Начало игры.

Утро было свежим. Не просто холодным, а именно свежим, прозрачно чистым, словно оказалось, что воздух наполнен мелкими кристаликами льда. Карнус дремал в телеге, пытаясь не обращать внимание на обжигающий горло мороз. Поверх своего теплого костюма он набросил рогожу с телеги, но казалось, что кости старика промерзли изнутри и уже ничто их не могло отогреть. Хотелось огня и покоя. Позади была долгая неделя переходов и скачки, уговоров и взяток. И когда вожделенная граница наконец была пересечена, сил оставалось только на короткое бурчание кучеру "к ближайшей таверне". И вот теперь этот мужлан тряс его за плечо, полагая, видимо, что делает это аккуратно.
- Эта, милорд, я дальше направляюсь, ваша остановка тута.
Продрав глаза, Карнус отдернул плечо из под руки кучера и огляделся. Вокруг стоял сосновый лес, а прямо перед ним виднелись ворота какой-то деревушки. Проверяя, на месте ли вещи, Карнус спросил резким голосом
- Где мы?
- Фолкрит - был ответ.
Название приходилось слышать раньше. "Фолкрит, Фолкрит... А! Кладбище! Самое знаменитое захоронение во всем Скайриме, а то и Тамриеле, если говорить о людях. Ну тем и лучше." Настроение явно улучшилось.
Кучер терпеливо ждал, пока маг проверит вещи и слезет с телеги, но едва Карнус отошел, повозка тронулась дальше. Видно было, что кучер не хотел задерживаться. Неловко волоча тюк, Карнус направился мимо стражников, ища вывески.

>>> Таверна "Мертвецкий Мед"

Отредактировано Карнус (2012-10-08 12:02:25)

>>> Таверна "Мертвецкий мед"

Когда Цицерон открыл дверь, из таверны буквально вылетела темноволосая девушка в светлом платье и едва не столкнулась с шутом.
-Ой, простите, - расхохоталась Корнелия, - там в таверне злой медведь-насильник, он чуть меня не поймал, спасайте бегством!
Корнелия помахала рукой шуту и весело поскакала по улице, истерически хохоча. Пробежав около пары сотен метров, Корнелия села под деревом и прикрыла глаза.
-Ужас. Теперь я не смогу тут нормально находиться. Будут искать же... Хотя... пока он жив, не будут? Хм... Надо разузнать...
Корнелия вспомнила имперца в шутовской одежде, который столкнулся с ней возле таверны.
-Шут... надо же...
Девушка задремала.

Корнелия проснулась. Было холодно. Шел сильный дождь, и платье девушки было уже довольно мокрым.
-Замечательно... О даэдра, почему... - ее взгляд упал на два письма, лежащие рядом. Видимо, Корнелия во сне прикрыла их рукой и они не намокли.
-Корнелия и...что это? Эээ... Цицерон? Какой Цицерон? - недоуменно размышляла вслух девушка. -Что за имя такое странное? Ладно, в Убежище разберусь.
С этими словами Корнелия побежала в сторону Убежища. "Бабетта явно не оценит мое выполнение...эээ... просьбы, да. Может, она знает, кто этот Цицерон? И вообще, кто же написал письмо, что знает мое имя? Чёрт... может Легион прознал об убийстве? - Корнелия похолодела. -Нееет, не может этого быть... хотя... возможно, кто-то видел... о, нет, нет, невозможно. Так, не думать о глупостях. Сейчас главное - переодеться." Размышляя, Корнелия вошла в Убежище Темного Братства.

>>> Убежище Темного Братства

Отредактировано Корнелия Флавия (2012-11-20 23:12:06)

