тролль! Льяноу поднимет эту тушу во что бы то ни стало. Эта мысль захватывала дух, отчего улыбка нет-нет, да мелькала на бледном лице.