>>> Убежище Темного Братства

Корнелия быстрым шагом пришла в город. Было уже темно. Слабый ветерок едва развевал плащ на спине девушки. Наконец найдя этого извозчика, который, такое впечатление, специально спрятался за одним из домов, ассасин обратилась к нему:
-В Маркарт. Сколько?
-Тридцать.
-Чеееего?
-Тридцать.
-Ну ладно, ладно. Поехали, - с этими словами девушка запрыгнула в повозку и уселась поудобнее. Дорога предстояла длинная. "Хм... что же там меня может ждать. Легион? Не думаю. Хотя я даже города не знаю" - про себя отметила она.
-Расскажите мне о Маркарте, пожалуйста.
Извозчик улыбнулся. Он любил поговорить со своими клиентами, потому что иногда ему было жутко скучно, а единственный близкий человек - лошадь - не была слишком хороша в беседах. Наконец-то хоть кто-то захотел с ним поболтать, пусть его клиент выглядел совсем не располагающим к дружескому общению человеком.
-На самом деле, Маркарт, а точнее его предок Нчуанд-Зел, был построен в Первой Эре двемерами. Когда они исчезли, там все опустело аж до Третьей Эры, когда Тайбер Септим основал там Колледж Голоса. Сейчас там такая задница, о... В сто семьдесят... Джулианос, дай памяти, четвертом, кажется, тамошний коренной житель поднял восстание и сверг местного ярла. Через два года пришел Ульфрик Буревестник и устроил резню, а коренных жителей - сами они не норды - выгнали из города. Сейчас их зовут Изгоями и война продолжается по сей день. Так что я бы посоветовал вам быть поосторожнее.
-Изгои, значит... а они предпринимают какие-то действия террористического направления?
-Ну, знаете, миледи, я не очень часто там бываю, но кажется, недавно там было совершено. Прямо на рынке, средь бела дня, представляете? Повторюсь, будьте осторожнее, пожалуйста, - взволнованно произнес извозчик.
-Не волнуйтесь, - усмехнулась Корнелия, - со мной все будет в порядке.
"Изгои. А это идея" - задумала план своих действий девушка, однако почувствовала, что ее клонит в сон.
-Ладно, господин извозчик, я посплю - разбудите, ла... - не успев договорить, Корнелия задремала.

>>>Конюшня и ворота Маркарта

Начало игры.

Любая катастрофа, как известно, очень любит начинаться с внешнего благополучие. То же самое случилось и сегодня.
- Пустите меня, изверги! - Флорети металась и орала во всю свою лощёную глотку. Конечно же, такой ор сложно не заметить, ведь голос у Флорети просто обязан быть громким. А иначе как, сквозь шум прибоя, сквозь удары клинков, сквозь свист ветра, сквозь ругань и брань, сквозь рокот нарастающего шторма, услышит приказ капитана? Поэтому и здесь, сквозь плотные двери подвала, сквозь железный засов, на который закрыли пиратку. И быстро странный крик разнёсся слухами по Фолкриту. Даэдра завёлся в старом подвале. Даэдра беснутся там. Не открывать - ждать смельчака, который уничтожит чудовище.
Всё началось довольно-таки просто - Флорети захотела немного отдохнуть. В пути она провела слишком много времени. Она так долго не была среди своей тёмной семьи, естественно, очень хотела попасть в убежище, назвать пароль и громко заорать на всё убежище: "Я дома!" - удивить всех тем, что выжила.
Флорети не было в убежище чуть больше трёх недель - пиратка задержалась в Солитьюде у своего квартирмейстера. Редгард хотела помочь братству, поэтому решила поискать остатки своей команды, которые разбрелись по суше. Но нашла лишь аргонианку и норда. Рон-Тару пообещала серьёзно подумать о предложении старого капитана. А вот Ронару Флорети даже не предложила возвращаться в шебутную жизнь - норд осел, женился, завёл семью. Разрушать идиллию мастера парусов Флорети просто не посмела. Искренне пожелав удачи старому другу и приняв от него обещания помочь, если однажды это будет срочно нужно, Флорети заказала повозку и отправилась в Фолкрит. А оттуда - прямиком в убежище. Скорее всего, многое поменялось там за то время, пока её там не было.
Флорети прибыла в город поздним вечером. Идти через лес по такой темени она не решилась, да и ливень начинался - пиратка отправилась в таверну. Ну, а пьяная драка, что началась там, сама затянула немного подвыпившую редгардку. Мстительные оппоненты и закрыли Флорети в том самом подвале.
Как известно, любая катастрофа начинается с внешнего благополучия. Так и тишина в подвале длилась не долго. Почти сразу же придя в себя, Флорети заметалась по всему тесному подземелью, после чего начала делать попытки выбить плечом дверь. Безуспешно - засов был ржавый, тяжёлый, железный. Пиратка, при всей своей силе, просто не смогла выбраться. Но остановило ли это её? Ничуть. Когда плечо заболело очень сильно, а на нём стало расплываться пурпурное пятно синяка, в ход пошли другие приспособления - мётлы, вёдра, лопаты. Ах, как же жаль, что топора не было там.
- Выберусь - убью ко всем даэдра! - орала Флорети, сломав древко третей метлы. - Чтоб вам умирать долго, мучительно и в страшных агониях!
Люди сторонились этого подвала по вполне ясным причинам - ещё бы, такой шум, такие проклятья... Становилось просто страшно! Но пиратка упорно продолжала драть глотку. С редкими перерывами - давала связкам отдохнуть.
- Сухопутные трусы! Жалкие крысы! Шкеры проклятые! Выберусь - к якорю привяжу и утоплю! - а после этого заявление последовал громкий шум, будто что-то упало, и громогласный вой - Флорети соскользнула со ступенек и свалилась в кучу хлама, которая валялась в подвале. Смягчило это её падение? Смягчило бы, если бы большая часть этого хлама не была сделана из дерева.
"Кажется, я себе что-то сломала... А нет, кажется..." - естественно, боль от такого эпичного падения не вызывала радости - скорее всего Флорети ещё не скоро сможет уснуть на спине, а синяк планировал быть просто огромным. Флорите тихо и хрипло выдохнула что-то злое себе под нос - она устала, это метание извело её. Ярость притупила разум. Но вот она отступала, отдавая место осознанию того, что Флорети зря тратит время.
А судя по тонкой полоске света, что пробивалась через закрытые двери подвала, тонко намекали на расцветающее утро. Холодное, немного промозглое после вечернего ливня. Флорети села на ступеньки и запустила пальцы в волосы. А в голове только один вопрос - как выбраться и вернуться в убежище?

Сосновый лес >>>

Цицерон неторопливой походкой отправился прогуляться по улицам Фолкрита. Погожее утро определенно должно было поднимать настроение, однако шута неожиданно охватила хандра. Стараясь не демонстрировать плохое настроение местным жителям, включая стражников, которые уже успели смириться с присутствием столь необычного гостя во владении, он с задумчивым видом шел куда глаза глядят, напевая что-то себе под нос.
«Очень странно, непонятно...» - размышлял имперец, - «Цицерон не голоден, отдохнул, побывал в разных местах. Снова с семьей, снова в безопасности. Больше нет вокруг этой тишины. Но что-то все равно не так! Матушка не избрала Слышащего, но... это что-то другое. Что-то не так с ее верным слугой».
Мужчина остановился посреди улицы и посмотрел в сторону таверны. Дверь приоткрылась, и оттуда вышло пара нетрезвых посетителей. Шут решил, что пока таверну посещать все же не стоит, и продолжил свою прогулку. Осматриваясь по сторонам, он увидел, что чуть далее за постройками главной улицы Фолкрита находится неприметное сооружение, а рядом с ним кладбище.
«Зал Мертвых!» - Цицерон приподнял брови, - «надо зайти к местному служителю, поинтересоваться насчет новых масел», - он вспомнил о загадочном письме, - «и спрошу, знакомы ли ему странные символы».
Имперец немного ускорил шаг, направившись в сторону Зала Мертвых. Едва он завернул за угол таверны, как услышал непонятный шум. Поначалу мужчина подумал, что кто-то просто рубит дрова. Но когда стук начали сопровождать невнятные возгласы, шут понял, что это нечто иное. В тавернах часто дерутся, однако странно было слышать столь громкие звуки не со стороны входа. Хранитель обернулся и подошел ближе к таверне, чтобы осмотреться. Сделав несколько шагов вдоль стены, он споткнулся. Взглянув под ноги, Цицерон увидел что-то вроде неприметной посреди травы двери в погреб. Звуки доносились именно оттуда, и судя по железному засову, кого-то держали в этом подвале явно против его воли. Но имперец пока не спешил помогать, хотя что-то подсказывало ему, что сделать это необходимо.
«Зачем хозяевам таверны запирать постояльцев?» - задумался мужчина, - «ведь для этой цели есть тюрьма. Цицерон явно чего-то не понимает».
Шут осмотрелся вокруг и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, присел на корточки рядом с запертым погребом, чтобы попытаться посмотреть, кто там находится. К несчастью, из-за дневного света сделать это не представлялось возможным. Однако ничто не мешало прислушаться. Хранитель так и поступил. Голос, доносившийся из подвала, показался ему знакомым, но мужчина никак не мог вспомнить, кому он принадлежит.
«Цицерону нужно чтить законы места, где находится кров его семьи. Но держать людей в неволе должна тюрьма, а не таверна, а значит, Цицерон поступит правильно».
С этой мыслью, шут сдвинул массивный железный засов с деревянной двери и постучал в нее несколько раз, после чего поднялся и отошел на пару шагов назад. Тут он услышал, как с другой стороны таверны дверь со скрипом открылась и оттуда, громко разговаривая, вышли, судя по голосам, двое или трое мужчин.
- Пойду осмотрюсь вокруг таверны, - произнес один из них, - ошиваются тут всякие еще с ночи, - его тон сменился на недовольно-ворчливый.
«Цицерон не хочет неприятностей», - забеспокоился имперец и, оглядываясь спешно направился в сторону Зала Мертвых.

>>> Фолкритское кладбище

Отредактировано Цицерон (2013-03-20 23:52:27)

<<< Убежище Тёмного Братства
Отличный день, чтобы ограбить товарный склад и разжиться звонкими и яркими септимами. Ассассин неторопливо направлялась в город и параллельно обдумывала план своих действий. Сейчас ей не помешал бы помощник. А с ним придётся делиться… впрочем, его ведь можно и убить. «По ходу дела разберусь» - Корнелия решила вопрос своим любимым способом. Она никогда не любила ничего продумывать, ибо зачастую все шло не по плану. Возможно, потому, что тактике она не обучалась. Но это неважно. Итак, в Фолкрит вошла фигура в тёмном плаще. Лицо, по обыкновению, было скрыто капюшоном и маской.
- Где же мне найти союзника… - внимание ассасина обратили на себя двое: мужчина и девушка. Всё бы да ничего, они так мило беседовали, но вот вдруг девушка стащила у своего спутника мешочек с деньгами.
- А вот это мой клиент, - рассмеялась Корнелия и быстрым шагом двинулась к воровке, осматриваясь по сторонам. Та уже прятала мешочек в свою сумку, как ассасин подошла вплотную к ней и прошипела:
- Ты идёшь со мной и я не сдаю тебя страже. Ясно? – Корнелия указала на стражника, стоящего в каких-то двадцати метрах.
- На склад. Будем делать то, чем ты только что занималась. Вопросов не задавать, шум не подымать.

>>> Товарный склад "Серые сосны"

Отредактировано Корнелия Флавия (2013-03-04 20:22:37)

<<< Товарный склад "Серые сосны"

Корнелия вышла из «Серых сосен» и зашагала вон из города, держась ближе к домам. Было не так уж и много людей, и ассасин-воровка уже вздохнула с облегчением, как вдруг к ней подошёл стражник:
- Прошу прощения, госпожа, - всё-таки богатый наряд давал свой эффект, - вы не могли бы… - девушка похолодела. Казалось, сейчас ее обыщут, заинтересуются содержимым мешка, и всё – конец. Хотя можно было бы попробовать подраться, но прямо на улице… Корнелия приготовилась бросать мешок в лицо стражнику и бежать, воспользовавшись замешательством. Однако её опасения не подтвердились.
- Это вы – Сильвана? Вас уже ждут.
- Прошу прощения, вы меня с кем-то спутали, - улыбнулась Корнелия, - меня зовут совсем иначе, -подмигнув стражнику, ассасин поспешила в Убежище. «Забавно. Интересно, кто же эта Сильвана, раз её ждут? Наверное важная шишка, а меня с ней спутали! Приятно. А вот я и дома» - удовлетворенно вздохнула Корнелия, приблизившись к чёрной двери Убежища. Послышалось дружелюбное ржание лошади, привязанной неподалеку.
- Привет, дружок… э, подруга, то есть. Я тебя попозже покормлю, - девушка улыбнулась животному, которое, впрочем, этого не видело, и вошла в Убежище.

>>> Убежище Тёмного Братства

Фолкритское кладбище >>>

Едва Цицерону стоило оказаться близ таверны, как он услышал, что местные жители что-то взволнованно обсуждают. Имперец, оставаясь незамеченным, подобрался как можно ближе к разговаривавшим и внимательно прислушался.
- Какое счастье, что тот дракон не добрался до города... - беспокойно произнес один из группы людей.
- Да что дракон! - возразил другой, - говорят, тут в окрестностях видели убийц из Темного Братства!
«Что?! Они не могли разоблачить Цицерона! Если только...» - по спине шута волной пробежал холодок и словно вышел куда-то через шишку на голове, поставленную недоброжелателем. Хранитель засуетился и еще раз перепроверил содержимое своей сумки. Все на месте.
- Я надеюсь, дракон их сожрал! - с задором добавил третий голос из толпы.
- Кто знает... - вздохнул первый.
Имперец всерьез начал беспокоиться: а что если действительно речь идет вовсе не о нем, а о других братьях? В конце концов, Убежище находится довольно близко к городу, и всегда есть риск, что рано или поздно его могут найти.
Чтобы не гадать попусту, Цицерон решил вернуться в Убежище. Дабы не привлекать лишнего внимания, мужчина пошел в обход. Возвращаться на кладбище шуту не хотелось ввиду недавнего происшествия, поэтому пришлось пробираться мимо построек. Выйдя из-за угла очередного дома, Хранитель увидел, что по улице идут несколько человек по направлению прямо в его сторону.  Опасаясь, что подозрительная группа может разыскивать членов Темного Братства, мужчина прокрался за дом и, оказавшись прямо у задней двери, осторожно дернул ручку. Дверь не была заперта. Имперец тихо шмыгнул внутрь дома.
В доме было темно, однако из-за угла виднелся неяркий свет. Тут Цицерон услышал тихое бормотание:
- Милосердная Матушка, пошли мне свое дитя, ибо грехи недостойных должны быть омыты в крови и страхе.
С волнением и непреодолимым любопытством Хранитель осторожно подошел ближе к комнате с тусклым светом, откуда доносился голос. Выйдя из-за угла он увидел картину, которая по обыкновению должна происходить во время совершения Черного таинства: в маленькой комнате рядом с кругом из свечей, расположенных на полу вокруг чучела из человеческих останков, на коленях сидел человек, держащий в руке кинжал. Неподалеку валялось несколько измятых лепестков паслена.
У шута внезапно словно открылось второе дыхание.
«Есть еще те, кто нуждается в нашем брате! Это дар, посланный свыше!» - обрадовался Цицерон, - «Спасибо тебе, милая Матушка! Твой слуга благодарит тебя за то, что ты привела его туда, где он сможет принести пользу семье!»
Тут незнакомец, закончив причитать, поднялся с колен и, обернувшись, увидел Цицерона. От неожиданности мужчина, на поверку оказавшийся нордом, но едва ли из жителей Фолкрита, отпрянул и нервно завертел головой по сторонам. Однако шут его тут же успокоил:
- Матушка услышала твои молитвы. Ты можешь поведать ее дитя о своей проблеме.
Имперец замолчал, многозначительно улыбнувшись и ожидая, что скажет заказчик. Норд  окинул ассасина в шутовском наряде с головы до ног, явно недоумевая.
- Есть один человек... Здесь в городе, в таверне, - осторожно и с некоторым недоверием все же произнес незнакомец, - он из Братьев Бури. У меня с ним давние счеты. Сам бы его убил, но в силу некоторых обстоятельств не могу этого сделать. Зовут этого человека Омунд Северный Ветер.
- Я помогу тебе решить эту проблему, - ответил, наконец, Хранитель.
- Ты сам? - норд недоверчиво покосился, но тут же словно осекся и продолжил, - ладно. Только постарайся сделать все тихо и не привлекать внимание. И принеси мне в доказательство убийства что-нибудь на твое усмотрение. Если все пройдет без лишней шумихи, я награжу тебя тысячей золотых монет.
«Тысяча?» - радостно подумал Цицерон. Конечно, у него было пока достаточно денег, однако никогда заранее нельзя знать, сколько их может понадобиться, когда и в каком случае. Еще тысяча явно лишней не будет.
- Контракт будет выполнен, - произнес шут и без лишних церемоний зашагал в сторону выхода из дома.
Покинув этот дом, мужчина по знакомому пути добрался до двери, ведущей в подвал таверны.

>>> Таверна "Мертвецкий мед"

Отредактировано Цицерон (2013-05-13 02:37:59)

---> Таверна "Мертвецкий Мед"

«Ненавижу Фолкрит».

Этот день просто не мог стать еще хуже.

Тарья подивилась бы наивности данного утверждения, если бы не была так занята мыслями о плачевности собственного положения. Этот прыщ на заднице мира, именующий себя городом, подкладывал ей одну свинью за другой. При всем ее жизнелюбии, складывающаяся ситуация начинала потихоньку раздражать, и в голове совсем некстати возникал образ ухмыляющегося Дэлвина, которой назидательно поднимал вверх указательный палец, и своим хрипловатым голосом нараспев произносил одно единственное слово: «Проклятье».

«Вернусь в Рифтен, серьезно с ним потолкую по этому поводу».

Сперва, покинув таверну, Тарья обнаружила, что не может найти письмо, которое нужно было отдать стражникам, дабы те явились по душу бедняги Омунда, да упрятали его всерьез и надолго, как того желал наниматель. Разумеется, гораздо проще свалить все на неудачу мистического происхождения, чем искать причины в собственной бестолковости. Но если эту проблему можно было легко разрешить, просто нашептав кому-нибудь на ушко то, что нужно, следующая дурная новость оказалась сродни бадье ледяной воды, выплеснутой прямо на голову.

«Найду тех, кто это сделал, придушу собственными руками».

У нее увели коня. Можно ли себе представить, что чувствовала Тарья, сама не раз заимствовавшая чужих лошадей? Все было так, словно ей надавали пощечин, а потом еще под громкое улюлюканье закидали гнилыми овощами. Самое страшное, она теперь совершенно не представляла, как доберется до Рифтена. На своих двоих и в одиночку? Легче сразу разбежаться и прыгнуть со скалы. Что одно, что другое – самоубийство. Только вряд ли в этой дыре она найдет подходящую скалу.

***
Чего Тарья только не успела сделать за это безрадостное утро: обойти весь город вдоль и поперек, не иначе как по глупости, надеясь найти своего коня; наслушаться нелепых слухов о драконе над лесом, охотившемся на Темное Братство; посидеть на крыльце таверны, размышляя о бренности бытия и съесть все, что приготовила в дорогу. Потом она еще раз обошла весь город, в этот раз просто от скуки, и чуть было не свалилась в открытый погреб, который, видимо, принадлежал тем идиотам, что спокойно возились в своем огороде неподалеку. Да уж, сломанная шея и надгробие из мешков с картошкой стали бы достойным завершением ее блестящей карьеры!

«Что, неужели кому-то может быть веселее, чем мне? Как запрыгали! Парень явно не промах».

Сейчас же Тарья беззвучно смеялась, и с плохо скрываемым злорадством следила за внезапно поднявшейся в этом сонном царстве суетой, подпирая стену того самого злополучного дома с погребом. Любо-дорого было смотреть, как законники садятся в лужу, ну а прибавить то, что это не какие-нибудь, а именно фолкритские стражники, и зрелище становилось поистине бесценным. Оно доставляло Тарье некое мстительное удовольствие. Последний раз она испытывала нечто подобное, когда сквозь решетку наблюдала за последствиями побега Синрика прямо из-под носа бравых солдафонов, которые и башмаки то под кроватью не найдут, куда им до такого мастера, как Энделл. Олухи бегали, будто в зад ужаленные, а капитан, брызжа слюной, громыхал так, словно своими криками хотел обрушить небо на головы всех преступников мира. И все это под истерический смех заключенной-босмера, которая уже совершенно точно знала, куда она отправится, после того как вдохнет полной грудью чистый воздух свободы. Воздух без запаха блевотины и тухлой капусты.

Между Тарьей и той испуганной девчонкой, что осталась вдруг одна в чужой стране, на самом деле, почти не было разницы, только лишние два года, прибавившие синяков и, как это ни странно, опыта. Но внезапной кутерьме и бессильной злобе городских стражей, она радовалась все так же искренне.

Из груди вырвался смешок, когда очередной претендент в герои, неуклюже отшатнулся от размахивающего мечом бретонца. Что ни говори, а место, чтобы во всей красе созерцать происходящее, Тарья выбрала расчудесное. Правда, ветки какого-то ободранного куста не слишком удачно упирались ей во все выдающиеся места, но эта справедливая плата за возможность не привлекать лишнего внимания. Горожане, как это обычно бывает, в большинстве своем разбежались по домам. Остались только самые задиристые, ну или глупые.

«Ух, а вот это должно быть больно!» - Тарья чуть поморщилась, когда огромные бревна с грохотом покатились на дорогу, едва не задев мечника и его громадину-товарища. Однако было очевидно - эта парочка отбегалась. Сейчас вооон из той казармы набегут лучники, и можно считать, что на двух заключенных в местных застенках станет больше.
На раздумья потребовалось секунды две, не больше, стоило только убедиться, что лихорадочно оглядывающийся бретонец увидел ее. Коротко свистнув, Тарья мотнула головой, и быстро скрылась за углом дома, понадеявшись, что более очевидных знаков не потребуется. Знакомые огородники куда-то убежали, побросав свои мотыги, а погреб так и не удосужились закрыть. Очень кстати.

Тарья напоследок подмигнула бретонцу, и, дождавшись пока оба “преступника” скроются внутри, поспешно вернулась на угол дома, но практически нос к носу столкнулась с несколькими стражниками. Ее вдруг кольнуло сомнение, на одно единственное мгновение разбудив всегда дремавшее в ней малодушие – слишком уж взбешенными выглядели тяжело дышавшие воины, а поблескивающая на солнце сталь обнаженных мечей, так и вовсе вызывала инстинктивное желание провести пальцами по шее.

– Слава Богам! Сюда! – казалось, обрадованно воскликнула Тарья, энергично размахивая руками, и едва ли не подпрыгивая. – Я их видела!

Она неистово тыкала куда-то в сторону кладбища, сопровождая сие действо громкими охами и сбивчивыми причитаниями напуганной до полусмерти дурочки. «Только бы те двое сейчас не наделали глупостей, решив, что я собралась их сдать», - мелькнула в голове запоздалая мысль, но тут же забылась, потому как то уже будут не ее проблемы. В конце концов, наглая ложь еще не делает ее соучастницей преступления. Не делает же?

– Огромный мужчина с молотом, и тот, другой, они побежали туда, – Тарья смотрела на стражников расширившимися от ужаса глазами, прижав одну руку к груди, а другой продолжала указывать ложное направление. К счастью, в роли маленькой испуганной болвашки она была по-прежнему весьма убедительна. Громогласное «не дайте им сбежать из города» и удаляющийся топот сапог несколько обнадеживали, но если смотреть правде в глаза: ситуация складывалась премерзкая. Оставалось лишь гадать или отдаться во власть слепого оптимизма, сдобренного неизменным «а, пронесет».

«Худо будет, если поймают. Если. Хорошее слово».

На улице меж тем творилось нечто невообразимое. Люди, словно только того и ждали, высыпались из домов, образовав ужасную толкотню, так что становилось непонятно, кто хочет помочь, а кому лишь бы поглазеть. Нужно было быстренько возвращаться к двум сумасбродным любителям погромов. Зря прятала, что ли!
Убедившись, что поблизости никого, она тихо скользнула в погреб, и замерла, прислушиваясь, словно осторожная лисица, услышавшая неуклюжего охотника. Глаза постепенно привыкали к тусклому свету небольшой лампы, огонек которой заколыхался, когда Тарья спрыгнула вниз, и вдоль стен вполне отчетливо угадывались очертания мешков, бочек и поставленных друг на друга ящиков. Однако ее куда больше интересовали люди, которых она так силилась разглядеть в темноте.

Тарья вздрогнула от неожиданности, услышав, как ей показалось, совсем рядом кашель, а затем и тихий голос. Сердце пропустило пару ударов, ухнув куда-то вниз, и вернулось на свое законное место, забившись с удвоенной силой. Шумно вздохнув, она порадовалась, что все-таки в погребе неважно с освещением – никто не любит демонстрировать незнакомцам своего страха. Та часть ее, что была труслива и до безобразия эгоистична, надеялась уже никого здесь не застать, хотя головой Тарья понимала – это просто глупо. Если бы она пожелала остаться в стороне, то просто досмотрела бы представление на улице до его логического конца, и не стала бы дергаться из-за каких-то неудачников.

– Ну привет, – мягко произнесла она, опускаясь на мешок рядом с бретонцем. – Я смотрю, вы уже расположились как дома.

Чуть наклонив голову вбок, Тарья с любопытством изучала его лицо, насколько это вообще было возможно в полутьме, которая, будто живая,  приходила в движение от малейшего колебания воздуха. Еще наверху бретонец показался ей каким-то… странным. Или необычным, что будет правильнее. Пожалуй, он был красив, для человека, но что-то в нем настораживало и интриговало одновременно. Ощущение было сродни тому, когда ты смотришь на усыпанный ягодами куст. Ты знаешь, что они ядовиты, но желание попробовать все равно ни капли не ослабевает. Ей было знакомо это чувство, и не сказать, чтобы она находила его неприятным.
«Не зря спасала. Остолопы стражники наверняка сломали бы ему нос», – наконец Тарья вынесла мысленный вердикт, адресуя следующий пронзительный взгляд и дружелюбную улыбку великану у противоположной стены. Однако поглазеть на него всласть ей не удалось, так как тишину нарушил вполне закономерный вопрос.

– А может, вы оба мне просто понравились, – Тарья подавила смешок, с иронией подумав, что раз «нелады с законом» написаны у нее на лбу, то пора искать другой способ заработка. – И потом, я никогда не встречала таких гигантов, – с восторженным придыханием прошептала она, впившись глазами в могучую фигуру, “спрятавшуюся” между мешками. – Захотелось посмотреть поближе.

В погребе было куда прохладнее, чем наверху, и, несмотря на свежий воздух, ощущение каменного мешка тяжело давило на виски. Тарья обхватила колени руками, и попыталась представить, что сейчас творится на улицах. Весь город гудел, небось, как растревоженный улей.

– И какие у вас планы, мальчики? – почти весело поинтересовалась она. Своего плана у нее точно пока не было – убраться бы из Фолкрита, и то дело. А там и родной Рифтен уже не так далеко. – Запасов хватит надолго, если вдруг надумаете всерьез здесь окопаться. На какое-то время уж точно придется, стражники почему-то жутко разозлились. Странно. Наверное, это из-за лесопилки.

Тарья сейчас здорово смахивала на маленького, любопытного зверька, который высунулся из своей норки, завидев нечто из ряда вон выходящее. Она живо кивала на каждое слово бретонца, не сводя с него своих янтарных глаз, и чуть ерзала на набитом картошкой мешке, постепенно придвигаясь все ближе и ближе. Все в ней просто излучало добродушие и невинность милой, пушистой овечки. Доверься мне, расскажи мне все – говорили за нее ласковая улыбка и открытый взгляд. Иногда в эту беззвучную песню-внушение вплетались строки: «отдай мне все свои деньги» и «пообещай не звать стражу», но тут уж как повезет.
Первым, похоже, сдался великан. Тарья “наградила” его полным нежности взглядом. Она всегда придерживалась мнения, что с помощью обычного дружелюбия от окружающих можно добиться куда больше, чем может показаться на первый взгляд. Зачастую, они даже не понимают, что сболтнули лишнего.

– Спасибо, ты тоже жутко славный – это сразу видно. Уж я то в людях разбираюсь,  – почти промурлыкала она, обдумывая новую информацию.

Улыбка ее несколько поблекла, и по лицу пробежала тень сомнения. Внутри нее заворочалось некое крошечное существо, отвечавшее за разумную осторожность. «Компания верных ребят» могла стать причиной сильной головной боли, если конечно, Тарье будет с ними по пути. Ведь она уже вовсю прикидывала выгоды и возможности, которые открывало перед ней это неожиданное знакомство. А так еще неизвестно, сколько их там, и что они из себя представляют.

– Кто же их не любит? Вся моя жизнь одно сплошное приключение, – Тарья, в свою очередь, чуть наклонилась вперед, навстречу бретонцу, копируя его манеру. Существо внутри пискнуло, и заткнулось, уступая сверкающему как россыпь драгоценных камней предчувствию новой авантюры. – Я Тарья, – она кивнула Коуэлу, и, широко улыбаясь, помахала Джеку.

«Приключения хороши, только если они потом окупятся», – осадила ее вовремя проснувшаяся крупица рассудительности, которая почему-то всегда терялась, когда это было необходимо больше всего. «Мне все еще нужно в Рифтен».

– Так куда же вы… – начала было Тарья, но быстро прикусила язык. Замерев, будто вдруг окаменела, она вся обратилась в слух. Совершенно точно, наверху, совсем рядом с их укрытием кто-то ходил. Только оставалось неясным вернулись ли это хозяева погреба, или раздосадованные неудачей стражники. Впрочем, и то, и другое было совсем некстати.
И все бы ничего, но маленький огонек под потолком заколыхался сильнее прежнего, и лампа с шипением погасла, оставив их троицу в темноте.

Отредактировано Тарья (2013-04-29 23:49:05)

«Глупый, самовлюбленный мальчишка», – то ли с усмешкой, то ли с досадой подумала Тарья, поднявшись со своего места вслед за Фоули. Погреб погрузился в темноту как раз когда она подошла к нему практически вплотную.
Аккуратно положив руки мужчине на плечи, Тарья привстала на цыпочки, и вдруг прильнула к нему всем телом. Признаться, тогда на какое-то мгновение она даже испугалась. Играя, Тарья иногда забывала, что ее теперь никто не прикрывает на случай «непредвиденных обстоятельств». Приятно провести время в такой располагающей компании, как этот бедовый Фоули, она, может, была и не прочь, но совершенно точно не здесь, и не сейчас.

– Просто послушай, что я тебе скажу, Коуэл Фоули, – быстро, но, как и прежде, лаково шептала она, иногда касаясь губами его уха. – Ты красив, силен и ловок. Готова поспорить, многие женщины теряли голову, и с блаженной улыбкой падали в твои объятья, – ее ладонь плавно соскользнула с плеча бретонца, и начала медленно спускаться по его руке, замерев на сжимающих рукоять меча пальцах. Тарья умолкла, прислушиваясь к возне Джека и к шуму наверху, а затем продолжила, еще теснее прижавшись к мужчине, так что он наверняка почувствовал, как колотится у нее сердце. – Но неважно насколько ты хорош собой и насколько самоуверен, я точно не ради этого подставлялась перед стражей, и прыгала в темный подвал.

В ее тихом, нежном голосе вдруг появился новый оттенок – уже не мурлыканье, но еще не рычание. Однако в этом изменившемся тоне Коуэл вполне мог уловить… предупреждение. Хотя, по сути, оно являлось очередным блефом. Тарья, к сожалению, за всю свою неспокойную жизнь только и успела, что разбить пару-тройку бутылок о чьи-то чугунные головы. Ну еще однажды пришлось воткнуть нож в руку одному настойчивому, но при этом чересчур сердитому господину. А поэтому, при всем желании, если ситуация выйдет из-под контроля…

«Тогда нужно сделать так, чтобы этого не произошло».

Тем временем, великан-Джек, судя по характерным звукам и нескольким вспышкам, что на доли секунды разогнали темноту, нашел огниво. «Не делай того, о чем пожалеешь», – напоследок шепнула Тарья Коуэлу, и, чуть царапнув ногтями по его щеке, отстранилась, отступая в дальний угол погреба.
Шаги наверху то удалялись, то приближались, становясь все громче. Неожиданно на лестницу полетели комья земли вместе с мелкими камушками. До них донеслись едва различимые обрывки ругательств, которые выкрикивал грубый мужской голос: «…овы кости…озглый осел…чатся закрывать…баный погреб».

«Споткнулся кто-то», - молча констатировала Тарья, вспомнив себя чуть ранее этим же утром.